Гаремы. Все зло от баб?

Утром я зашел в клинику, Милл привычно доложил мне всю обстановку, и сказал:

– Тебе нужно, видимо, в казарму на время турнира переехать. Тебе как кандидату в рыцари отдельная положена. Народу уж больно много в город приехало. Мы тут без тебя уж как-нибудь четыре дня-то справимся»

Народу в городе было очень много, осенью столько не было. Город весь украсился и преобразился, настроение праздника было повсеместным. Кроме всего с утра еще и выпал снег, который скрыл городскую грязь и сделал воздух удивительно чистым. Не хватало только Деда Мороза и Снегурочки. Кстати нужно будет дать идею Сафию про Новый год. Может им понравится.

Я шел по свежему снежку, морщась от мороза, тут было существенно теплей, чем в моем родном Каневе, но сейчас, по местным меркам, был настоящий мороз, градусов, наверное, семь или восемь. Зимней одежды тут особо не шили, да и снег был редкостью. Я одел свитер, который мне подарил Мазур, назвав его то ли подколчюжником, то ли поддоспешником. В общем, коммуникатор сомневался в правильном переводе этого слова, поэтому я назвал его «Свитер». И, в общем-то, одевал я его как раз в нужный момент. Сверху я еще набросил плащ из шкуры, которая пахла остро, но лучше пусть запах, но тепло. Хотя мой эльфийский комбинезон вроде и справлялся со своей задачей, но все равно мороз потихоньку, но проникал под него, под свитер и под шкуру.

Народу на улицах было очень много, видимо снег и морозец их не пугал, а наоборот радовал. Гулянье шло полным ходом, всюду шла мелкая торговля, продавали какие-то напитки и какую-то еду. Как я понял, мысль о переезде в казармы была правильной. Меня то и дело одергивали за рукав со словами:

– Ба! Да это ж наш новый кандидат!

Или еще хуже:

– О, Великий лекарь, мы преклоняемся перед твоим мастерством!

Самое плохое, когда у меня начинали что-то просить: или медяк, или спасти жизнь, или еще что. Все-таки я стал тут известной личностью, и вместе со славой пришел геморрой в виде навязчивых и попрошаек. В итоге мой путь от дома до казармы, который в обычные дни занимал десять минут, сегодня среди толпы народа занял больше часа. Я пришел на Арену, нашел Хилта и спросил его о размещении в казарме. Он явно расстроился:

– Вот что же ты в последний день-то приперся? Где я тебя теперь размещу? Все свободные комнаты заняты, разве что, если согласишься вместе Хамитом жить, он же теперь тоже кандидат, как и ты.

– Да я не против пожить и в обычной казарме.

– Нет уж, в простую казарму тебе по статусу не положено! Давай с Хамитом, он будет тебе рад, ты все-таки ему рану починил, тут полкоманды считают себя твоими должниками!

Тут я понял, одну вещь, про которую совсем забыл:

– Хилт, кстати, а пошли, пожалуйста, кого нить в клинику, что бы принесли бинтов, иголок и ниток и обязательно йод и зеленку. В общем, пусть Миллу скажут, что для обработки ран, он соберет все.

Хилт улыбнулся, ему очень нравился тот факт, что большая часть бойцов его команды выживет после турниров.

– Просто чудо, что ты к нам пришел, Алексей! У нас такой сильной команды, в которой я настолько был уверен, и не было никогда. Если еще до весны все дотянут, то золотой кубок будет нашим! Вот только рыцарей бы еще расшевелить.

– Да там Мазур хотел какие-то изменения по этому поводу внести. Может и они зашевелятся.

– Да, хотелось бы их замотивировать, а то совсем к местным турнирам интерес потеряли, последнее выступление – просто кошмар! А потом на «Больших турнирах» уже и не могут копье-то нормально держать!

Я пошел в казарму, в отдельную комнату. Там были двуспальная кровать, умывальник и стол, на столе стояла бутылка с напитком, скорее всего, с сильно разбавленным вином, лежали огромная головка сыра и каравай хлеба. Я потрогал хлеб, как я и думал, он был еще горячим. Воинов или участников соревнований очень любили, пока они были живы, и кормили от города очень хорошо. Лучше воинов питались только богатейшие купцы, ну и конечно рыцари. Да и постоянно поддерживаемое тепло за счет города было достаточно дорогим удовольствием. Дрова стоили дорого. Мне-то повезло, конечно, что мне помогал Сафий. Он как знал, что я про этот вопрос забуду, да и то, что я деньги все потрачу бездарно тоже, поэтому мой двор был завален дровами, без моего в этом участия. Потом, правда я выслушал кучу лекций по поводу того, что я бы тут не выжил, что я удивительно не самостоятельный, и что мне очень повезло, что я попал именно в этот город и именно к Сафию. Я почувствовал странное дежавю, когда он мне все это выговаривал.

Сегодня был день отдыха перед турниром, но я решил все-таки посвятить его тренировке и выпросил грушу для занятий с копьем, а после обеда обещал приехать Мазур и тоже провести со мной занятие. Я мало упражнялся и боялся, что после турнира мне может быть не до тренировок вообще.

Особенность зимнего турнира, это то, что всюду печной дым. Во всех нишах были печи типа буржуек, и, несмотря на то, что трубы были выведены максимально вверх, все равно везде был запах дыма и дров. Да и сама тренировка выглядела по-другому, очень большое значение отводилось разминке, постоянному движению, чтобы мышцы не успевали остыть. Вот и сейчас, после того как я пришел к Климу, он отправил меня бегать вокруг арены, и навстречу мне отправил «Грушу», которую выбрал специально для моих занятий.

– Самый толковый из состава этого года, если выживет, через год будет настоящим копейщиком.

Пробежав три круга и достаточно разогревшись, мы сошлись с ним на арене. Он действительно был крут, и был сильнее меня в мастерстве владения копьем, но у меня уже был больше общий опыт поединков. Я был внимательней и после первого выпада и атаки заметил, что у него левая рука чуть отставала от правой. Когда он возвращал копье после выпада, получался небольшой угол. Я придумал, как это использовать, и, когда в следующий раз мы начали сближение и он буквально выстрелил копьем в мою сторону, я отбил выпад, а в тот момент, когда он начал обратное движение руками, я серединой древка копья поймал его с левой стороны, и что было сил крутанулся вокруг своей оси слева направо. «Копье – это рычаг!» – звучало в моей голове, и рычаг сработал, но не так, как я ожидал. Мы занимались на арене деревянными палками, слегка заточенными с обеих сторон, и я отломил левую часть его учебного копья. Если бы мы сражались на настоящих копьях, это дало бы мне значительное преимущество, так как я, начиная атаку с той стороны, где был обрублен наконечник, имел бы небольшое преимущество, но с копьем учебным преимущество было минимальным, просто его копье стало чуть короче моего, поэтому мы продолжили поединок. Он понял свою ошибку, на чем именно я его поймал, и постарался устранить ее, хоть это было и непросто во время боя. В следующее наше схождение он, неожиданно крутанувшись вокруг своей оси, почти провел удар с левой стороны, в районе моего уха. Я даже не знаю, что меня спасло, может Провидение, а может рефлекс, но в последнюю секунду я откинул голову максимально назад, и древко его копья чуть-чуть коснулось переносицы моего носа. Я увидел небо, мутное и серое, из которого падали снежинки, руки мои были где-то далеко внизу, и потерял противника из поля зрения. Понимая, где он должен находиться, я нанес удар с правой руки, туда, где он должен был быть, и древко моего копья достигло цели. Я почувствовал сопротивление, и пока моя голова возвращалась в нужное положение, дожал копье по максимуму. Раздался хруст, и мое копье переломилось пополам. Мой противник лежал на полу арены, копье попало ему прямо в солнечное плетение, и он сейчас лежал и пытался восстановить дыхание, но ему это не удавалось. Глаза просто вылезали из орбит, и он лежа хрипел. Я, наконец, почувствовал, как по моему носу что-то текло, это древко копья сбило кожу, и теперь сочилась кровь. Особенность ран на лице в том, что даже незначительная маленькая ранка может очень сильно кровоточить. Но мой противник был повержен, а моя тренировка была закончена на сегодня, и я пошел в казарму приводить себя в порядок. Зайдя к Хилту, я поинтересовался:

– А принесли с клиники то, что я просил?

– Да принесли, все в нише около бани, Милл решил зарезервировать нишу, и завтра тут будет он сам, а сегодня там все готовит его ученик Нег.

– Ого, хорошо, пойду тогда подлечусь маленько.

– А что там у тебя?

– Да ерунда, чуть кожу содрал, но блин крови столько, что вид как у полумертвого.

Задачка-то вот теперь была в том, как эту кровь остановить, чтобы завтра не стать посмешищем. Мазать особенно ничем и нельзя. Намажу зеленкой и точно получу прозвище типа «Зеленый нос». Видимо, придется просто остановить кровь, прижав бинт, смоченный спиртом и потерпеть, но по носу больше получать нельзя. Дойдя до ниши, выделенной Миллу, я вновь проникся его талантом. Конечно, во всем чувствовалось все-таки, что он – скорее палач, чем доктор. Стол и другое оборудование, которое уже было смонтировано в нише, для пыток подходило куда лучше, чем для медицинских операций, но где было взять другое? Да и не так уж я был уверен, что оно в нашем мире было сильно другим. Не добавляла радости и серая ткань, которой сейчас тут завешивал стены Нег. Он делал все, в общем-то, правильно, просто, если бы ткань была бы белой, все бы выглядело и правда по-настоящему больничным, но белой ткани тут не было, она была цвета светлой мешковины, да и освещение давали импровизированные керосинки, созданные по моему чертежу и работающие на смеси самогона с маслом.

– Нег сделай мне, пожалуйста, кусок бинта, смоченного самогоном.

– Да, Алексей, сейчас, вот ложитесь сюда, – Нег показал мне на пыточный–операционный стол. Я решил отбросить внутренние предрассудки и лег, как он мне сказал. Нег обработал сначала руки, потом достал из деревянного ящичка бутылочку спирта и кусок бинта и аккуратно протер мне лицо, смыв всю кровь, и положил компресс мне на нос. Щипало так, что из глаз шли слезы.

– Может, все-таки обработаем йодом?

– Ага, чтобы завтра меня все звали Кареносым?

– Все-таки здоровье-то дороже, чем прозвище.

– Не переживай, мне ничего не угрожает, ты, главное, кожу сомкни. Пусть подсохнет.

Нег снял с носа компресс, свел пальцами кожу и наложил его заново. Жгло дико, но кровь уже не текла. Скорее всего, на носу останется шрам, но ничего, в конце концов, шрамы украшают мужчину. Я лежал, держа рукой, тампон и думая, что же я тут наворотил-то в этом измерении. Так-то вроде все мои дела позитивны и человеколюбивы, но я уже понял, что доброе дело, которое ты совершаешь, через цепочку событий может привезти к совершенно не добрым последствиям. Вон как в «Техно» меня просто умоляли уничтожить железяк, а когда я сделал это, меня же первого решили поднять на вилы. Тут вот тоже, если бы не загадочная предыстория Сафия и Мазура, то скорей всего Милл бы меня вот на этом самом столе бы препарировал, как жабу, из-за которой ему отрезали яйца. Может мне пора уже валить из этого измерения? Так-то всю информацию я тут собрал, надавал им кучу, может быть, не нужных им знаний. Нет, рано валить, я хочу к Лейле. Да и рыцарем хочу стать, чтобы уж пройти этот путь, а потом и свалю уже.

Ударил обеденный гонг, кровь уже из носа не шла, хоть рану продолжало безжалостно щипать. Я снял компресс и пошел обедать. На обед были горшочки, с крупой и мясом, после тренировки я был сильно голоден и потому смолотил все со скоростью звука и запил все горячей водой с небольшим количеством вина. Зимой горячее, сильно разбавленное вино тут было основным напитком. Несмотря на кисловатый вкус, оно приятно согревало и, как я понял, практически не пьянило. После обеда я ждал Мазура, и он прибыл вовремя. У Мазура была охрана, и она позволяла ему ходить по городу, несмотря на весь народ. В общем-то, функция его стражи в этом и заключалась, просто охранять Мазура от попрошаек и зевак. Так-то сам Мазур мог бы постоять за себя, и мало кто в городе решился бы бросить ему вызов даже вшестером на одного. Мы встретились в нише арены.

– Приветствую, Алексей, что с носом?

– Да, ерунда, мелочи, заживет.

– А как это ты?

– Да пропустил удар, в последний момент отклонился, но чуток чиркнуло древком.

– Ну, если бы было боевое копье, видимо, не было бы у тебя больше носа?

– Если бы было боевое копье, у него бы уже головы не было!

– Это «Груша» тебя так уделал?

Меня злили вопросы Мазура, он говорил с плохо скрываемым сарказмом, явно давая понять, что он не высокого мнения о моем боевом мастерстве.

– А как твои успехи с луком?

– Да так себе, но вроде стрелять уже умею.

Для лука я придумал одну вещь, которая помогла бы мне стрелять лучше, чем другим лучникам. Я тянул стрелу не к щеке, а к подбородку, это позволяло ее натянуть чуть дальше и быстрее, а для прицела я написал программу в коммуникаторе, которая сама рассчитывала конечную цель стрелы. На последней тренировке, несмотря на то, что сотник Стин буквально ржал над моим способом вытягивать стрелу, я из трех стрел все три посадил хоть и не в центр, но в круг мишени. Сотник смолк и начал внимательно наблюдать за мной, уже без насмешек.

– Ладно, за год, я думаю, мы тебя натаскаем, но придется похитрить, чтобы тебя не порешили раньше того, как ты научишься владеть всеми видами, – Мазур был серьезен, и расчетлив.

– У меня сегодня к тебе просьба, Алексей, я тоже хочу попробовать твою технику двух мечей, давай сегодня ты со мной позанимаешься, я буду твоей грушей, не жалей меня.