Формула

Ещё бы. Такие затраты – и чтоб они не окупились?

– …Таким образом, неизбежен плебисцит – с предсказуемым результатом.

Или стихийный захват власти. Как бы стихийный. После чего начнутся волнения, на улицах появятся войска, а мы будем вынуждены вмешаться. Возможно, даже с мандатом ООН на руках и какими-нибудь союзниками в обозе. Без всего этого добра – не имеет значения…. Так или иначе, наведём порядок. И двинемся дальше?

– Кстати, я всё время хочу спросить – так ли нам необходимо возвращать все эти территории?

Самсонов остановился.

– Разумеется, нет – но ведь мы и не будем. При всём уважении к великим князьям, царям и императорам, которые их умножали, они прихватили немало лишнего – по крайней мере, на сегодняшний взгляд.

Он замолчал, посмотрел на меня внимательно.

– Вы задаёте странные вопросы, Эдуард Сергеевич. Я хочу сказать – для человека, который участвует во всём этом с самого начала.

Прокольчик. Я должен быть более осведомлён, чем на самом деле.

Самсонов сел.

– Вы устали? Не в обычном для других смысле, естественно, – да это и невозможно. Скажем так, вам надоело?

Я отмолчался – просто пожал плечами.

– Что я могу сделать? Что я могу вам предложить – по сравнению с тем, что вы сами можете себе дать?

Уж что есть, то есть. Продолжаем молчать.

– Возможно, мы были неправы, отведя вам роль …суфлёра? Вам надоела именно она? Захотелось публичности – стать министром, например? – Самсонов оживился. Но быстро понял, что зря. – Впрочем, нет…. Зная вас – вряд ли. И всё же, что нам делать?..

Он был искренне обеспокоен. Не представляю, что я успел наговорить ему за предыдущие дни.

– Скажите, Роман Ильич, – проговорил я, неожиданно для себя самого. – Как вы считаете – насколько я вам необходим? Сейчас, когда всё уже более или менее ясно…

– Ничего пока ещё не ясно, – Самсонов осёкся. – Вы что, действительно хотите уйти?

Я пожал плечами.

– Но… зачем? Что это для вас изменит?

– А для вас?

Самсонов наклонился надо мной, заговорил медленно и раздельно.

– Вы – мой тыл. Я могу всё, когда знаю, что есть, кому вмешаться. Да, я изменился – это вы изменили меня. Трудно объяснить… Я просто хотел вас использовать – а в результате мы стали двумя сторонами одного человека.

Вот-вот. Я тоже это чувствую, именно это и внушает мне беспокойство.

Он шагнул назад.

– Вы можете уйти, вы знаете. Но мне бы очень этого не хотелось…. Впрочем, это вы знаете тоже. И вообще, что значит – «уйти», когда речь идёт о Посвящённом? Уйти – куда?

Кажется, именно над этим я в последнее время работаю. Точнее, мы работаем.

…Кстати, я что-то давненько не видел принцессу. Причём, ни в одной из реальностей.

Разумеется, она предпочла бы какую-нибудь вычурную церемонию с массой спецэффектов. Я стоял на своём: нечего нам лишний раз светиться, дело и так какое-то сомнительное. И потом, мне нужно будет сосредоточиться, я ещё ни разу не пытался создавать настоящие реальности, да ещё и утаскивать туда кучу народа. (При этом скажем прямо – далеко не все они добровольцы). В общем, с первой попытки может не получиться. Как, впрочем, и со второй. Если она будет предоставлена, разумеется.

Вопрос о правомерности нашей затеи с точки зрения Принципа по-прежнему оставался неясен. Прецедентов не существовало – по крайней мере, Тамсанарп таковых не вспомнил. Соответственно, я могу добиться не осуществления прекрасной Чуньской мечты, а хорошего пинка под собственную сраку. После чего меня даже в школу обратно не возьмут.

В конце концов, принцесса уступила. Вероятно, решила, что церемонию можно провести и по прибытии. Так даже вернее, поскольку никто не знает, куда и в каком состоянии мы прибудем.

Мы закрылись в очередном гостиничном номере. Сели на пол, друг напротив друга, упираясь спинами в стену. Переглянулись.

Собственно, можно и начинать.

Со стороны дело выглядит пустяковым. Принцесса мысленно создаёт образы аргонавтов, затем образ искомой реальности и транслирует это дело мне. Я произношу Формулу и – опа! Результат налицо. Дело не только сделано, но и закрыто. Можете прыгать от восторга или рвать на себе волосы.

Нет, страшно мне не было. (Что, собственно, и должно было пугать по-настоящему). С одной стороны, всё может получиться. С другой – что я теряю? Эту пресловутую способность, которой так толком и не научился пользоваться?

Полегче…. Способность очень симпатичная. Облегчает быт, и вообще, делает эту жизнь проще. А насчёт использования – может, оно и к лучшему, что ты не стал заходить слишком далеко?

Говоря точнее, сам не стал. Зато кое-кому поспособствовал от души.

Впрочем, это совсем другая тема. Согласен, не менее важная, но будем последовательны.

Итак, за вычетом своих талантов, чего ещё я могу лишиться?

Собственно говоря, … возможно, жизни.

Вот это и в самом деле неприятно. Но, если посмотреть на ситуацию отстранённо, что, кроме страха смерти как такового, удерживает нас в этой самой жизни?

Невыполненные обязательства? Невыбранный лимит впечатлений?

Что касается впечатлений, то в последние месяцы я прожил прямо-таки утомительное количество жизней. Если приплюсовать их к моему реальному возрасту… впрочем, я понятия не имею, как это делается и что получится в результате. Очевидно одно – на кратковременность своего бытия сетовать не приходится.

Перейдём к обязательствам. Как будто, я прилично устроил всех, кого приручил. Осталось одно незаконченное и даже не начатое дело – но именно им я прямо сейчас и занимаюсь.

Или всё-таки не одно?

– Принцесса…

Мы открыли глаза одновременно. Я представлял себе процесс перехода в другую реальность несколько иначе. Знаете, как в кино – будто ты оказался в центре гигантского взбесившегося калейдоскопа. Или перед мерцающей стеной – для начала в неё обязательно следует сунуть руку, потом добыть её обратно и долго задумчиво рассматривать.

На самом деле, вокруг нас не изменилось ровно ничего.

В то же время, мы оба каким-то образом знали, что переход – или что бы то ни было – уже происходит.

И до завершения осталось недолго.