Формула

– Я понимаю. Пока вам… беспокоиться рано.

Эдгар помахал рукой, отгоняя дым.

Я обрёл уже достаточно бодрости, чтобы часть её послать ему.

Эдгар встал, посмотрел на часы.

– Пойду, пожалуй. Пора. Три часа на здоровый сон…

Строева сидела, молчала, пускала дым, вертела на пальце ключи от моего номера.

– Спокойной ночи. Или – как получится.

Дверь закрылась, отправляя Эдгара в недолгий путь по гостиничному коридору.

– Конечно, мысль он выразил неважно, – сказала Ритка. Я увидел её глаза – впервые за последние молчаливые минуты.

– Но, по сути, всё это именно так и есть.

Мне и раньше случалось путаться в своих женщинах – как правило, это заканчивалось тем, что проще было всё зачеркнуть и начать с чистого листа.

Пожалуй, самое трудное в этом деле – правильно определить момент. В данном случае, он, вроде бы, ещё не наступил.

Итак, что же мы имеем?

Принцесса и взятые мной на себя обязательства. Обязательства, замечу, достаточно серьёзные. Но, во-первых, они всё-таки немного из другой оперы, с нашими отношениями никак не связанной. Разумеется, поначалу она хотела меня банально употребить. Но потом… собственно говоря, что потом? Да, она казалась искренней, постоянно была рядом в нужный момент. И что это доказывает?

То, что я бываю параноиком – ничего другого… Ладно, так или иначе, в последнее время, принцесса, как будто, не слишком торопится. На вид, даже сомневается, стоит ли всё это затевать… Я не могу залезть ей в мозги и проверить, что там творится на самом деле. Допустим, всё не так, как кажется, и она продолжает меня использовать. Значит ли это, что мои обязательства могут быть забыты? В конце концов, я обещал той, которую считал своей женщиной. Никакого контракта не было. И если, на самом деле, она не моя…

В общем, вы понимаете, насколько я силён в анализе и почему предпочитаю без него обходиться. Тем не менее, нужно идти дальше.

Строева. Ей вообще ничего не обещано. Наши отношения всегда были, что называется, лёгкими – никакой навязчивости, никаких претензий на обладание. Если нам это нравится, можем быть вместе. Если нет…

Проблема в том, что я вряд ли смогу вспомнить, когда нам это не нравилось. Более того – и я знал это доподлинно – вот уже примерно полгода, как у Ритки не было никого, кроме меня. Прямо скажем, для неё такая моногамия нетипична. Тем более теперь, когда её статус и возможности возросли на несколько порядков. Не скажу, что Строева была так уж слаба не передок, но дело это уважала – особенно, если появлялась возможность совместить приятное с полезным. Именно эта рассудочная разборчивость делала её настолько привлекательной – если уж ты удостоился Строевой, – значит, заслужил, и можешь считать себя в этой жизни не кем попало. Ритка умела дарить себя.

Возможно, в последнее время она просто слишком много работает?

Да нет, столько же – просто работа другая. Как-никак, имиджмейкер будущего первого лица государства.

Кстати о будущем.

Возможно, я забросился слишком далеко. Год, два? Ей-богу, имеет смысл изобрести какой-нибудь таймер. Вероятность отдельных неточностей существует, но, скорее всего, Самсонов избран. И затевает нечто удивительное.

Причём, не без моего участия.

Прямо скажем, довольно скромного. И это настораживает. Уж слишком хорошо Роман Ильич научился справляться сам.

Большая политика делается в тишине. Значимость media сильно преувеличена – в первую очередь, именно теми демиургами, которые дёргают за ниточки. Чего вы хотите – обыватель хочет думать, что он осведомлён о происходящем и даже как-то участвует в процессе. Пожалуйста! У нас этого добра навалом: комментарии экспертов, рассуждения аналитиков, дискуссии умников, интерактивные опросы, и, гвоздь программы – раскрытые тайны минувших лет. Мало что способно так вскружить умы, как ниспровержение с трудом заученных в школе истин. В общем, главной сенсацией становятся вчерашние новости – землетрясения и падения самолётов, разумеется, не в счёт.

Мы верим в новую сущность Бога, которая являет себя посредством телевизионной картинки, печатного слова и Интернета. Мы верим в магию on line.

Но некие события таятся под поверхностью всех этих гигабайт информации.

Мало кто знает о них. И уж совсем единицы понимают, что они могут значить.

Разумеется, на какое-то время. Лет через тридцать-сорок об этом напишут книги и снимут фильмы.

Есть ли у меня эти годы? Пожалуй, да. Лично у меня времени навалом. Но было бы странно уже сейчас не сделать попытки разобраться в том, что происходит. Точнее, только собирается произойти.

Правильно ли я увидел будущее? Тем более – понял? Он действительно пошёл дальше, чем изначально собирался? Есть ли на этой лестнице ещё ступени?

Должен ли я помогать Самсонову? Или уже пора мешать?

И, наконец – смогу ли я сделать то или другое?

– Не понимаю, не понимаю…. Это совершенно не ваш стиль.

Гномон смотрел на меня с любопытством. Собственно, что это значит в данном случае: «он смотрел»? Я вижу лишь некую оболочку – правда, им излюбленную, а для меня привычную. Привычную настолько, что представить его в другом виде уже затрудняюсь. Что там говорилось при нашей первой встрече? Сгусток энергии? …Ну, и как эта хрень может выглядеть?

– Поверьте, вам вряд ли понравится. Но не будем отвлекаться. Мы говорили о стиле. Ваш стиль – предоставлять принятие решений событиям.

– Возможно, пора его менять?

Тамсанарп склонил голову набок.

– У вас действительно возникла такая потребность?

Я не успел заговорить – он замахал руками.

– Поймите правильно – моё представление о, так называемой здесь у вас, этике носит вполне теоретический характер. Как лучше объяснить? Ну, вот, например, вы умеете пользоваться калькулятором…

Он замолчал, я не пытался перебивать.

– …И всё идёт привычным путём, но в какой-то момент появляется ошибка. Только потому, что клавиши вдруг немного поменялись местами.

Похоже, он не очень-то часто считает на этой машинке. Насколько я помню, клавиши просто начинают заедать.

– Так ещё понятней, – Тамсанарп кивнул. – В общем, ваша человеческая этика подвержена неким причудливым трансформациям – понять или просчитать их заранее у меня не получается. Тем более что сразу несколько противоположных систем могут существовать одновременно и доминировать по очереди…

Он снова умолк. Пожалуй, на добрых полминуты

– Впрочем, всё это не важно – прошу меня извинить. То есть, в сущности, важно и безумно интересно, но, насколько я понимаю, вы хотите говорить совсем о другом?

Что есть, то есть. Знаю, что практического совета я здесь не получу. Не положено. Тем не менее, существуют вещи, которые можно озвучить только в твоей аудитории, приятель. А высказаться иной раз так же полезно, как и выпить. С той разницей, что в первом случае ты выстраиваешь свои мысли, а во втором пытаешься смешать их в кучу. В сущности, результат от этого не зависит, – вопрос, так сказать, тактики.

– Ничего конкретного. Но… я ощущаю какое-то беспокойство. События развиваются слишком странно.

– Вы забываете – это всего лишь возможность.