Формула

– Мы слишком усердно мешаем друг другу – и это длится чёрт знает как долго. Уж не будем говорить, во сколько это обходится.

Госпожа президент вздохнула.

– Я думаю, план пора менять. Когда-то казалось, что мы вот-вот зажмём их, возьмём в кольцо. Но ты же видишь – это иллюзия. Мы просто наплодили вокруг кучку самовластных царьков. У этих свои заботы – бог знает, сколько проблем с ними ещё возникнет со временем…. Но очевидно – мы не побеждаем. Каков же вывод?

Госсекретарь сглотнул.

– И ты действительно полагаешь, …такой союз может быть продуктивным?

Госпожа президент беззаботно пожала плечами.

– Откуда мне знать? Он будет самым сильным из возможных – это очевидно. В конце концов, что мы теряем? Если что-то пойдёт не так, его можно разорвать в любой момент. И даже, может быть, взяться за старое.

Со стороны могло показаться, что он ещё пытается что-то возразить.

– И вы, госпожа президент, надеетесь убедить в целесообразности такого шага обе палаты Конгресса?

Она подняла брови.

– Зачем? Мы не собираемся вгонять в истерику уважаемых господ конгрессменов – а заодно, и весь остальной мир. Мы собираемся действовать. О сути происходящего должен знать очень узкий круг людей. Тех людей, без которых обойтись будет и в самом деле невозможно. И дело не в должностях, вы меня понимаете? Если да – как насчёт того, чтобы набросать список?

Ритка сидела молча, обхватив колени руками и поджав пальцы ног. Ступни у неё были красивые – приятных глазу пропорций и какие-то энергичные. По временам казалось, что они не просто обслуживают Строевские потребности в передвижении, но и самую малость живут своей жизнью. Впрочем, то же самое я сказал бы о её руках, одинаково приспособленных к домкрату, клавиатуре, члену – чему угодно, за исключением кухонных принадлежностей. Нет, Ритка вовсе не была кулинарной неумехой. При случае, она даже вполне сносно готовила – просто терпеть не могла этим заниматься.

Я молчал, Строева тоже. Никаких возгласов, вроде: «Не случилось ли чего»? Или: «Ты ужасно выглядишь»! В общем, никаких «Are you alright»?

Я глотнул из бутылки, посмотрел на Ритку вопросительно, она помотала головой.

– Мне вставать скоро.

– Понадобится ясная голова?

– Скорее – хороший цвет лица и подвижный язык.

Я развеселился.

– Ты не на панель часом собираешься?

Строева улыбнулась, пожала плечами.

– Да, – но ты свою порцию, пока есть время, можешь получить сейчас. И с большой скидкой.

– Так всё-таки, платить придётся?

Ритка сделала паузу. Тряхнула головой.

– Нет, разумеется. Мы тут шутим…

Похоже, уже нет. Выходит, ненавязчивость наших отношений я всё-таки переоценил – какое-то объяснение намечается. Опять.

– …А я в последнее время не могу понять – ты собираешься уйти? Или уже ушёл?

– Что ты имеешь в виду? Что значит, «ушёл»?

Осторожней. Не говори ничего, что можно истолковать, как попытку закрыться.

– Я не знаю!

Почему-то она вдруг стала какой-то хрупкой и беспомощной. Но ведь этого просто не может быть. …Не с Риткой.

– Я так это называю. Не могу подобрать другого слова.

– Понимаю.

Но ничего не могу объяснить. Попросту не имею права. Да и зачем? Я и так втянул тебя в приличную заваруху. Ну, может, не совсем втянул. Может, ты втянулась сама и даже сделала это с удовольствием. Не исключено, ты мне благодарна. В конце концов, перед тобой открылся новый мир – и открыл его я.

И тебе не очень хочется оставаться в этом новом мире без меня? Всё, вроде бы, понятно. Кроме одного – откуда ты прознала про мои сборы? Их и сборами-то, пока толком не назовёшь. Или на самом деле, что-то такое можно почувствовать. Бла-бла-бла…

Скорее всего, я просто слишком увлёкся тем, что кажется мне будущим. Я сказал «увлёкся»? Если это и увлечение, то какое-то болезненное. Никакого удовольствия от происходящего там я не получаю. Тем не менее, возвращаюсь вновь, причём всё чаще, так, что реальности начинают путаться у меня в голове. Я оказался, так сказать, на грани между мирами – разумеется, всего лишь той грани, что проходит через мою башку, но разве этого мало? Мне хватает. Даже более чем. И видимо, это заметно со стороны. Строева, во всяком случае, заметила.

И что из этого следует?

Проблема в том, что я действительно совершенно не представляю, что буду делать дальше. Может, надо сесть и подумать, вместо того, чтобы прыгать из времени во время? Может, на этот раз решение не объявится само и его придётся поискать? Как это делается – расчертить лист бумаги, записать плюсы и минусы в разные колонки?

Как-нибудь позже. Сейчас у меня есть более неотложная работа. Называется: «Успокоить Строеву».

– Тебе показалось. Я никуда не собираюсь.

Чем ещё можно утешить женщину? Банальными фразами и циничной ложью. Ну, возможно, поглаживанием.

Я не успел перейти к последней части. Ритка поднялась, машинальным движением взъерошила себе волосы.

Почему-то мне показалось, что этот жест заменяет ей слёзы.

– Слоган закручен лихо: «На шаг ближе к Европе…». Но к чему такая радикальность?

Самсонов пожал плечами.

– Вы хотите сказать, почему Восточная Украина, а не, скажем, Южная Осетия? А почему бы и нет? Первый ход должен быть сильным. Мы же хотим знать, как на него отреагируют…

…Госдеп США уже отреагировал – предельно лаконичным заявлением, в котором упор делался на желательность решения вопроса невоенными средствами. Впрочем, происходящее является внутренним делом… и т.д. Интересно, с кого начнут они? Неужели тупо попрут за нефтью? И какой именно? Случаем, не венесуэльской?

Впрочем, это мы ещё увидим. Пока речь идёт об уже помянутом воссоединении. Надо сказать, идея нашла массу сторонников с обеих сторон. Кое-где уже начались митинги, в то время как мировое сообщество никак не могло выйти из ступора. Особенно после американского заявления.

– В конце концов, мы же не бомбардировками грозим, – Самсонов прошёлся по комнате. Остановился, заложил руки за спину. – Существует историческая близость народов, мы хотим вернуть только ту часть, которая называла себя Малороссией, территории бывшей Речи Посполитой нам не нужно.

– По крайней мере, пока.

– Совершенно верно. Население нас поддерживает…