Спрятаться в осени

– А ты откуда знаешь? – Нэйт заинтересовала интонация Зеффа, словно он вспомнил что-то и сейчас старался не думать об этом.

– Пришлось побывать. Как раз в такой Экспедиции, про которые пишет этот твой, – небрежно бросил парень, словно говорил о чем-то настолько обыденном, как поход за хлебом.  Нэйт снова почувствовала, как горят ее щеки.

«Может быть, он просто привирает, чтобы меня на место поставить», – сомнение все равно оставалось в ее голове, но ей было уже неловко от того, что Зефф в теме разбирается куда больше ее, и, следовательно, может быть прав насчет автора.

– И что? Может, он был в более приличной экспедиции…

Парень рассмеялся в голос, не обращая внимания на то, что на них уже сердито оглянулась какая-то старушка.

– Все они одинаковые. Разве что где-то больше повезет и вместо пары месяцев, ты болтаешься в море месяц. Хотя, иногда и за месяц можно так измотаться, что потом неделю просто лежишь, радуясь, что ничто не качается, что земля твердая, а на обед не одна солонина.

– Даже так… – протянула Нэйт, понимая, что напрасно восприняла замечание парня настолько эмоционально. – Думаешь, он все выдумал?

– Не знаю. Никогда не задумывался даже.

Нэйталли не успела дослушать мнение Зеффа, так как подошел ее омнибус. Она махнула ему рукой и поспешила занять свое привычное место. Книгу дочитывать уже не хотелось. Настроение ее не то чтобы совсем испортилось, но впечатление от истории было уже иным. Она понимала, что автор вряд ли пишет все с ювелирной точностью, да и опыт путешествий напоминал ей, что не все проходит так гладко, но все же романтичный флер, который создавался в книгах, был заметно подпорчен скептицизмом соседа.

Всю дорогу до работы, а потом и в течение дня Нэйт думала о том, что было бы интересно узнать, как на самом деле живут Исследователи.

«Вряд ли Зефф расскажет, если я просто у него спрошу, – размышляла она, сидя возле детской кроватки и дочитывая одну из книг, которую брала в библиотеке Сайлеров. В ней приключений не было, зато было много описаний жизни дворянской семьи. – Он не особо разговорчивый. Вообще, удивительно, что он так разговорился. Зато от темы вчерашней встречи мы отошли, и я так ничего и не поняла».

Вечером, не успела Нэйт снять пальто и поставить зонтик на стойку, ей позвонила Абигейл. Громко и как всегда эмоционально, подруга рассказывала про своего циркача, который обещал в следующем году обязательно приехать снова, а потом предложила встретиться завтра вечером и поболтать. Нэйт не была против – сидение в четырех стенах после работы ее заметно удручало.

Встретились подруги в таверне – их любимом месте, где они всегда занимали столик в самом дальнем углу – там им никто не мешал разговаривать и сплетничать обо всем на свете. Эта таверна была не в центральной части города, а немного на отшибе, так что здесь всегда было не очень много посетителей. Никто не сновал туда-сюда, не устраивал дебошей, как это часто бывало в заведениях возле главной площади. Зато здесь подавали потрясающие травяные чаи, а еще поблизости была булочная с восхитительной выпечкой, которую можно было заказать прямо в таверне.

Абигейл просто светилась от радости, так что это даже привлекало внимание и немного тревожило Нэйт. Часто после таких вот взлетов «на крыльях любви» подруга больно падала. А собирать ее приходилось именно Нэйт. Но она не хотела портить ей настроение ворчанием и предупреждениями, поэтому она предпочитала просто слушать ее восторги, надеясь, что на этот раз сердце Аби не будет порвано в клочья.

– А глаза… Ох, какие у него глаза. Даже зеленее, чем у тебя. Такие… Ох…

Нэйт не смогла сдержать улыбки. Ее всегда забавляла эта любовь Абигейл к таким деталям, как глаза или волосы. Она всегда отмечала и запоминала при знакомстве именно их цвет, поэтому, когда они только познакомились, Аби долго восхищалась глубиной цвета ее глаз и красивым оттенком каштановых волос. Самой Нэйт они казались вполне обычными и ничем не примечательными.

– И ты будешь его ждать целый год? – задала Нэйталли вопрос, на который и без Аби знала ответ.

Подруга лишь пожала плечами.

– Мы не давали друг другу никаких обещаний. Просто условились снова встретиться. Вот через год и посмотрим. Вдруг он захочет остаться здесь, или предложит мне отправиться с ним.

Нэйт рассмеялась. Ее развеселило не то, что подруга предалась таким наивным мечтам о путешествии с циркачами, а то, что она попыталась представить Абигейл под куполом цирка. Сама Аби, видимо, тоже представив такую сцену, рассмеялась вместе с ней.

– Обязательно пригласите меня на ваше представление, – сквозь смех выдохнула Нэйт.

– Тебя и твоего чернявенького спутника, – подмигнула Абигейл.

– Зеффа. И он мой сосед, а не спутник. Ты же сама видела, как он пропал внезапно прямо посреди представления, – Нэйт нахмурилась. Ей не хотелось, чтобы Аби строила себе в голове какие-то абсурдные теории, как она это умела. Она уже несколько раз пыталась поговорить с Нэйт о старшем сыне Сайлеров, который, по мнению Абигейл, очень заинтересованно смотрит на нее. Не как на гувернантку, а как на привлекательную девушку. Нэйт в такую ерунду не верила и не замечала ничего особенного за Тейлором, который был просто интересным юношей, с которым они иногда пересекались, когда он приезжал домой на каникулы.

– А почему тогда ты пошла, чтобы встретиться с ним?

– Я пошла за орешками, если ты не заметила. А возле тележки со сладостями оказались он и его друзья.

– Самые милые сладости, которые я видела, – Абигейл снова рассмеялась, а Нэйт почувствовала, как ее лицо становится красным. И причина этого была вовсе не в том, что десерт, который они ели, был пропитан вином.

– Вот только не начинай, пожалуйста, хорошо?

Подруга лишь закатила глаза и сделала вид, что невероятно увлечена своим десертом, но Нэйталли прекрасно понимала, что Аби так просто от нее не отстанет.

Они еще немного посидели в таверне, доели десерты, выпили по чашке восхитительного травяного чая – только за него эту таверну уже стоило признать лучшей в мире, по мнению Нэйталли, и Абигейл стала собираться домой. Она жила вместе с семьей, у которой работала, и одним из правил дома было возвращение не позже десяти вечера. Большие часы над стойкой, за которой курил хозяин, показывали уже почти девять.

– Пора. А то старуха снова будет ворчать, – вздохнула Аби, поднимаясь и отряхивая платье. Старухой она называла экономку, которая фактически заправляла всем хозяйством в доме. По рассказам подруги Нэйт знала, что та отличалась на редкость сварливым характером, требовала, чтобы все установленные в доме правила исполнялись неукоснительно, а сами хозяева только поддерживали эту деспотию среди прислуги. И хоть Аби не входила в их число, пока она жила в доме, она вынуждена была слушаться.

Нэйт несколько раз предлагала подруге сменить место жительства и работы, но и жалование, и в целом отношения с ребенком Абигейл радовали, поэтому она терпела. Но Нэйталли видела, что в душе подруги зреет протест, который однажды выльется в громкий скандал.

Попрощавшись с ней, Нэйт тоже стала собираться. Сидеть одной ей не хотелось, к тому же до дома нужно было добираться не меньше часа.

Выйдя на улицу, она поежилась. После затяжных дождей погода начала меняться. Вместо серого неба над головой было ясное, чистое, зато ветер стал таким сильным и холодным, что хотелось поскорее спрятаться где-нибудь в тепле и не высовывать носа на улицу. Лучше всего до весны. Нэйт снова вспомнила зиму, проведенную у дедушки. Она очень жалела, что больше так и не приезжала к нему надолго. Сейчас невероятно хотелось оказаться на его маленькой кухне с низким потолком, с которого свисали пучки трав, слушать, как дед ворчит на то, что печка плохо растапливается, пить травяной чай с вареньем и наслаждаться тишиной и покоем.

От тех счастливых времен у Нэйт остались лишь воспоминания и дедушкины рецепты, по которым она любила делать заготовки на зиму.

«Сейчас бы в то время, в тот домик… А не вот это вот все…» – Нэйт сморщилась, перешагивая через очередную лужу, которых в этой части города было немало. Центр обычно чистили от грязи, так что он выглядел очень даже хорошо по сравнению с окраинами, но к вечеру лужи все равно растекались по дорогам, так что, если не смотреть под ноги, домой можно было прийти с мокрыми ногами. А это был далеко не центр.

На лестничной площадке Нэйт снова встретила Зеффа. Он опять курил, а она опять сморщила нос и постаралась задержать дыхание.

– Дочитала? – с усмешкой спросил он, вспоминая их разговор на остановке.

Нэйт кивнула, надеясь, что он не станет больше ничего говорить и ей не придется дышать табачным дымом.

– И как?

Она в ответ пожала плечами, все еще стараясь лишний раз не вдыхать. Видимо, заметив, как Нэйт морщит нос, парень усмехнулся и затушил сигарету и приоткрыл окно.

– Ну так как тебе книжка?

– Неплохо. Но ты натолкнул меня на кое-какие мысли, – как модно спокойнее проговорила она, стараясь ничем не выдавать своих чувств и по поводу книги и по поводу надоедливых соседей. – Так что немного иначе уже воспринимается все.

Парень рассмеялся:

– Иначе? Там вообще все должно быть по-другому. Не настолько вылизано.

– Все-таки ты читал?

– Одним глазом и по диагонали. У меня напарница таким увлекается, так что порой забывает на работе книжки. Вот я одну и полистал, – словно оправдываясь пояснил Зефф, но Нэйт больше заинтересовало слово «напарница». Он назвал ее не «коллегой», а именно «напарницей».

– А где ты работаешь? – не сдержала она своего любопытства.

– В ОРУ. Может быть, слышала о таком отделе.

Нэйт постаралась вспомнить, откуда аббревиатура показалась ей знакомой, но ничего особо не припоминалось, кроме пары заголовков в ежедневных газетах, которые она иногда читала, когда дети спали. Там рассказывалось об особом розыскном отделе, созданном по инициативе одного из лордов-парламентариев. Якобы этот отдел должен был стать символом вечного союза разных народов, разных регионов и разных культур. Если верить газетам, то в отделе работали лучшие молодые работники, которые представляли разные расы Королевства. Одно время заголовками об этом отделе пестрели все газеты, но потом упоминаний стало меньше.

– Очень отдаленно, – покачала головой Нэйт, пытаясь вспомнить, чем же занимался этот отдел.