Мир Эл. Клюква на снегу

Вышло знатно. Теперь ко мне точно никто не подойдет. Мне ли привыкать.

Глава 2

Показался город. Я бы сказала, городишко не более чем из двадцати улиц с незамысловатой параллельной планировкой. Я ожидала увидеть, как минимум, ров с крокодилами и высокую стену, но так даже лучше, спокойнее.

Тракт перетекал в главную улицу Захлебало. Домики-теремки из соснового сруба приятно радовали глаз. Заведения и дома побогаче старались если не выложить полностью, то хотя бы отделать красным кирпичом первые этажи. Город был аккуратным, ни один из дворов не брезговал садовыми цветами, заборчики были совсем невысокими или вовсе отсутствовали. Женщины расхаживали по главной улице принаряженные в цветастые сарафаны и недобро на меня поглядывали, мужики же напротив несильно стеснялись, некоторые постарше даже подмигивали. Мы решительно свернули в подворотню и прошли две улицы поперек. Остановились у печального одноэтажного сруба. С главной улицы за нами увязался щуплый белобрысый паренек и вот теперь ему, наконец, удалось нас догнать.

– Эй, красавица! Помощь нужна? Я этот город как свои пять… – я обернулась и недобро сощурила глаза, измазанные синими тенями, в попытке рассмотреть собеседника. – Ой, простите ради Богов… – попятился парнишка и, споткнувшись, улизнул в узкий проход между домами. Впечатление я однозначно производила.

– У Вас так принято – на девушку, как псы голодные на кости, бросаться? – не сказать, что меня это расстраивало, однако вызывало легкий дискомфорт.

«Обручья на запястье у тебя нет, и волосы распущены – вот и весь секрет, – отрезала Егора. – Если ты всё запомнила, то вперед».

Кобыла без предупреждения начала садиться на задние ноги, и я, следуя за ней, стала крениться спиной назад, только и успела схватиться за гриву, что спасло меня от позорного падения. Потом Егора подогнула передние копыта под себя, и я спокойно слезла с неё, кряхтя и разминая все части тела.

– А ты не могла сразу так сделать, когда я колобродила вокруг, пытаясь тебя оседлать? – сердито полюбопытствовала я, уперев руки в боки. Только было начала доверять этой аферистке!

«Запамятовала. Иди давай», – отвертелась она и пошла в стойло по левую сторону от этой шараги.

Над входом висела обшарпанная вывеска: «Таверна Башлёвый Шмель». Судя по обилию отсутствующего народа, заведение было прославленное. Тут-то меня и порешат или в рабство продадут. Я открыла видавшую виды дверь, и меня окатило кислым благоуханием табака и супа. Внутри было мрачно, тускло горели свечи за тремя столиками. В самом непроглядном углу этого помещения сидели два здоровяка в кожаных жилетах, с аппетитом обгладывая куриные кости. Я похромала к стойке, где меня терпеливо дожидался полный мужчина лет пятидесяти, с маленьким глазками, залысинами и выдающимися бакенбардами – хозяин таверны. Он невозмутимо вытирал деревянные пивные кружки новым белоснежным полотенцем, неестественно выделяющимся на фоне замученного убранства. Я присела, с размаха бухнула локоть на стол и, подперев подбородок, томно уставилась на мужика. Повременив несколько секунд, безразличным тоном произнесла кодовую фразу, поведанную кобылой:

– Не найдется ли у Вас, мил сударь, грибного супа для скромной странствующей ведьмы? – по заверениям Егоры, произнести всё надо было в точности до буквы, иначе я попросту отсюда не выйду. Если бы, к примеру, я учуяла запах выпечки – кодовая фраза была бы совершенно иной.

Детины в момент прекратили трапезничать, вскочили из-за стола и заслонили широкими спинами выход, скорчив при этом строгие гримасы.

– От чего же, найдется, раз сударыня просит, – в полголоса изрёк мой собеседник и кинул полотенце на стойку. Ловким движением руки я сунула под него тысячу рублей, и полотенце вместе с хозяином исчезло за потрепанной шторой.

Я сидела минут десять, но размышляла вовсе не о том, что я наедине с двумя мордоворотами, которые не моргая пялились на меня, а о том, что не мешало бы отведать уборную, путь верхом был неблизок. Наконец появился любитель бакенбардов. За ним семенила рыженькая девушка, не отрывая глаз от пола.

– Ваш заказ, – передо мной положили небольшой кожаный мешочек. – Вы в путь или останетесь на ночь?

– Минимум на ночь, – подтвердила я, ощущая в мешочке монеты.

– Раска, проводи! И пусть за лошадью присмотрят, – гаркнул мужик. – Добро пожаловать в «Башлёвого Шмеля», – натянуто заулыбался он. Я кивнула.

Девушка пригласила меня пройти с ней за штору, за которой темнел мрачный коридор, лишь небольшая точка света вдалеке указывала путь. Как оказалось, свет просачивался сквозь замочную скважину. Отперев дверь, мы оказались в чудесным образом преобразившейся таверне. Высокий потолок, под которым горели кованые люстры, блестящий деревянный пол и столы, искусно сделанные из продольных распилов огромных деревьев. Окон не было. Между столами бегала милая официантка, одетая в белое платье и черный фартук. В зале от силы сидело человек пять. Я неуверенно потрогала свое сопровождение за плечо:

– Раска, подскажите, где у вас уборная?

Опосля меня повели в подвал. Симпатичный, отделанный деревом, но подвал. На стенах в небольших резных подставочках испускали тусклый свет прозрачные кристаллы. По обе стороны полутораметрового прохода мелькали пронумерованные запертые двери. Меня увели почти в самый конец и вручили ключи от девятой двери.

– Вы у нас первый раз?

– Да, – задумчиво произнесла я, осматриваясь по сторонам, и надеюсь, что последний.

– Понятно. Вон та дверь справа в конце коридора – удобства. Дверь посредине, со стрелочкой вверх, это выход на главную улицу, ключ от этой двери лежит на тумбочке в комнате, не забывайте только закрывать её за собой, когда уходите. На столике есть разряженный энергетический кристалл. Либо Вам принести свечи? – скромно осведомилась рыжеволосая, глянув на мою ногу. Что за кристалл и как его заряжать, я даже приблизительно не представляла.

– Если можно, то свечи, – добродушно попросила я.

– Хорошо, я поняла. В баню Вы сегодня уже не успеете, так что я принесу Вам кувшин с горячей водой и таз. А наутро закажу Вам билет в лучшую банную комнату. Если желаете поужинать, поднимайтесь наверх. Сегодня прекрасное меню, – отрапортовала Раска и на всех парах выскочила из подвала. Я даже рот открыть не успела. Поужинать бы я хотела, и пообедать. Понимать бы, во сколько это всё мне обойдется.

Я зашла в комнату, было темно, поэтому оставила дверь открытой. Антураж номера не отличался изысками. Умиротворяюще пахло хвоей от брусовых стен. Одноместная кровать застелена белым бельем, небольшая тумбочка и крючки для одежды слева от входа. Я достала мешочек с монетами и высыпала их на кровать. Всего девять штук, скудновато. На одной стороне монеты красовался герб: трёхголовый змей в окружении четырех равнобедренных треугольников – знаков стихий. И подпись: «Банк Аруссии». До чего же тягостно это видеть. Кому я понадобилась в этой Аруссии? С обратной стороны значился номинал монеты: одна тысяча золотых. Много ли это? Обмен один к десяти, десятую часть, как и предупреждала Егора, хозяин таверны изъял за услугу.

В открытую дверь постучались, и конопатый пацанёнок лет десяти внёс в комнату подсвечник со спичками. Поклонился и убежал. За ним пришла Раска с водой.

– Как закончите, просто оставьте таз у двери. Лекаря предупредили, что Вы к ней заглянете сегодня или завтра. Как ляжете опочивать, можете оставить Ваши вещи в корзине у входа, утром они будут постираны, – вот это сервис, даже про врача догадались. – Вы не волнуйтесь, сударыня ведьма. Я понимаю, вещи у Вас дорогие явные, но у нас воровства нет.

Вещи у меня дорогие… еще примут меня за богачку.

– Я и не думала об этом, – махнула рукой. – Лучше скажите, в какой стороне искать лекаря?

– На главной улице увидите трехэтажный дом с большими часами – это контора градоначальника, ровно напротив – лекарня, а еще через два дома – баня.

– Премного благодарствую, Раска. Последний вопрос: хватит ли мне средств рассчитаться с таверной? – я взглядом указала на разбросанные по кровати монеты.

– Ой, ну что Вы! Наши услуги хоть и не самые дешёвые, но Вы могли бы минимум месяц у нас гостевать, – вопрос смутил девушку донельзя. – Расчет по отъезду. Можно платить монетами, можно рассчитываться энергией… но Ваши резервы, судя по всему, опустошены, даже ушибленную ногу, бедненькая, не можете залечить, нелегко же Вам пришлось, – искренне пособолезновала Раска. Я признательно улыбнулась, она ответила тем же и откланялась.

Уютный треск свечи в тихой комнате и теплая вода напомнили мне, что прошлую ночь я не сомкнула глаз. Не пойду сегодня к лекарю, поздно уже. Поем и спать. Я поднялась в зал, где оставался всего один посетитель. Ко мне лихо подбежала официантка.

– Приветствую Вас в нашем заведении, сударыня! На сегодня у нас осталось баранье жаркое с овощами и опятами, курица с яблоками и фирменный грибной суп, – протараторила она.

Хотелось всего и побольше, но боюсь, желудок будет шокирован и не оценит моего энтузиазма.

– Суп. И чай, много, – устало сообщила я.

– Один момент.

И действительно, в один момент все стояло передо мной. Даже больше – еще кусочек вишневого пирога.

– Пирог от заведения, – пояснила официантка и скрылась из виду.

Суп был удивительно вкусным, с кусочками мяса, кажется, куриного. Чай травяной ромашковый и изумительный пирог. Местный повар знал своё дело.

Утром меня разбудил стук в дверь. Раска принесла выстиранную одежду, и билет в баню. Настроение было неплохое – боль в ноге постепенно утихала.

За дверью со стрелочкой оказалась лестница, которая выходила в посудную лавку. Местные продавцы даже глазом не повели, когда я прошла мимо и вышла на улицу. Вновь светило солнце, но было значительно прохладнее. Часы на конторе градоначальника показывали девять утра.

Баню я нашла неподалеку и, предъявив билет, веселый мужик в одной набедренной повязке выдал мне деревянный ушат, полотенце, кусок мыла и берестяные плетеные тапки. В лучшей банной комнате оказалась кедровая ванна с горячей водой, в углу была растоплена небольшая белёная печь. На полках лежали березовые веники и бутылочки с травяными отварами. Мне несколько раз предложили банщика, «дабы все хвори из меня ушли под тяжелой рукой», но я тактично отказалась. Выкупавшись, жизнь уже не казалась такой мерзкой. Заново нарисовав завесу, я направилась к лекарю.

Захлебаловская лекарня внешне больше напоминала похоронное бюро: стены в черно-красных тонах, темные стекла, дверной молоток в виде какой-то горгульи, но им я воспользоваться не успела. Дверь распахнула растрёпанная черноглазая женщина лет сорока, вот уж кто на ведьму походил.

– Я ждала Вас, сударыня. Проходите – будьте как дома, – затащила меня внутрь барышня. Да уж, как дома. В загробной жизни, разве что.

В первой комнате на кушетке лежал стонущий мужчина, на руке в районе плеча происходило какое-то беспорядочное движение – личинки, дошло до меня. Хорошо, что я человек не слишком дремучий, чтобы рухнуть в обморок от увиденного, и прекрасно понимала, что таким образом чистят раны. Но приятного мало.

– Кабан помял Заряныча, в пьяном угаре решил нужду справить на кабаньей тропе, – воодушевленно внесла ясность лекарь.

Человек, видно, просто в восторге от своей работы. Мы прошли дальше в кабинет. Два шкафа были сверху донизу заполнены баночками и бутылочками, третий – книгами и исписанными листами.