Под защитой Темного императора

– Это ещё не все, – загадочно улыбнулся Лан и встал, чтобы подойти к окну. Одернув занавеску, он взял что-то с подоконника и повернулся. Маг держал в руках небольшую белую тарелку, на которой лежало…пирожное. Взбитые сливки лукообразной формы, словно купол, примостились на бисквитное основание золотистого цвета. У нас в деревне никогда не продавались пирожные, даже по праздникам. Это считалось угощением только для богачей.

– Ух, ты, – ахнула я, когда Лан поставил передо мной тарелку. – Какая красота!

– Рад, что тебе нравится, – без капли радости протянул Лан и вернулся на свое место. – Принимаешь еду из рук насильника и убийцы? – бросил он колкую фразу. Хоть маг и старался, чтобы его голос звучал ровно, но в нем чувствовалась обида.

– У меня нет выхода, – вздохнула я, беря в руки маленькую ложку. – Не голодать же.

Лан презрительно фыркнул и ничего не ответил. Только то, как настойчиво он начал резать отбивную, говорило об истинных эмоциях мага.

– Ты убил тех людей, – нарушила я напряженное молчание.

– Они были преступниками! – выпалил Лан и бросил на стол вилку с ножом. – Черт! – выругался он, откинувшись на спинку стула и проведя рукой по лицу. – Я не привык вести беседы с теми, кто грозится изнасиловать мою женщ… в смысле, спутницу и убить меня! – чуть-чуть повысив голос, сказал Лан.

– Я это поняла, – невозмутимо ответила ему, жуя бисквит. – Тебе проще убить.

Лан закатил глаза и запрокинул голову кверху.

– Вы, нимфы, такие… – запнулся он, подбирая слово, – наивные. Если мы будем сохранять жизни всех разбойников и насильников, нас самих скоро прирежут. Это жизнь, Гретта.

– Я знаю, Лан, – всё также спокойно отвечала я. – Именно поэтому мы живем вдали от такой жизни.

Глава 18

Регаллан

Император сидел на кровати и слушал шум дождя. Капли барабанили по подоконнику, успокаивая его и помогая настроиться на сон. Нимфа ушла спать в соседнюю комнату, так и не извинившись за свои слова о насильнике и убийце. Лан не мог перестать думать о них целый день. Никто и никогда не смел так открыто бросать ему в лицо подобные слова. Тем более, женщина. Скажи такое мужчина, и император тут же вызвал бы его на поединок, где показательно убил бы, но с Греттой все по-другому. Что он может ей сделать? Дать по губам, как маленькой девочке?

«Она не маленькая девочка» – сказал себе Лан, и из горла непроизвольно вырвался смешок. Поначалу нимфа произвела на него впечатление деревенской простушки, но чем больше они общались, тем сильнее крепло в нем убеждение в том, что она не от мира сего. Эта девочка мыслила по-другому, видела мир совершенно в ином свете. Какой нормальный человек будет защищать головорезов, которые едва не убили их? Тем не менее, Гретту напугала их смерть.

Лан не сожалел о том, что убил этих ублюдков, но если бы была возможность прожить тот момент еще раз, он бы так не поступил. Не ради них. Ему было плевать на их жизни. Он бы оставил эту свору в живых просто для того, чтобы не видеть ужас и невероятную боль в глазах маленькой нимфы.

«Зачем убивать, Лан?» – всплыли в памяти её слова, полные детского непонимания и ранящего разочарования. Она была готова сохранить жизнь тем, кто без раздумий перерезал бы ей глотку, перед этим жестоко надругавшись. Это ли не безумие? Или так проявляется чистота души? Несмотря на то, что в свои юные годы Гретта побывала в объятиях двоих мужчин, Лан мог бы уверенно сказать, что она невиннее многих девственниц, которых он повидал в своей жизни. Слишком добрая и беззащитная для обладательницы столь ценного дара.

Лан долго колебался, но всё-таки не выдержал. Встав с кровати, он осторожно толкнул дверь в соседнюю спальню и заглянул внутрь. Нимфа лежала в кровати, по шею укрывшись одеялом. Сомнений не было: девочка спит глубоким сном. Бесшумным шагом император приблизился к ней и присел на корточки у кровати, всматриваясь в красивое лицо Гретты. Во сне оно расслабилось, из него ушли постоянное напряжение и тревожное ожидание.

Регаллан поймал себя на мысли, что любуется ею и не может оторвать взгляд от идеальных алых губ, от длинных ресниц и от этих мягких каштановых волос. Она прекрасна. Именно так, в высоком смысле слова. Красивая молодая женщина с доброй душой.

Лан отчаянно захотел её поцеловать. Это желание окутало его сознание как пьяный туман. Его душа тянулась к ней, не принимая никаких объяснений и доводов. В эти секунды император был готов совершить все, что угодно, чтобы сделать эту женщину своей, привязать её к себе, чтобы их жизни были неразрывно связаны. Стоило представить восхищенный взгляд нимфы, устремленный на него, её светлую улыбку, и душа ликовала. Лицо Гретты было всё ближе, и Лан уже с наслаждением закрыл глаза, готовясь ощутить вкус её губ, как вдруг девушка зашевелилась.

Она перевернулась на спину, одеяло сползло, и император с замиранием сердца увидел, что нимфа спит обнаженной. Аккуратная грудь, увенчанная розовым соском, манила, как десерт. Лан ощутил давление в районе ширинки, но даже не двинулся с места. Он замер, словно статуя, смотря на соблазнительное полушарие голодным взглядом.

Император ощущал себя животным, которое подчиняется лишь инстинктам, забыв о приказах разума. Сам не осознавая, что он делает, Лан потянул одеяло вниз, оголяя нежную грудь девушки. Гретта зашевелилась, грозя проснуться, и в считанные секунды Лан сплел сонное заклинание, опутав им её голову. Это вышло рефлекторно, иначе он так быстро не управился бы. Боги Тьмы, как она прекрасна! Взгляд скользнул ниже груди, наслаждаясь видом тонкой девичьей талии, плавно переходящей в расширяющиеся бедра.

Регаллан не выдержал. В одну секунду он сорвался, как пес с цепи, и припал губами к затвердевшему соску. Он втянул его в рот, лаская языком и покусывая. Вторая рука сама потянулась ко второй груди, которая идеально поместилась в мужской ладони. Пальцы принялись играть с розовой горошиной, растирая её и сминая мягкое полушарие. Закончив с играми, Лан принялся целовать тело нимфы. С упоением, словно безумный, он покрывал поцелуями всю кожу груди, медленно спускаясь все ниже и ниже. Она прекрасна! Только эта мысль билась в голове императора. Восхитительная, невероятная, самая красивая женщина из всех в этом мире! Богиня. Гретта. Его нимфа.

Лан усыпал её живот нежными быстрыми поцелуям. Тонкая талия казалась такой хрупкой и очаровательной, что с ней не хотелось быть страстным. Она достойна нежности. Плавно поцелуи перешли на бедра. Сначала вниз по внешней стороне, а затем вверх, по внутренней. Лан подобрался к заветной части тела и слегка развел её ноги в стороны.

Он не мог остановиться, у него не было на это сил. Лан припал к нежным лепесткам, словно младенец к материнской груди. Он целовал их робко, неспешно, скользя губами по сладким складкам. Это настоящее сокровище. В его руках сокровище! Император провел языком по внешним лепесткам и медленно углубился в сердцевину цветка. Его вкус бесподобен, он напоминает дикий мед. Лепестки блестели от нектара, по ним можно было скользить, как по маслу. Лан осторожно раздвинул их пальцами и ввел язык в самую суть этого сокровища, имитируя то, что он хотел бы сделать с нимфой по-настоящему. Несколько минут он совершал возвратно-поступательные движения языком и непроизвольно терся пахом о поверхность кровати, испытывая при этом запредельное возбуждение.

Оргазм накрыл его с головой. На несколько секунд император выпал из реальности, испытывая невероятное счастье, растекающееся по всему телу, словно живая вода. Несколько минут он лежал вниз лицом, сминая простынь и пытаясь прийти в себя. В ушах звенело, а тело наполняла непривычная легкость, как после нескольких бокалов вина.

Подняв голову, Лан увидел лежащую на кровати обнаженную Гретту с бесстыдно раздвинутыми ногами. Она опутана сонным заклинанием, поэтому при всем желании не смогла бы проснуться. Император едва не застонал от отхватившего душу чувства вины и позорного стыда. Что на него нашло, черт возьми? Почему он набросился на девочку, как дикое животное? Душу Лана охватил страх. Никогда в жизни он не терял контроль над собой до такой степени. Да, мог побуянить, если выпьет много вина, но набрасываться на женщин?! Это слишком.

Император аккуратно перевернул нимфу на бок, сведя её ноги вместе. Он укрыл её, заботливо подоткнув одеяло, чтобы она не замерзла ночью.

– Прости меня, девочка, – прошептал Лан, чувствуя себя чудовищем. – Прости.

Он фактически сбежал в ванную. Опустившись в горячую воду, император прижал пальцами глаза и запрокинул голову назад. Случившееся не укладывалось у него в голове. Что он творил?! Лан ведь пообещал ей, что не прикоснется! Пусть это и касалось всего одной ночи, но ведь девчонка поверила ему и сегодня без опасений легла спать в соседней от него спальне. Император взял на себя обязанности опекуна, а значит, поклялся защищать нимфу. Вместо этого едва не изнасиловал малышку. Грязно лапал её и приставал, а затем позорно кончил в штаны.

– Идиот, – шепнул Лан и запустил пальцы себе в волосы. – Я настоящий идиот.

Император пролежал в ванне около получаса. Все это время его грызло чувство вины, а осознание собственной неадекватности подрывало веру в себя. Уже один раз он обидел её, и вот, снова потерял контроль над собой. Такого больше не должно повториться никогда. Он не прикоснется к ней и пальцем. Уже через пару дней они будут во дворце, а там у Лана будет меньше времени для общения с нимфой. Кажется, теперь он начал понимать, о чем предупреждала его Гретта в самом начале их знакомства. Император обязан защитить её от подобного поведения. В первую очередь, защитить от самого себя.

Глава 19

Гретта

Лан разбудил меня ни свет ни заря. К счастью, он сделал это, не заходя в мою спальню, ведь я спала обнаженной. К сожалению, кроме халата здесь больше ничего не было, даже ночной сорочки. Сначала я попробовала уснуть в халате, но широкий воротник давил на шею, и вскоре у меня разболелась голова. Пришлось снять его и спать в чем мать родила.

Маг даже не разрешил мне позавтракать. Приказал быстро встать, одеться и пойти с ним, при этом он не то, что не взглянул на меня, а даже не зашел в комнату. Такое ощущение, что он избегает моего присутствия. К счастью, слуги за ночь выстирали и высушили мое платье. Стоило мне выйти из спальни и сообщить, что мне осталось лишь уложить волосы, Лан тут же подскочил с кресла и быстрым шагом направился к выходу.

– Жду тебя внизу, – нервно бросил он, хлопнув дверью. Меня не покидало ощущение, что маг сбежал.

Я спустилась в вестибюль гостиницы и ещё на лестнице заметила стоящего у окна Лана. Он не видел меня, поэтому не успел нацепить на лицо привычную маску безразличия и отстраненности. Лицо мага выражало тяжелую задумчивость, словно он размышляет о чем-то невероятно болезненном и неприятном. Ещё в глазах читалось чувство вины. На миг мне стало невероятно жалко его, но я постаралась задушить это чувство. Жалость не приводит ни к чему хорошему.

– Ты в порядке? – спросила я, подойдя к Лану. Он вздрогнул всем телом и резко обернулся. Пробежался по мне быстрым обеспокоенным взглядом и тут же отвел его.

– Я – да, – и вновь ровный голос и абсолютно безразличное выражение лица. – Ты как себя чувствуешь?

– Есть хочется, – пожаловалась я.

– И все? – прищурился он. – Голова не кружится? Слабость? Недомогание? Тошнота?

– Всё хорошо, – растерялась я от такого потока вопросов. – Просто очень хочу кушать.

– Потерпи, – грустно улыбнулся Лан. – Сейчас сходим на рынок, пошьем тебе одежду и позавтракаем.

– Скорей уж поужинаем, – застонала я. – Это ведь займет весь день!

– Не больше трех часов, – загадочно пообещал Лан и направился на выход. – Держись возле меня, не потеряйся, – попросил он, когда мы оказались на улице. Я удивилась, почему Лан просто не взял меня за руку, но вслух ничего не сказала. Если он хочет избежать прикосновений, то это даже к лучшему. Но неужели он так обидчив?

Несмотря на ранний час, рынок уже был полон народа. Все разговаривали, шумели, кто-то вдалеке ругался. В такой обстановке и вправду можно потеряться. Засмотришься на красивые ткани или животных в клетках и не заметишь, как твой спутник растворился среди людей.

– Кушать хочешь? – бросил Лан, обернувшись ко мне. – Держись рядом, говорю же, – буркнул он себе под нос, когда между нами пробежала женщинам с полными руками товаров.

– Не отказалась бы, – прямо сказала я. С утра желудок урчал и требовал пищи.

– Тогда идем, – Лан неожиданно свернул в один из рядов, прошел несколько палаток и вновь свернул. И так несколько раз. Я бежала за ним и вскоре поняла, что совершенно не ориентируюсь. Выйти назад из этого лабиринта торговых рядов и развилок я просто не смогу!