Бытие. Чудеса и предсказания по спиритизму

Итак, установив существование Божье на основания Его дел, мы посредством простого логического вывода доходим до определения отличающих Его свойств.

19. Следовательно, Бог есть высшая верховная мудрость; Он един, вечен, неизменен, бестелесен, всемогущ, бесконечно благ и справедлив, бесконечен во всех своих совершенствах и не может быть иным.

Такова основа, на которой покоится все мироздание; это – маяк, лучи которого распространяются на всю вселенную, и одни только могут руководить человеком в искании истины. Пользуясь ими, он никогда не заблудится, а если так часто уже заблуждался раньше, то потому только, что не следовал по указанному ему направлению.

Таков также и непогрешимый критерий всех философских и религиозных учений. Чтобы судить о них – человек находит строго определенную меру в атрибутах Божиих и с достоверностью может утверждать, что: всякая теория, всякий принцип, всякий догмат, всякое верование или обрядность, находящиеся в противоречии с одним из означенных атрибутов и стремящиеся не то что уничтожить, а хотя бы только ослабить его, не могут быть истинны.

В философии, психологии, морали или религии истинно только то, что ни на йоту не удаляется от существенных атрибутов Божиих. Совершенной религией была бы та, ни один догмат которой не находился бы в противоречии с этими свойствами, та, которая во всех частях своих могла бы выдержать испытание такого контроля, не потерпев от того ущерба.

Провидение

20. Провидением называется попечение Божие о всяком Его создании. Бог находится везде, видит все, руководит всем, не исключая даже мелочей: в этом и заключается действие Провидения.

«Как может Бог, столь великий, столь могущественный, превосходящий все и всех, входить во все мельчайшие подробности и заниматься малейшими поступками или мыслями каждого отдельного человека?» Такой вопрос ставит себе неверующий и заключает, что, признав существование Бога, надо предположить, что Его действие распространяется только на общие законы вселенной. Он думает, что мир живет от века под действием этих законов, которым подчинено всякое творение в сфере своей деятельности, и что для этого не нужно беспрерывного вмешательства Провидения.

21. В настоящем своем низком состоянии человеку трудно постичь бесконечность Бога. Люди сами конечны и ограничены, потому и Бога считают таким же. Они Его представляют себе существом предельным, как они сами, и по своему образу составляют себе Его образ. Этому немало способствуют картины, изображающие Его под видом человека и поддерживающие это заблуждение в умах толпы, поклоняющейся форме больше, чем идее. Для большинства это – могущественный Царь, восседающий на недоступном престоле в беспредельности небес; люди, по ограниченности своих способностей и представлений, не понимают, чтобы Он мог или снисходил непосредственно вмешиваться в мелкие дела и обстоятельства.

22. Находясь в невозможности постичь сущность Божества, человеку остается только составить себе приблизительное понятие о Нем посредством сравнений, весьма, конечно, несовершенных, но показывающих ему возможность того, что с первого взгляда кажется ему невозможным.

Предположим флюид настолько тонкий, что проникает все тела, но неразумный и действующий механически посредством одних физических сил. Но если мы представим себе флюид разумный, одаренный способностью мыслить и чувствовать, он будет действовать уже не слепо, а сознательно, по собственной воле и на полной свободе: он будет видеть, слышать и чувствовать.

23. Свойства периспритного флюида могут дать нам некоторое понятие об этом. Этот флюид сам по себе неразумен, потому что он материален; но он носитель мысли, чувств и представлений духа.

Периспритный флюид – это не мысль духа, но агент и посредник, передающий эту мысль, а так как он переносит ее, то он ею, так сказать, насыщен, и нам кажется, по невозможности их разделить, что мысль и ее носитель-флюид составляют одно, подобно звуку, сливающемуся с передающим его воздухом. Таким образом, мы можем, в некотором смысле, материализовать мысль. Подобно тому, как мы говорим о звуковых волнах воздуха, мы можем сказать и то, что флюид делается разумным.

24. Так ли это или нет, т. е. действует ли божественная мысль непосредственно или через флюид, но для облегчения нашего понимания представим себе ее в конкретной форме разумного флюида, наполняющего всю беспредельность мира и проникающего все части вселенной: вся природа погружена в божественный флюид. На основании же принципа, что все части одного целого однородны с этим целым и имеют однородные с ним свойства, каждый атом этого флюида, если можно так выразиться, обладает мыслью, т. е. существенным атрибутом Божества, а так как этот флюид распространен повсюду, то все подвергается его разумному воздействию, его предусмотрительности и его попечению; нет ни одного создания, как бы ничтожно оно ни было, которое не было бы проникнуто им. Таким образом, мы постоянно находимся в присутствии Бога, не можем скрыть от Его взгляда ни одного нашего поступка; мысль наша в постоянном соприкосновении с Его мыслью, и выражение, что Бог читает в самых глубоких изгибах сердца нашего, совершенно верно. Мы в Нем, как и Он в нас, по выражению Иисуса Христа.

Таким образом, чтобы распространять Свое попечение на все Свои творения, Богу нет надобности взирать на них с высоты безграничного пространства, а молитвам нашим, чтобы быть услышанными Им, не нужно произноситься громогласно и пролетать беспредельные расстояния: Бог всегда с нами и около нас, и мысли наши отражаются в Нем. Мысли наши подобны звукам колокола, колеблющим все частицы окружающего воздуха.

25. Мы далеки от мысли материализовать Божество. Образ разумного флюида очевидно только сравнение, но оно способно дать более верное понятие о Боге, чем картины, изображающие Его в человеческом образе; оно имеет целью объяснить возможность для Бога быть вездесущим и пещись обо всем.

26. У нас непрестанно перед глазами один пример, указывающий, каким образом действие Бога может распространяться на самые сокровенные части существ и каким способом самые мимолетные впечатления нашей души достигают Его. Этот пример взят из сообщения, данного по этому предмету одним духом.

27. «Человек есть микрокосм, руководитель которого дух, а руководимое – тело. В этом малом мире тело изображает творение, Богом которого будет дух. (Вы понимаете, что тут может быть только аналогия, но никак не единство.) Члены этого тела, – различные составляющие его органы, – мускулы, нервы, сочленения – это, так сказать, отдельные физические индивидуальности, помещенные в определенные части тела; хотя количество этих разнообразных и столь различных органов и очень велико, но всякому, без сомнения, ясно, что не может произойти движения или получиться впечатления в какой бы то ни было части тела без того, чтобы дух не сознавал их. Происходят ли чувственные восприятия одновременно в нескольких частях – дух их сознает все, различает их, анализирует и определяет причину и место действия каждого из них при посредстве своего периспритного флюида.

Подобный же феномен мы замечаем между Богом и творением. Бог находится везде в природе, как и дух в теле; все части творения пребывают в непрестанном общении с Ним, подобно тому, как все клеточки организма непосредственно сообщаются с духовным существом. Нет причины, чтобы явления одного порядка не происходили одинаковым образом в том и другом случае. Один из членов тела движется – и дух сознает это; одно существо мыслит – и Бог знает это. Все части тела приведены в движение, различные органы реагируют – дух чувствует каждое проявление, различает и анализирует каждое из них. Различные творения, различные существа движутся, мыслят, действуют – и Бог знает все, что происходит, распределяет каждому, что к нему относится.

Из этого можно заключить также о солидарности материи и духа, о солидарности всех существ одного мира между собою, о солидарности всех миров и, наконец, о солидарности творения с Творцом». (Парижское Общество, 1867 г.)

28. Мы постигаем явление, – а это уже много; от явления мы восходим к его причине и судим о ее величии по величию явления. Но ее внутренняя сущность остается нам непонятной, подобно причинам многих других феноменов. Нам известны явления электричества, теплоты, света и тяготения; мы можем даже учитывать их напряженность, но внутренняя сущность производящей их причины ускользает от нас. Будет ли рациональнее отрицать Божество потому, что мы его не понимаем?

29. Ничто не мешает нам предположить, что сущность Верховного Разума имеет центр действия, главный очаг, непрестанно излучающий и затопляющий вселенную своим светом, подобно солнцу. Но где этот очаг? Этого никто не может сказать. Возможно, что он и не имеет определенного пункта, а подобно своему действию, непрестанно перемещается в безграничном пространстве. Если простые духи обладают способностью вездесущности, то у Бога это свойство должно быть беспредельно. Если Бог наполняет мир, то можно, в виде гипотезы, предположить, что этот очаг не переметается, а образуется везде, где только высшая воля пожелает проявиться. Тогда можно бы сказать, что Бог везде и нигде.

30. Перед этими неисповедимыми тайнами разум наш должен смириться. Бог существует, и в этом мы не можем сомневаться; Он бесконечно благ и справедлив: это Его сущность; попечение Его распространяется на все: это мы понимаем. Стало быть, Он может желать нам только добра, и потому мы должны довериться Ему: это главное. Что же касается остального, то подождем, пока будем достойны Его понимания.

Лицезрение Бога

31. Если Бог везде, то почему мы Его не видим? Увидим ли Его, когда покинем землю? Вот вопросы, которые ставятся ежедневно.

Первый разрешить нетрудно: наши материальные органы ограничены в своих ощущениях и не способны воспринимать впечатления от многих предметов, даже материальных. Так, некоторые флюиды совершенно ускользают от нашего взора и от наших физических инструментов; однако, мы не сомневаемся в их существовании. Мы видим действие чумы, но не видим переносящего ее флюида; мы видим движение тел под влиянием силы тяготения, но эту силу мы не видим.

32. Предметы духовные не могут быть восприняты материальными органами; только духовным зрением можем мы видеть духов и другие предметы духовного мира, и только душа наша может иметь познание о Боге. Видит ли она его тотчас после смерти? Это мы можем узнать только из загробных сообщений. Из них мы знаем, что лицезрение Божие доступно только самым чистым душам, и потому только немногие из них, покидая свою земную оболочку, бывают достаточно очищены от материи, чтобы получить эту способность. Простое сравнение объяснит это.

33. Тот, кто находится в глубине долины, среди густого тумана, не видит солнца, но, замечая его рассеянный свет, судит о его присутствии. Если он начнет подниматься по горе, то, по мере подъема, увидит, что туман рассеивается, свет делается ярче, но солнца еще не видно. И только вполне поднявшись над слоем испарений, вступив в сферу совершенно чистого воздуха, он увидит солнце во всем блеске его сияния.

Так и с душою. Периспритная оболочка, для нас невидимая и неосязаемая, составляет для души настоящую материю и слишком еще грубую для многих ощущений. Эта оболочка одухотворяется по мере того, как душа возвышается нравственно. А несовершенства подобны туманам, затемняющим зрение души; каждый же недостаток, от которого она исправляется, есть смытое и уничтоженное пятно; но только после совершенного очищения душа пользуется всею полнотою своих способностей.

34. Бог по всей божественной сущности Своей, во всем блеске Своем может быть видим только духами, достигшими высшей степени освобождения от материи. А если несовершенные духи Его не видят, то не потому, что они были дальше от Него, чем другие – они, как и вся природа, все существа погружены в божественный флюид, как и мы в океан света, – но их несовершенства, как густой туман, скрывают Его от их взоров. Когда туман этот рассеется, они увидят сияние Его во всем блеске, и для этого им не нужно будет ни подниматься, ни переноситься в глубины пространства. Духовное зрение их освободится от затемняющих его нравственных покровов, и они увидят Его, где бы сами ни находились, даже на земле, ибо Он везде.

35. Дух очищается только постепенно, и различные воплощения составляют те реторты, на дне которых он каждый раз оставляет какие-нибудь несовершенства. Покидая телесную оболочку, он не тотчас освобождается от своих недостатков, и потому многие и после смерти видят Бога не более, чем при жизни; но, по мере того, как они очищаются, они получают более ясное сознание Его бытия, хоть они и не видят Его, но понимают Его лучше. Свет Его делается менее рассеян для них. Потому, когда духи говорят, что Бог не дозволяет им отвечать на какой-нибудь вопрос, то это не значит, что Бог является им и, обращаясь к ним с речью, повелевает или запрещает им то или другое. Нет, но они это чувствуют: они воспринимают внушение Его мысли подобно тому, как бывает с нами, когда духи облекают нас своим флюидом, хотя мы их и не видим.

36. Итак, ни один человек не может видеть Бога плотскими глазами. Если бы такая милость была оказана некоторым, то это могло бы случиться только в состоянии экстаза, когда душа настолько освобождается от уз материи, насколько это возможно при воплощении. И все-таки такая милость может выпасть на долю только избранных душ, воплощенных на земле ради миссии, а не для искупления. Но так как духи самого высшего разряда сияют ослепительным блеском, то может случиться, что духи менее высокие, воплощенные или бесплотные, пораженные окружающим их сиянием, думали, что видят самого Бога. Так иной раз блестящий вельможа может быть принят за самого монарха.

37. В каком виде является Бог тем, кто заслужил Его лицезрение? Имеет ли Он какую-нибудь форму, образ человеческий, или только вид сияющего света? Этого язык человеческий описать не в силах, потому что не существует подобия для сравнения, и нам не из чего составить себе даже приблизительного понятия. Мы – как слепые, которым старались бы объяснить сияние солнца. Наши выражения ограничиваются кругом наших идей и потребностей. Как язык диких племен недостаточен для описания чудес цивилизации, так и речь самых просвещенных народов слишком бедна для выражения всего великолепия небес, наш разум слишком ограничен, и наше зрение слишком слабо для этого.

Глава 3. Добро и зло

Происхождение добра и зла

1. Бог – первоисточник всего существующего, есть высшая премудрость, благость и правосудие. Все, что происходит от Него, должно отличаться теми же свойствами, потому что мудрость, благость и справедливость не могут произвести ничего неразумного, злого и несправедливого. Стало быть, наблюдаемое нами зло должно происходить не от Него.

2. Если бы зло было специальной принадлежностью какого-нибудь существа, как бы его ни называть, Ариманом или Сатаною, то было бы одно из двух: это существо было бы равным богу и, следовательно, столь же могущественно и вечно, как Он, или оно было бы ниже Его.

В первом случае было бы два соперничающих могущества, борющихся непрестанно и стремящихся каждое, со своей стороны, разрушить то, что сделано другим и, таким образом, находящихся в постоянном взаимном противодействии. Но подобное предположение несовместимо с единством цели, которое проявляется во всем порядке мироздания.

Во втором случае это существо, будучи ниже Бога, было бы подчинено Ему. А так как, не будучи равным Богу, оно не могло бы быть вечным, то оно должно было иметь начало. Если же оно было создано, то, конечно, не кем иным, как Богом и, стало быть, Бог создал духа зла, что было бы отрицанием бесконечной Его благости (См. Небо (Рай) и Ад с точки зрения спиритизма, гл. 10 о Демонах).

3. Однако зло существует и имеет свою причину. Осаждающие человечество физические и нравственные страдания всякого рода могут разделяться на две категории, а именно, те, которых человек может избежать, и те, которые не зависят от его воли. К числу последних надо отнести все стихийные бедствия.

Человек, способности которого ограничены, не может проникнуть и обнять совокупность целей Провидения. Он судит о вещах с точки зрения своей личности и тех искусственных, условных интересов, которые он себе создал и которые не совпадают с законами природы; вот почему он часто находит дурным и несправедливым то, что счел бы праведным и прекрасным, если бы понимал его причину, цель и конечный результат. Отыскивая причину и пользу всякого явления, он должен будет признать, что все носит печать беспредельной мудрости, и преклониться перед этою мудростью даже в том, чего еще не понимает.

4. Человеку достался в удел разум, с помощью которого он может отвращать или, по крайней мере, значительно ослаблять последствия стихийных бедствий; чем более он приобретает познаний и подвигается в просвещении, тем менее опустошительными делаются эти бедствия; а с предусмотрительной и мудрой общественной организацией он будет в состоянии парализовать, если не вполне избегать их. Ради этих бичей, приносящих определенную пользу в общем распорядке природы и в будущем, но и поражающих в настоящем, Бог и дал человеку способности, позволяющие ему бороться с ними.

Так, он улучшает нездоровые местности, устраняет вредные миазмы, удобряет бесплодные земли и предохраняет их от наводнений; так, он строит себе здоровые жилища, способные противостоять ветрам, столь необходимым для очищения атмосферы, и научается защищаться от непогоды; наконец, он мало-помалу, в силу необходимости, создает науки, с помощью которых улучшаются условия существования на земле и увеличивается сумма общего благосостояния.

5. Человек должен прогрессировать, и потому страдания, которым он подвергается, служат стимулом для упражнения его способностей, как физических, так и духовных, и побуждают его к изысканию средств для избежания этих страданий. Если бы ему нечего было бояться, то ничто и не побуждало бы его стремиться к лучшему, и ум его заглох бы в бездействии. Он не стал бы ни изображать, ни открывать ничего нового. Страдание – это острие, побуждающее человека подвигаться вперед на пути прогресса.

6. Но самые многочисленные страдания создаются самим человеком, его собственными страстями, происходящими от его гордости, эгоизма, честолюбия, корыстолюбия и излишеств всякого рода: в этом причина войн и порождаемых ими бедствий, раздоров, несправедливостей, притеснений слабого более сильным, и, наконец, в этом же причина большинства болезней.

Бог установил полные мудрости законы, ведущие только к добру, и человек находит в себе все, что нужно, чтобы им следовать; путь указывается ему его совестью, так как законы эти начертаны в его сердце. Кроме того, Бог постоянно напоминает ему о них через Своих пророков и мессий, через всех воплощенных духов, получивших миссию его просвещать, наставлять и совершенствовать, а в последнее время и через всех бесплодных духов, проявляющихся со всех сторон. Если бы человек строго придерживался этих Божественных законов, то, без сомнения, избежал бы самых острых страданий и жил бы счастливо на земле. А если он этого не делает в силу своей свободной воли, то и испытывает последствия своих поступков. (Евангелие в разъяснении спиритизма, гл. 5, п. 4, 5, 6 и следующие.)

7. Но Бог, полный милосердия, даровал помощь рядом с болезнью, т. е. Он из самого зла извлекает добро. Приходит минута, когда избыток нравственного зла становится невыносимым и доводит человека до потребности изменить свои пути: наученный опытом, он ищет исцеления в добре, и, когда вступает на лучшую дорогу, то делает это по собственной воле, потому что сам сознает неудобства прежних путей. Необходимость заставляет его совершенствоваться нравственно, чтобы быть более счастливым, точно так, как та же необходимость заставила его совершенствовать условия своего материального существования (5).

8.Можно сказать, что зло есть отсутствие добра, как холод есть отсутствие теплоты. Зло не составляет какого-нибудь определенного свойства, так же как холод не есть специальный флюид: одно есть отрицание другого. Там, где нет добра, необходимо существует зло; не делать зла есть уже начало добра. Бог хочет только добра, а зло происходит исключительно от человека. Если бы в творении было существо, предназначенное для зла, то никто не мог бы избежать его; но человек, в самом себе имеющий причину зла и притом обладающий свободою воли и руководящийся божественными законами, избежит зла, когда захочет.

Возьмем для сравнения самый обыкновенный пример: землевладельцу известно, что в конце его поля находится опасное место, в котором проходящий может пострадать или даже погибнуть. Что же он делает для предупреждения несчастных случаев? Он помещает в соседстве с опасным местом объявление, гласящее о возможной опасности и запрещающее идти дальше. Таков и закон; он мудр и предусмотрителен. Если, несмотря на него, неосторожный человек пройдет дальше и с ним случится несчастье, то он не может пенять ни на кого, кроме самого себя.

То же бывает и со всяким злом: человек мог бы избежать его, если бы соблюдал божественные законы. Например, Бог постановил границы удовлетворению человеческих потребностей: они определяются пресыщением; а если человек переступает эту границу, то делает это по доброй воле, и болезни, немощи, даже смерть, могущие произойти от этого, составляют плод его неосторожности, а не воли Божией.