– А как тебя угораздило поменяться с кем-то телами?
– Я же говорю, это все – статуэтка! – разозлился Морквинов. И поведал свою историю.
***
Димка ждал её на набережной. Солнце припекало голову, и ужасно хотелось пить. Серебринка опаздывала.
Наконец, когда девушка, держа тяжелую бронзовую статуэтку, соизволила появиться, Морквинов недовольно буркнул. Слов девушка не разобрала.
– Я тоже рада тебя видеть, – кивнула Серебринка.
– Зачем ты хотела со мной повидаться?..
– Ну, во-первых, не с тобой одним. А где твои друзья?
– Карси и Саймон? Ну, они вчера заявление в институт подавали, я им ничего про тебя не говорил…
– А ты с ними почему не пошел?
– Ну, сама подумай, какой из меня экономист. Я в ТУЗ (Технический Университет Зебровска) поступил на сантехника. Только не смейся.
– Ладно-ладно, сантехник это – достойная профессия. Не каждый сможет так героически прочищать засоры в раковинах и ремонтировать ржавые трубы в ванной. Трубопровод – дело тонкое!
– Сильв, ну пожалуйста, не издевайся! – простонал Димка.
– Я тут вот по какому вопросу обращаюсь. Дело в том, что мне надо сплавить ненадолго эту бронзовую статуэтку, пусть пока у тебя полежит, – Серебринка передала Димке статуэтку.
А эта штука была очень тяжелой.
– Что это за ерунда такая? – поинтересовался Димка, вглядываясь в эту вещь, не вызывающую доверия. Там изображался пузатый старец, почему-то без правой руки.
– Не «ерунда», – отрезала Сильв, – а древнежипский божок.
– А, ну тогда понятно! – хмыкнул Димка, хотя ему было ничего не понятно.
– Жипс – государство не с Колльди, – произнесла Серебринка деловым тоном, заметив, что до Димки так суть и не дошла, а если и дошла, то какая-то искривлённая.
– Вы опять с Зольтером по параллельным мирам путешествовали? – Дима даже не удивился.
Зольтер Золотский, кстати, приятель Серебринки, тоже колдун, в чьих жилах текла эльфийская кровь. Только волосы у него короткие и золотые, в отличие от Сильв. И предпочитал он одеваться во всё позолоченное. Если честно, никто из друзей не знал, сколько им обоим лет, выглядели они на восемнадцать; три года назад, когда Саймон с ними только познакомился, Серебринка утверждала, что ей двадцать, но он в это не верил. Ведь если Сильв и Золотский – эльфы, то и лет им должно быть очень много. Неизвестно, почему они скрывают правду.
– Ты же знаешь, это моя работа! Давай, я тебе лучше объясню, что это за божок. А то сделаешь со статуэткой что-нибудь бредовое! Тебе же известно, что я собираю только волшебные артефакты… Так вот, это изображение Геуча, бога сознания и воли. Я не испытывала на себе воздействие его магии и тебе не советую. Просто поставь божка куда-нибудь в тёмное укромное местечко и никому не показывай. Потом Золотский придёт и заберёт… когда-нибудь.
– А ты знаешь, в чём заключается волшебство статуэтки?
– Не имею понятия! Вот, Зольтер доставит статуэтку куда надо, там её изучат, и потом об этом поговорим.
Серебринка замолчала и посмотрела на лодочку, скользящую по реке Зебре. Довольный пенсионер закидывал удочку, спешить ему было некуда. Вот он – один из примеров безмятежности.
– Это всё, что ты хотела сказать? – терпеливо спросил Дима, ожидая, когда Сильв налюбуется пейзажем.
– А?.. Чего?
– Я говорю, это всё, что ты хотела мне сказать?
– Конечно, Димочка, можешь идти.
– Пока! Золотскому привет передавай!
– Ну пока, – попрощалась Сильв, развернулась и пошла в обратную сторону.
Димка долго глядел ей вслед, пока она не перешла дорогу и не скрылась за поворотом. Затем, словно опомнившись ото сна, он вздрогнул и, казалось, только сейчас осознал всю тяжесть бронзовой статуэтки, которую уже минут десять держал в руках.
***
Дальнейшие его действия были примерно такими:
Он прошёл где-то половину пути до дома от набережной, оставалось свернуть направо возле магазина «Ваша свежесть», где продавались исключительно морепродукты: оптом и только для честных предпринимателей; и пройти через площадь.
Вдруг около тротуара, чуть не обрызгав Димку водой, затормозил шикарный серебристый автомобиль марки «Химбарачи» с тонированными стеклами. Оттуда вышли два совершенно лысых персонажа в длинных жёлтых шортах и в широких серых футболках с жёлтыми надписями: «Глобус КоФФш». Их лысины при желании можно было использовать как зеркало, наверняка бы вы там разглядели застрявший у себя в зубах укроп.
Вслед за мужчинами появился низенький вспотевший паренёк, телосложения колобка. На его большой голове красовалась довольно-таки маленькая кепочка. Глаза закрывали большие очень тёмные очки. Носил он точно такой же наряд, как и у тех двоих. Только футболка – без надписи.
Этот юноша являлся солистом группы «КоФФшики». Группа малоизвестная, но, несмотря на это, уже пользовалась популярностью. В основном у некоторых школьников, которые принадлежали к субкультуре, называющей себя «Мэ». Откуда точно вытекла эта «субкультура», сказать сложно. Лучше бы она поскорее втекла в какую-нибудь канализацию и благополучно забылась молодёжью Зебровска. Так же неизвестно, откуда у них такое название. «КоФФшики» выступали под ужасную музыку, которую и музыкой сложно назвать, да и петь они совсем не умели. Все песни были примерно такого содержания:
Захотел пораньше я лечь спать,
Ночью меня сбросила кровать,
Только тихо ойкнул я во сне
И смотрю, чьи зубы на стене.
Точно не мои, вам говорю,
Я свои на тумбочке храню…
Знаменитый поэт девятнадцатого века, Эдвард Холодрыгинский, если б услышал хоть одну их «песню», слёг в больницу с инфарктом и потрясением сознания.
Солиста хвалёной группы все звали Глобус КоФФш. Но это псевдоним некоего Глеба Ковшова, шестнадцати лет. Просто, когда коверкаешь своё имя и фамилию, начинаешь круто звучать. По крайней мере, этого придерживается субкультура «Мэ».
Теперь о главном.
Димка с удивлением остановился и посмотрел на автомобиль. Двое мужчин в жёлтых шортах, телохранители Глобуса, зашли в «Вашу свежесть» покупать креветок к праздничному столу. Отцу Глеба исполнялось сорок девять лет. Он питался исключительно морепродуктами и никакой другой пищи не признавал.
Димка уже собирался завернуть за угол, но Глобус окликнул его:
– Эй, неряпь, где купил такую потрясную статунэтку?