Сны и реальность Саймона Рейли

«КоФФшики», как и течение «Мэ», очень любят новомодные слова, также они их коверкают, изобретая неологизмы, переставляя фонемы так, что родной язык признавать отказывается. По крайней мере, слова бездарных песен «КоФФшики» придумывали всем понятной речью. «Неряпь», кстати, распространённое у «Мэ» обращение к человеческим существам мужского рода. Женских особ звали «нервушками».

– Один учёный подарил. У него полно таких в коллекции, – ответил Морквинов.

– Лушай, – предложил КоФФш, – может, продашь по дешёвке, фринтиков за двести?

– Ещё чего! – возмутился Димка, не подозревая, что перед ним стоит начинающая звезда шоу-бизнеса, да и не зная, как разговаривать с представителями течения «Мэ». – Я не собираюсь её продавать!

– Тебя бажа мушит! – ехидно улыбнулся Глобус, намеренный торговаться до последнего.

– Никакая баржа меня не глушит! – запутался Димка.

– А если я дам вдвое больше? Четыреста фринтиков… – сказал паренек вроде понятно.

– Не продаётся!

– Пятьсот!..

– И не надо со мной торговаться!

– Орош, семьсот! И это моя последняя енца.

– Нет! – хоть некоторые слова Димка не понимал, но с карьерой торговца решил повременить, да и Серебринка Сильв не одобрит, если её трофей вдруг пропадёт.

– А в руках подержать ножмо?

– Отвяжись! – буркнул Димка. И что этот парень так к статуэтке прилип? Может, в беднягу вселился дух древнежипского божка?..

– Может, я хочу поставить его на фракш в студию, где записываю лондакт-иски!

– Зачем?..

– Как это?! Я присмотрел в твоей стутанэтке хороший латисман для своей группы «КоФФшики»!

– А играть вы с коллективом только на нервах умеете? – Димку эта ситуация начинала раздражать. Впрочем, вру. Этот тип его уже пять минут злил.

– Ты ещё скажи, что про Глобуса КоФФша чинево не лышал!..

– А это кто? Солист твоей группы?

– Это я! – рявкнул Глеб (он же Глобус).

– Тебе опасно давать в руки статуэтку! Ненормальный!

– Это я-то схип?! Нарываешься!

– Слушай, оставь меня в покое!

– Ну продай стутанэтку! Неужели жалко? Назови енцу!

– Да жалко. Можешь дотронуться, так уж и быть.

– Болешн! – воскликнул Глеб и дотронулся до статуэтки двумя руками. – Какая прелесть!

А духу статуэтки, Геучу, богу сознания и воли, нравилось слушать комплименты, особенно если они касались его. И божок не смог устоять перед соблазном проявить свою магию. А сделал он следующее: когда фраза Глобуса была изречена, статуэтка тренькнула один протяжный раз и выпустила фиолетовый туман. Туман становился гуще, и вскоре Димку и КоФФша накрыл с головой. Глобус попытался отлепить свои руки от статуэтки, но руки, похоже, приклеились намертво. Затем вспыхнуло что-то, не могу сказать что. И оба юноши потеряли сознание…

Когда Димка пришёл в себя, то увидел склонившегося перед собой охранника Ковшова, который пытался привести его в чувства.

– Вы чего? – не понял Морквинов.

– Как это «чего»? – басом ответил охранник. – Глобус, ты в порядке?

– Я же не КоФФш! – Димка понял, что в руках нет статуэтки, и поднялся на ноги.

Тут он осознал, что внезапно как-то сильно располнел, да и футболка явно не его.

– Ты, что? Глобус, что с тобой творится?

– Я не Глобус.

– Глеб, перестань дурачиться!

Димка посмотрелся в витрину магазина и ахнул: вместо него там отражался Ковшов! Статуэтка поменяла их с Глобусом телами.

– Только не это! – испугался юноша.

– Ты чего, живот болит? – обеспокоено спросил охранник. – Полезай в машину, там разберёмся.

Но в этот момент настоящий Глеб открыл глаза и поднялся, растягиваясь в широкой улыбке:

– Смотри, Шапик, какая чудесная статунэтка! – и для пущей убедительности помахал статуэткой перед носом охранника.

– Отойди от меня, неряпь, – рассердился Шапик.

– Шапик, ты меня пугаешь!

– Отвяжись!

– Ты чего? Я же Глобус!

– Да какой ты Глобус?! У нас уже есть один КоФФш. А у вас, неряпь, наверное, раздвоение личности!

КоФФш посмотрел на Димку и крикнул ему:

– Лушай, ты, сомазвонец! Я настоящий Глобус!

Он даже чуть не бросился на Димку с кулаками, но, понятное дело, Шапик схватил его за шиворот и оттолкнул. Ковшов чуть не упал в лужу, но смог удержать равновесие. Он посмотрел на своё отражение в луже, и отчаянный вопль вырвался из него:

– АААА! Что рабисходит?!