Рассказы от первого лица

– О чем?

Я пожала плечами. И, правда, не о чем. Просто я хотела быть для нее лучше нашей мамы. Мама ее не понимает – конфликт поколений. А я другая. Я молодая, я могу ее понять. Но ничего не вышло. Так и не найдя, что сказать сестре, я вышла.

Мама постелила мне в зале на диване. Мою бывшую комнату отдали Соне. Теперь я здесь гость. Чему я несказанно рада.

Я прожила в этом доме семнадцать лет. Сначала, я была маленькой и любимой всеми. Особенно любил меня папа. У него в жизни, как мне казалось, было вообще не много занятий – уходить и приходить с работы, любить меня, и по выходным пить пиво на лавке под тополем. Мама меня любила тоже, но меньше, потому что дел у нее было больше. Она целыми днями мелькала то тут, то там, казалось, что она все время, что-то переносит с места на место. Потом я пошла в школу, и узнала, что я красивая и не очень умная. Что красивая мне говорили многие, что не умная я догадывалась сама.

Вошла мама. Я уже лежала под одеялом. Она, молча, стояла в дверях.

– Я не сплю – сказала я ей.

Мама подошла к дивану.

– Ты быстро вернулась. Не понравилась встреча?

Я почувствовала себя Соней. Я тоже не хотела говорить.

– Нет.

– А Сашка был?

– Да, вроде.

– А Потаповы?

– Не знаю, мам. Они для меня сплошная серая, пьяная масса. Я просто ушла.

Мама присела на кресло, что стояло у дивана. Оказалась у меня в изголовье.

– Завтра поможешь на огороде?

– Не-а – улыбнулась я.

Мама кивнула.

– Ты знаешь, что Антон здесь?

– Нет – как можно безразличнее сказала я, вздрогнув под одеялом.

– Он приехал полгода назад. С семьей. У него жена и двое мальчиков. Мария Федоровна умерла, дом ему оставила, жить здесь будут.

– Незавидная судьба – пожала я плечами, понемногу приходя в себя. И какой он теперь?

Надо уехать утром – решила я. Еще я удивилась, что меня так долго не было в деревне – полгода или даже больше. Не удивительно, что я для Сони никто.

– Ты надолго приехала? – осторожно спросила мама, словно, угадывая мои мысли.

– Завтра уеду.

Думаю, мама осталась довольна моим ответом.

И неожиданно для себя я решила быть с мамой откровенна. Я села.

– Тебе нечего бояться! – сказала я ей.

Мама испугалась моих слов.

– Нет, Мариночка, я не боюсь. Я тебе доверяю. Но с Соней сейчас особенно тяжело. Она словно нежный цветочек, я дышать на нее боюсь! Может, ты сможешь к ней подход найти.

– Нет, – покачала я головой, – это просто возраст.

Я снова легла и отвернулась к стене. Мама посидела еще немного, потом пожелала мне спокойной ночи и ушла. Думаю, ей стало спокойнее. Я понимала ее опасения, но мне было обидно. Я любила Антона тринадцать лет назад. Да я вообще могу не узнать его при встрече! Наверное, он пьет, у него некрасивая жена и бестолковые дети. Я буду рада, окажись оно так. Например, почти все мои одноклассники оправдали мои ожидания. Сегодня я радовалась этому, смотря на их никчемное деревенское существование. С Антоном я тоже вряд ли ошибаюсь. Иначе он не вернулся бы сюда.

Но утром я не уехала. Это была суббота, и папа верный себе, уже шел с магазина напрямик на лавку под тополем. Я присела рядом с ним. Он по-прежнему любил меня.

– Твои когда приедут? – спросил он ласково.

– Еще не звонила им. Им без меня хорошо. Папа же балует Анжелку, а мама орет и орет.

– А чего орешь? – спросил папа, убирая пакет под лавку. С годами стал стесняться своей привычки. Меня это умиляло.

– Нервы, – пожала я плечами.

– Ты Антона видел? – папе я могла спокойно задать этот вопрос, он был далек от наших с мамой сериалов.

– Какого? А – Голычагина, что ли? Ну да. Полгода уже здесь живет. Мальчики у него хорошие такие.

Неприятно. Да что вообще папа может понимать – хорошие, не хорошие?

– А сам он что?

Папа пожал плечами:

– Да все такой же, хохмит.

Хорош папу смущать, пусть пьет свое пиво. Вот и Мурзик пришел. Я погладила его по мохнатой голове.

– Твой блохастик – улыбнулась я папе и коту.

– Но, но! Я вчера его в бане мыл!

Хотелось поцеловать папу за это, и за то, что он есть. Но постеснялась и ушла в дом.

Я красиво оделась, и пошла по деревне, искать встречи с Антоном. Мне любопытно – вспомню ли я его? Стану ли я, как раньше, смотреть на его руки, пальцы, губы и краснеть? Стану ли я впиваться взглядом в его шею с желанием сделать это губами? Почти уверена, что все во мне его забыло. И даже больше мне теперь хотелось увидеть его жену. Так я собираюсь убедиться в том, что у него все плохо. Он-то, понятно, хуже моего Васи. А моя Анджелка в сто раз лучше его сыновей. Во-первых, потому что она девочка, а во-вторых, потому что она одна, – а значит ей не надо ни с кем делить, ни конфеты, ни любовь родителей. Осталось увидеть своими глазами, что я лучше его жены.

Я медленно прошла мимо его окон. Но дом был тих. Спят они еще все что ли? – удивилась я и уже в этом чувствовала свое превосходство.

– Маринка! – окрикнула меня моя теска – одноклассница. Она живет по соседству с Антоном.