Целую, Кощей

И Маша, подхватив нас, печально взлетела в воздух.

Что, действительно, люди? Болтаясь в Машиных объятиях, я продолжал вглядываться в темноту. Ха! И правда, никакие это не приведения!

– От, внучек ты у меня и паникёр! – дед явно пришел к тому же выводу, но поспешил как обычно всё свалить на меня. – Смотри-смотри, как запрыгали!

Точно – одна фигура метнулась на задний двор и скрылась за постройками, а другая, большими прыжками добежала до царских палат и исчезла за дверьми.

– Карнавал у них тут, что ли? – проворчал я, когда Маша плавно опустила нас на землю. – Хэллоуин и сюда протянул свои грязные буржуазные щупальца?

– Чавой-та говоришь, внучек? – не понял меня дед, но я только отмахнулся.

– Всё, пошли на базу.

И мы быстро и, что снова порадовало – без приключений, вернулись на Колокольную площадь.

В большой горнице, плотно закрыв ставни и запалив множество свечей, нас уже дожидались бесы во главе с Аристофаном и Калымдаем.

– Вот! – я торжественно положил на стол меч-кладенец. – Выполнили мы задание Кощея-батюшки, с чем я всех и поздравляю!

Аристофан вдруг принюхался, присел и подозрительно посмотрел на меч:

– Это… босс. Можно?

– Конечно, Аристофан, распечатывай оружие.

Аристофан немного повозился с завязками, потом тряхнул мешковину и на стол вывалился… большой копченый угорь, заполнивший горницу мощным духом.

* * *

Это потом мы разобрались, что произошло и каким образом умудрились настолько мощно облажаться. А в тот момент все сначала оцепенели, потом разом зашумели, перебивая друг друга. Я тупо смотрел на несчастную рыбину, похожую на длинную толстую змею и никак не мог сообразить, а каким образом меч, который мы отбили у волкодава, смог превратиться в угря? Я же его из рук не выпускал!

– Деда, – тихо спросил я у Михалыча, – может, на него колдовство наложено было? Ну, если чужой его в руки возьмет, то меч, в качестве защитной реакции в рыбу превращается?

Михалыч только горестно вздохнул и жалостливо погладил меня по голове.

– Господин генерал, – вдруг прорвался сквозь шум голос Калымдая, – дозвольте мне?

– Валяй, майор, – безвольно махнул я рукой.

– Молчать! – рявкнул Калымдай и тут же наступила гробовая тишина. – Аристофан, коротко и по существу доложи о проведении операции.

– Так это… – Аристофан почесал между рожками. – Мы в натуре тихо вошли в подвалы и сразу же взяли меч. Он там так и лежал без базара. Вышли во двор и тут на нас налетел гад какой-то, да так крепко врезался в меня, что реально я в одну сторону отлетел, а меч в другую. Мой боец типа подхватить меч попытался, но тот гад, смотрю уже сваливает с мечом от нас. Ну, мы за ним. На босса еще наткнулись и снова догонять, но он, гад вёрткий, так конкретно и носились за ним пока босс отбой не дал мол, сам уже меч надыбал. Ну, мы и свалили оттуда.

– Так и было, – подтвердил я. – Только тот гад волкодавом оказался.

– Оборотень?! – ужаснулся Аристофан.

– Да не, обычный дворовой пес. Мы с Михалычем увидели, как он мимо нас пронёсся с мечом в зубах, а тут и ты за ним подбежал мол, ловите гада. Ну, мы и поймали.

– Я в натуре про мужика того говорил…

– А мы на собаку подумали…

– Получается, – подытожил Калымдай, – два свертка было похожих друг на друга. В одном меч, а в другом – угорь.

– И кому же, мсье майор, – возразила Маша, – понадобилось ночью ходить с копченой рыбой, завернутой в материю? Абсюрд какой-то. Ни в одной стране, где я была, и помыслить о таком невозможно.

– У нас… – начал Калымдай.

– …возможно, – закончил за него дед.

– Погодите-погодите, – в голове у меня крутились картинки, а потом вдруг сложились как пазлы. – Получается, что кто-то во дворце спёр копченого угря, завернул его в холст такой же, как на мече, вышел во двор и столкнулся там с нашими бесами. И он и наши выронили свою ношу, но рыбку утащил пробегавший мимо пёс, а меч схватил тот вор и, решив, что это его угорь, удрал вместе с ним. Так что ли получается?

Все замолчали, задумались.

– В натуре, босс, – первым кивнул Аристофан.

– Да, Федор Васильевич, – тоже кивнул Калымдай. – Больше ничего в голову не приходит.

Аристофан тут же умчался со своими бесами на розыски похитителя угрей и мечей, но уже через час вернулся, огорченно разводя руками:

– Хана нам, босс. Прибьёт в натуре нас Кощей.

На этой совсем не позитивной ноте и закончился этот хлопотный и сумбурный день.

Наша троица так и завалилась спать в штаб-квартире, не найдя сил возвратиться в гостиницу. А я, уже засыпая, успел подумать: «А кто же это у Гороха и зачем приведениями наряжался?»

* * *

Разбудил меня утром Михалыч. Точнее – копченый угорь, которого дед положил мне на подушку. Так что проснулся я от запаха, а окончательно проснулся от своего крика. А вы бы не заорали, проснувшись со здоровенной змеюкой на подушке?

Угря мы с горя съели на завтрак. Кстати, вкусный угорь оказался. А после чая с пирожками, дед, тяжко вздыхая, притащил мне колдовское зеркальце для связи с Кощеем.

Связываться с Кощеем и докладывать о нашем поражении ну очень не хотелось. В конце концов, Михалыч, Калымдай, Аристофан и Маша сгрудились позади меня в качестве группы поддержки и я, скрепя сердце, вызвал царя-батюшку.

– Здравствуйте, Ваше Величество.

Кощей посмотрел внимательно на меня, обвел взглядом моих соратников и понимающе кивнул:

– Упустили меч.

– Ага, Ваше Величество, – я опустил голову, а за спиной у меня дружно вздохнули. – Упустили.

И тут Кощей захохотал. Он надрывался как деревенский парень, впервые попавший на выступление Петросяна, тыкал в зеркало костлявым пальцем и просто захлёбывался от смеха:

– Ой, не могу! А-ха-ха-ха! Получил, Секретарь?! Огрёб по полной?! Ой, мочи нет! Загордился Федька, важным стал, а тут, а-ха-ха… с таким плёвым делом справиться не смог! Ох, Канцелярия… Ну уморили!

– Ну чего вы, Ваше Величество?.. – промямлил я. – Ну бывает…