Целую, Кощей

Я поднялся, пробурчал что-то вроде «Пойду обстановку проверю» и покинул это любовное гнёздышко.

Потыкавшись немного по темным коридорам, я вышел на такой крытый балкон или галерею, не знаю, как правильно назвать, расположенный вдоль всего внутреннего периметра здания. Красиво, прямо как в старину. То есть о чем это я? Это и есть старина. Ну, все равно, красиво. Внизу во дворе, оставшиеся бесы перешучивались с хихикающими монашками, а больше никого и видно не было. Я медленно зашагал по этому балкону-галерее, с интересом разглядывая всё вокруг, а когда свернул в первый попавшийся коридор, вдруг столкнулся с какой-то монашкой. Столкнулись мы сильно, у нее даже шапка эта цилиндрическая, да и платок сверху или покрывало (ну не разбираюсь я в монашеских одеждах!), слетели. Я кинулся подымать их, а когда выпрямился, то замер, а сердце так сладко-сладко защемило. Большие синие, как летнее небо глаза приковали меня на месте, а когда я вырвался из плена этого взгляда, то обнаружил не менее прелестный курносый носик и пухлые губки на кругленьком личике и толстую длинную русую косу, высвободившуюся из упавшей шапки. Всё это чудо принадлежало невысокой, едва мне до плеча, девушке, которая, ойкнувши во время нашего столкновения, теперь с испугом смотрела на меня.

– Ох, прошу прощения! Пробегал тут по делам, – замямлил я, – и не заметил, как врезался.

Девушка выхватила у меня шапку и платок и начала немедленно прилаживать их на голову.

– Я нечаянно, – продолжал оправдываться я, с ужасом чувствуя, что все слова исчезают из головы. – А ты живешь тут?

Ну, это я вообще молодец. Нет, она тут производственную практику проходит! Идиот!

Девушка улыбнулась и кивнула, с интересом поглядывая на меня.

– А я тут это… Мы по делу сегодня прибыли.

Орёл. Осталось добавить «в натуре» и «без базара» и положительный образ древнерусского юродивого-беса, мне обеспечен.

– А я знаю, – продолжала улыбаться девушка. – Батюшка…

– Захаров! – поспешно представился я. – Федя.

– Батюшка Захаров Федя, – хихикнула монашка.

– А тебя как звать, красна девица?

– Варварой зовут, – опустила глаза девушка и, вздохнув, добавила: – А после пострига уж и не знаю, как звать-то будут…

Варя. Варенька, Варюша… Ох…

– После пострига? Так ты еще не…

– Ой! – вдруг опомнилась Варя. – Мне же нельзя с вами разговаривать!

– Почему это? Очень даже можно. Если что, скажешь, что Статс-секретарь разрешил, пусть кто попробует слово сказать!

– Ух ты грозный какой! – хихикнула девушка, показала мне язычок и убежала.

А я так и продолжал стоять, открыв рот и выкатив глаза и хорошо, что никто сейчас не видел сурового Статс-секретаря ужасного Кощея. А особенно – Варя…

Я опомнился, кинулся за девушкой, но куда там, её и след простыл в этих лабиринтах.

Как во сне я вернулся на балкон и бездумно поплелся куда-то через туман, застилавший мне глаза, и вдруг всё стало кристально резко и четко, и я понял – я нашёл свою девушку! А как монашки перестают монашками быть? Стоп, она же говорила что-то про предстоящий постриг, значит, еще не монашка, ура! Надо срочно про неё узнать всё, а потом снова встретиться. И поговорить… И вообще…

Я кинулся в один коридорчик, пытаясь разглядеть вход в келью настоятельницы, уж она-то всё должна знать про своих подопечных! Не тот коридор. Ладно, вернусь на балкон, а с него уже… Но если эта Фёкла и мою Варю в свой бизнес втянула!.. Опять не тот коридор. Блин, понастроили! Ага, вот этот, кажется. Не-а. Я вернулся на балкон и уже открыл рот и поглубже набрал воздуха в лёгкие, собираясь во весь голос позвать Михалыча, как он сам окликнул меня:

– Чегой-то ты, внучек мечешься, как рыба на крючке? – он вдруг осёкся и стал обходить меня кругом. – Ну-ка, ну-ка… А что енто, Федька, у тебя вид такой шальной, а?

– Чего это шальной? – пробурчал я. – И вовсе не шальной никакой.

– Ага-ага, – заулыбался дед, – я и вижу!

– Чего ты видишь? Ой, ладно! Давай лучше, деда, веди меня поскорей к настоятельнице этой, надо узнать у неё кое-что.

– Конечно, узнать! – всплеснул дед руками, ехидно улыбаясь. – Конечно кое-что!

– Ну, дед…

– Идем, внучек, вот сюды заворачивай. И мне уж больно хочется послушать, чего енто ты узнавать хочешь!

– Ой, дед! Ну, девушку я тут одну случайно встретил, понятно?

– Отчего ж не понятно, очень даже понятно! Я ить тоже пару раз настоятельницу сейчас встретил!

– Да ну тебя, дед, – обиделся я. – Я серьёзно! Хорошая девушка кажется. Не какая-нибудь там. А глаза…

– Ох, внучек… – посерьёзнел дед. – Втюрился?

– Ага…

– Слава тебе господи! Пошли тогда скорее.

В общем, оказалось, что моя Варя была дочкой недавно умершего боярина Зубова. Мама у неё умерла еще в детстве и осталась девушка сиротой, да с двумя старшими братьями. И эти… ну сами додумайте эпитет им, можно и матом. Короче, братцы с сестрой возиться не захотели и быстро сплавили её в монастырь, чтобы она не мешала им пропивать и прогуливать внезапно приплывшее им в руки наследство. Уроды. Вот честное пионерское – уроды! А к постригу, кстати, Варю уже на этой неделе готовили. Вовремя меня Кощей на это дело отправил. Судьба. Вернусь в Лукошкино – куплю царю-батюшке ящик самого лучшего коньяка.

– Давай так договоримся, матушка Феврония, – строго говорил я, расхаживая по келье настоятельницы. – Девицу эту Варю, ты бережёшь, постриг отменяешь, да и молитвами и работой вашей монастырской особо не утруждай. И даже не вздумай её в свои делишки втягивать, понятно?!

– Как не понять, батюшка, – заулыбалась Фёкла.

– Вот… А я за тебя перед Кощеем слово замолвлю. Про долю непомерную в общак поговорю. Ну и вообще… – я неопределенно помахал рукой. – Понимаешь о чем я?

– А как же, батюшка! – довольно закивала настоятельница. – Уж и не извольте беспокоитьси, я за вашей… хм-м… за Варварой-то пригляжу, уж будьте уверены!

– Смотри у меня, Фёкла! – Пригрозил ей напоследок Михалыч. – Глаз с тебя не спущу, да еще и приеду на днях, лично проверю!

И он снова сально подмигнул настоятельнице, а та расцвела и чуть ли не запахла в ответ. А может и запахла, я не принюхивался. Ну их, короче с их игрищами любовными.

– Я вам сейчас комнатки прикажу приготовить, – засуетилась Фёкла, – да ужин царский сделать – посидим, попируем да и заночуете у меня.

Я уже устал от их перемигиваний, но идею заночевать воспринял с энтузиазмом. Это же я Варю снова смогу увидеть! Но все мои планы сломал Калымдай. Точнее – участковый. А еще точнее – бабка его, которая Яга.

В этот самый момент моих грандиозных планов, меня вызвал Калымдай по булавочной связи:

– Федор Васильевич, не отвлекаю?

– Докладывай, Калымдай, надеюсь, ничего не случилось?

– Ничего, Федор Васильевич, кроме похорон.

– Что еще за похороны? Кого это там хоронить надумали?