Целую, Кощей

– Девчонка эта – сирота. Как отец умер, братья её сразу в монастырь запихнули, а сами наследство пропивают. А она, между прочим, боярского рода. Да и вообще, хорошая девушка…

– Во уроды.

– И не говори. Хочу я забрать её из монастыря.

– Да-а-а, тут еще тот гадюшник, – согласился Никита.

– А то! Совсем ей тут не место. Сниму ей домик в городе на первое время. А вот потом… Потом твоя помощь может понадобиться с братцами этими.

– Это какая же помощь? Помочь убить их? Так тут я тебе точно не помощник.

– Фу, убить… Тут и без тебя обойдутся. Не, я думаю, они как раз по твоей части – преступники, самые настоящие.

– С чего это ты взял? Но если нарушили они закон, то моя обязанность их задержать.

– Да мне больше ничего другого и не надо.

– Опять же, – промолвил он задумчиво, – раскрываемость увеличится…

– Во-во, а там глядишь, и премия от Гороха! И у меня еще одна идея есть на счет этой девушки, но об этом потом как-нибудь.

– Ладно, договорились. А сейчас, Федь, бежал бы ты лучше отсюда. Скоро мои стрельцы нагрянут. Думаю, много мы тут накопаем на настоятельницу. Надеюсь, ты не против? – иронично добавил он.

– Да делай с ней что хочешь, – отмахнулся я. – Мне тоже не по душе как она тут девчонок с толку сбивает.

– А Кощей тебя за это не заругает? – хихикнул Никита.

– Разберемся, – поддразнил я его.

Так что расстались мы, если и не дружески, то вполне мирно. Он побежал снова наверх, а я, дождавшись, когда стихнут его шаги, вызвал по булавочной связи Михалыча:

– Дед, ау? Нашли Варю?

– Внучек? – тут же отозвался дед. – А ты где?

– По монастырю бегаю, где я еще могу быть?

– Ну и как бегается?

– Дед, чего это ты вопросом на вопрос отвечаешь? У Шмулинсона что ли нахватался?

– Разве?

– Тьфу ты! Михалыч! Варю нашли?

– Да нашли-нашли, не ори. Олёна её уже из монастыря вывела, тебя дожидаитси в лесу.

– А Марьяну? Она тут недавно пробегала, не успел ее схватить.

– Да было бы там за что хватать. Машка её отлавливает.

– А ты где, дед?

– Да я около кельи настоятельницы торчу. Слушаю, как бабка с участковым её допрашивают.

– Ага, тогда я сейчас к тебе подойду. Жди.

– Жду-недождуся.

Чего это он такой нервный?

Я, уже не таясь, затопал на второй этаж и там, довольно быстро сориентировавшись, нашел комнату Фёклы. А деда не было видно. Или запрятался под шапкой или просто ушел.

– Дед? – тихо позвал я. – Деда?

И будто в ответ, за дверью послышался шум, крики. Я рванул дверь на себя и в меня врезалось что-то небольшое, толстое и лохматое. Едва сдержав крик, я машинально отшвырнул от себя это нечто и тут, откуда-то сбоку, прямо в полете, как в куропатку в охотничий сезон, в этого лохматого врезался огненный шар. Я рванулся в комнату, опасаясь, что и Михалыч мог оказаться там и огляделся. Никита стоял у окна, с совершенно обалделым видом, а недалеко от него стояла жуткого вида бабулька, потирающая руки. На полу лежал толстый и уже хорошо прожаренный бес, а на кровати валялась матушка настоятельница с ножом, торчащим из груди.

Картина маслом. Меня чуть не стошнило.

– А енто хто ето такой к нам пожаловал? – раздался старческий скрипучий голос.

Бабу Ягу я уже видел, но только издалека, с чердака Борова, а вот так, вблизи, оказался к ней впервые. И очень пожалел об этом – страшная, как моя жизнь, до появления в ней Вари. И как только Никита с ней уживается?

Я отвесил ей уважительный поклон, кто ее, старую, знает, еще зафигачит в меня файербол, и замер, совершенно не представляя, что теперь делать.

– Бабушка, – вовремя вмешался Никита, – это…

– Захаров Федор Васильевич, – перебила его бабка. – Попался, голубчик?

О, я знаменит?

– Да я тут это… – улыбнулся я, стараясь казаться спокойным, – Мимо проходил. Слышу – крик, шум, вот и решил вам помочь.

– Помощничек какой нашёлси, – заскрипела бабка.

– Ну, а что? Кто беса под ваш шар огненный кинул? И заметьте, как удачно прицелился, точь в точь в ваш шарик попал, бабушка.

– Ох и ловкач, – захекала старая карга. – А вот посмотрим, как таперича в тебя мой шарик полетит!

– Бабушка! – заорал Никита. – Не надо! Стоп! Прекратить самовольный отстрел неизвестных элементов!

– А чавойта ты в ём неизвестного увидел, Никитушка? – удивилась бабка. – Вражина он, как есть Кощеев прихвостень.

– Чего это прихвостень? – обиделся я.

– Бабушка, – строго сказал Никита. – Криминальная ситуация обострилась настолько серьезно, что мы не вправе сейчас разбрасываться любыми источниками информации. Поэтому в интересах следствия, мы должны отпустить этого гражданина, тем более что никаких фактов причастия его к данному противоправному действию нет, а творить самосуд и устраивать милицейский произвол нам не позволяет честь мундира.

Бабка, открыв рот, умиленно слушала тираду участкового, а он тем временем, незаметно сделал мне знак рукой мол, уматывай ты отсюда, да поскорее, пока бабка не очухалась. И я маленькими шашжками, притворяясь невидимым, двинулся спиной назад к двери и точно бы врезался в неё, если бы меня не направила на верный путь крепкая рука деда.