– Апчхи! – рявкнула правая голова. – Завязывай, слышишь?!
– Апчхи! – подтвердила левая. – Надоел, блин!
– Ладно, полетели, – скомандовал дед. – Потом развлекаться будете.
– А что это у Кощея такая суматоха? – повернулась к нам правая голова, когда мы прошли слой облаков. – Загонял нас совсем. Прикинь, Федь, вчера без продыху по свету мотался, да и сегодня уже и на Тмутаракань слетал, а потом на дальние шамаханские рубежи пришлось чесать, аж на Волгу. А теперь вот за вами.
– Не знаю толком, Горыныч, – осторожно ответил я. – Наверное, опять что-то затевает царь-батюшка.
– Затейник… – проворчала правая. – Но кормит он нас грех жаловаться, Федь. Всегда бы так.
Действительно, едва мы приземлились у Лысой горы, как из ворот выскочило несколько скелетов с освежёванными бараньими тушами.
– Во, видал? – подмигнул мне Горыныч. – Это всё мне. Ладно, давайте, жду. А я пока покушаю да вздремну маленько.
На царя-батюшку мы натолкнулись в тронном зале. Кощей стоял, заложив руки за спину и внимательно наблюдал, как на место старого трона ставят новый. Десятка два скелетов с каждой стороны постамента держали канаты, уходящие вверх к сложной системе блоков. Старый трон уже стоял у стены, а новый, ничем особо, на мой взгляд не отличающийся от старого, медленно опускался из-под потолка вниз.
– Здрасте, Ваше Величество. А чего это вы? – я кивнул на скелетов.
Кощей отмахнулся от вопроса:
– Прибыли? Хорошо… Пошли в Канцелярию.
И он размашисто зашагал из тронного зала, чеканя шаг и длинный плащ красиво, как у злодеев в итальянских вестернах-спагетти, заколыхался складками.
В Канцелярии Кощей устало развалился на диване, достал сигару и прикурил от огонька, вспыхнувшего на пальце. Тишка да Гришка тут же притащили пепельницу и робко протянули её Кощею в четыре лапки. Тот кивнул благодарно:
– Ух ты ути-пути! Какие поросятки! Так бы и съел!
Бесенята с визгом вкарабкались в моё компьютерное кресло, а дед неодобрительно покачал головой мол, неча маленьких пугать. Ага, испугаешь этих негодяйчиков, как же. Они уже довольно прыгали в кресле и показывали царю-батюшке длинные розовые языки.
– Михалыч, плесни коньячку, а? – попросил Кощей и выпустил клуб дыма. – Ну что, господин Секретарь, Федор Васильевич… Ага, спасибо, Михалыч. Ты тоже подсаживайся… Так вот, думал я думал и получается есть у нас только одно средство, чтобы правдоподобно меня привести в полное измождение для сдачи в плен.
Сидя на лавке около стола, напротив Кощея, мы с дедом вопросительно посмотрели на него.
– Соль, – коротко сказал Кощей.
Михалыч кивнул, а я попросил:
– Объясните, пожалуйста, Ваше Величество. Я ведь совсем не в курсе.
Тут всё просто и одновременно сложно оказалось. Идеальным способом привести себя в нужное состояние, была длительная, причем, сухая голодовка. Месяца через два-три после такого самоистязания, Кощей был бы совершенно обессилен. Но, как вы понимаете, ждать пару месяцев никто не будет, да и как это преподнести Гороху, не вызвав подозрений? Мол, Кощей так озаботился здоровым образом жизни, что сел на диету и из фитнес-клубов сутками не вылезает? Бред конечно. Существовали и другие способы, я толком их и не запоминал из-за особой экзотичности или чрезмерной жестокости. Ну, например, как убедить Гороха провести шестидневный древний обряд, крайне сложный, с задействованием толпы народа, кострами, сложными растительными ингредиентами и обязательным массовым жертвоприношением? В итоге Кощей выбрал самое простое, но крайне губительное для его здоровья средство, как вы уже поняли – соль. Я начал было удивляться, ведь я неоднократно видел, как царь-батюшка с аппетитом наворачивал и солонину и балыки, да мы даже как-то раз с ним удачно пива попили под шикарную астраханскую вяленую воблу. Когда я спросил о таком парадоксе, на меня посмотрели как на идиота. А ну да, конечно – волшебство.
Короче, для достижения нужного нам эффекта, царя-батюшку надо было обильно посыпать солью, как шмот украинского сала. Добавить перца, натереть чесноком… Шучу.
– Ты, Федька, – Кощей ткнул в меня сигарой, – пойдешь к своему дружку участковому и сдашь ему меня с потрохами. Да еще можешь и награду с него стребовать, – Кощей захекал, а потом закашлялся, внимательно осмотрел сигару и кинул в пепельницу.
Тишка тут же сполз с кресла и стал подбираться к сигаре, но был перехвачен бдительным Михалычем и, поскуливая полез обратно к Гришке, потирая отшлепанную задницу.
– Не очень как-то мне ваша затея, – поморщился я. – И может не поверить участковый, ну с чего бы это я вас предать надумал? Да и вообще, как выражается Аристофан – западло своих сдавать.
– Ну как хочешь, – Кощей пожал плечами. – Общую суть ты уловил.
Я кивнул:
– Придумаю что-нибудь более приличное, не переживайте, Ваше Величество.
– Да я и не переживаю. Когда там мастера обещают работу закончить?
– С летающим кораблём? – уточнил я.
– Нет, с новым резным сортиром для Гороха! Конечно с кораблём, с чем же еще?
– Через два-три дня, Ваше Величество… Деда, подлей царю-батюшке еще коньячку от нервов.
– Нервы это да, – вздохнул Кощей, залпом закидывая в себя коньяк. – Нервы уже ни к чёрту… Значит, Федор, готовь моё пленение аккурат как корабль построят. Хоть полетаю на нём маленько на прощание.
И он снова захекал, а Михалыч снова наполнил его бокал.
– Не нравится мне вся эта ваша затея с пленением, – вздохнул я.
– Да и мне не нравится, Федь, а куды деваться? О! Чуть не забыл! – Кощей покопался в складках плаща и достал из внутреннего кармана конверт, запечатанный сургучной печатью. – На, Секретарь, схорони подальше.
– А что там? – я повертел в руках конверт из плотной, желтоватой бумаги. Ничего не видно, а на ощупь вроде листок какой.
– Что надо, – отрезал Кощей. – Как упекут меня в тюрягу, позовешь бухгалтершу, Гюнтера и Михалыча, да при них и вскроешь. Понял ли?
– Так точно, Ваше Величество, понял.
Я поднялся и закинул конверт в сканер. К моим железкам никто прикасаться не осмелится.
– Ну, тогда всё, – Кощей поднялся. – Летите обратно, держите меня в курсе и готовьте моё пленение.
А мы взяли и не полетели, отложили полёт на завтра. И тому была причина – я собрался к Варе. Да, на свидание, если получится. Ну и что?
Дед, конечно же, никак не мог оставить меня одного в такой сложный момент, поэтому сбегал к Горынычу и договорился, что тот прилетит за ним завтра. Почему только за ним? А потому что я собирался заявиться к Варе верхом, как благородный рыцарь. Ну, про рыцаря это я загнул, конечно, еще чего не хватало. Но на Горыныче же я не мог к ней прилететь, пешком тоже как-то не очень, телега или карета Кнута Гамсуновича сразу отпадали, и оставалось у меня только единственное средство передвижения – конь. А из всех коней в мире я доверял только одному. Максимилиану, как вы уже поняли.
Сбегал к Кощею, спросил – не нужен ли ему будет Максимилиан на завтра? Кощей только отмахнулся, явно ему не до конных прогулок было. Ну и отлично.
Весь остаток дня я провел в подготовке к завтрашней встрече. Сначала надо было решить проблему с одеждой. В штанах на веревочке я к Варе показываться не хотел, как вы понимаете, а мой европейский костюм остался в Лукошкино. А гонять бесов по их подземным ходам ради личных дел мне было крайне неудобно. Хотя… Я задумался. А чего тут неудобного? Тут вообще мораль такая, что чем больше ты о себе любимом заботишься, подминая под себя всех остальных, тем больше тебя окружающие уважать будут. Решено! Я вызвал Аристофана и затребовал передать с попутным бесом мой европейский наряд, да еще и наорал на Аристофана мол, не дай бог помнут рубашку или брюки!.. Аристофан проникся моим приказом и воспринял его как нечто вполне естественное. А через полчаса, взмыленный бес из его команды, уже вручал мне аккуратный пакет причем, вручал с крайним уважением и даже лёгким страхом, уж не знаю, что ему там Аристофан наговорил. А что хорошо быть начальником у Кощея!
Дед, кстати, эксплуатацию подчиненных в личных целях тоже одобрил. Правда с оговоркой – если эта эксплуатация не будет на него распространяться. «А так, Федька, гоняй их в хвост и в гриву, всё равно от безделья маютьси!»
Надо было еще договориться с самим Максимилианом, но тут я легко нашел решение проблемы. Просто привёл его к нам в Канцелярию и запустил пару документальных фильмов. Над первым фильмом про строительство пирамид Максимилиан ржал во всех смыслах все сорок минут. А вот второй, о Гипербореи, как центра распространении современной цивилизации, ему очень понравился. А когда я его попросил завтра покататься немного, то он с радостью согласился. Труднее было его выпроводить назад в конюшню.
Ну а потом дед загнал меня спать пораньше. Да я и не стал особо противиться.
* * *