Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

– Обе фигуры поражены, ваше благородие.

– В какую часть?

– Одна в грудь, а одна пуля в живот у вас.

– Ты куда целил?

– В середину фигуры.

– Твоя фигура куда поражена?

– В живот все три.

– Видать мне потренироваться после зимы надо, давненько винтовку в руках не держал. а тебе перед строем благодарность будет. А часы у тебя от кого, можно ли глянуть?

Видать взводный успел заметить и оценить и усердие в беге и точный расчёт и хронометр, каким его подчинённый пользовался. Степан вновь извлёк часы из кармана и передал барону. Тот внимательно рассмотрел их и прочёл гравировку.

– Да, знатная штуковина! Кто тебе даритель? Сейчас

таких не производят.

– Невеста, ваше благородие. Это её зарок, чтоб в армии не забыл и наследство от деда Евсея, что ей к свадьбе приготовил.

– А где дед службу нёс?

– В полку Преображенском, ваше благородие.

– Славный полк! Цени, Драбков, подарок и невесту не забывай.

– Так точно, ценить и не забывать.

– Вот и отпиши родителям, что я тобой доволен.

– Есть отписать.

Этот длинный по военным меркам разговор не прошёл даром. Взводный следил за ростом Степана в военном деле и поощрял его усердие. Степан отличался и на занятиях плаванием в единственной в русской армии школе по плаванию, что располагалась на берегу широкой Вислы, недалеко от места расквартирования полка. Все солдаты должны были быть обучены и плаванью. Любопытные польские дамы в бинокли наблюдали за занятиями

волынцев, отмечая ладные, мускулистые фигуры. Рядовые солдаты полка во время увольнений в город пользовались популярностью у местных барышень не обременяющих себя примерным поведением. Некоторые гвардейцы были и любвеобильны и щедры. Кое- кто из сверхсрочников и молодых офицеров заводили себе и жён, не обращая

внимания, на католическое вероисповедание, зная, что полячка венчанная в костёле никогда не оставит мужа. В Варшаве любители спорта знали участника Олимпийских игр 1912 года в Швеции капитана Волынского полка Андреева, который на первой олимпиаде с участием российских спортсменов получил отдельную награду Олимпийского комитета в Стокгольме. Ему был вручён

специальный приз за участие в показательных выступлениях, отметив его виртуозное фехтование на саблях, хотя фехтование не входило в программу игр. Его фотографии на открытках раскупали и в Санкт-Петербурге и в Варшаве с Москвой. Вместе с фотографией красавца-фехтовальщика нарасхват у дам были и другие волынцы приятного вида, мечтающих обрести своё счастье с таким же красавцем. На второй год службы, когда треть полка демобилизовали, и на треть пополнили новобранцами, стали отпускать в увольнение. Первый свой выход в город Степан совершил вместе с Петром, что тоже значился в числе лучших в роте и дружба воинская с которым у Степана крепла. Вместе они проводили много свободного времени. Служба шла без натуги и время стало лететь быстрее. Степан продолжал брать книги в полковой библиотеке. Залпом прочитал «Воскресение» Льва Толстого и погоревал о его кончине автора, случившейся в год призыва Степана на воинскую службу. Рассказы Гаршина и Чехова, которые

неугомонная Вера Фёдоровна порекомендовала для чтения и духовного развития любопытного и симпатичного для неё, ставшего более общительным парня, раскрывали ему человеческие характеры и переживания и усиливали тягу

к чтению. Степан чувствовал, что в его душе происходят

изменения. Прежний уклад мыслей, связывающих его

с семьёй и деревенской жизнью- будничной и простой,

менялся в среде в которую он попал в элитном полку, в

огромном, столичном, европейском городе, среди

множества людей, разных по своему положению в обществе

и по внутреннему содержанию, менялся под влиянием

новых обстоятельств. Узкий, привычный уклад деревенской

жизни – спокойной и размеренной, изредка разбавляемой

бурными бытовыми страстями и нехитрыми, привычными развлечениями, расширился. В полковой казарме была

представлена вся Россия, а в огромном городе в центре Европы можно было найти отражение и всего

христианского мира. Новые общения, новый круг

интересов, формировали и новый взгляд на мир, но

обогащаясь жизненным опытом, Степан инстинктивно тянулся к тому миру в котором он привычно жил и

свободно дышал, где с детства открывал для себя первые, вечные тайны бытия.

«Где родился- там и пригодился» -эта немудрёная истина

глазами матери и Марии тянула его назад к земле, где он

провёл первую свою борозду и познал чувство любви. На

летних военных учениях Степан, как в поле на пашне и в

лесу, ощущал призывные запахи земли, на которой

колосится рожь и медовым запахом дышат луга. Чем дольше солдат подминал под своим сапогом на маршах, учениях и парадах матушку-землю, тем больше она тянула к себе на иную работу. Эту землю Степан готовился

защищать от чужого сапога, но не представлял себя, как его взводный командир – барон и землевладелец, что можно землю иметь, но ей не заниматься, а всю жизнь тянуть военную лямку.

Степан много читал о своём полке и книг по военной истории. Он раньше не предполагал, что чтение может стать в однообразной казарменной жизни, расписанной уставам поминутно, страстью, которая отвлечёт, оторванного от

родного дома, от тоскливых мыслей и ускорит бег времени.

Хронометр, которые Степан носил на груди, размеренно

отсчитывали часы и минуты уже привычной службы. Взводный не только отличал и поощрял его, но и имел на него виды в качестве возможного будущего помощника и пытался выведать, есть ли у Степана желание продолжить службу. Пётр замечал внимание командиров к Степану и втайне завидовал этому. Спрашивал изредка, что пишут из дома и как там поживает его невеста. У Степана появилась, удивившая бы отца страсть. По прошествии времени, Степан сдружился со старослужащим Егором-

каптенармусом роты. Сошлись они на чтении и