Фырка. 58- ая грань

Наверное, это и есть одна из тех летающих тарелок, что так любят наблюдать люди. Корзина взлетела в воздух вертикально, вспугнув прозрачнокрылых стрекоз, поднялась над соснами и рванулась вдаль, удивляя часто попадающихся на пути птиц и редко стрекочущие вертолёты.

– Их-хи-йя! – вопил Свирид, сидящий сзади.

– А-а-а! – вопил Ястреб, сидящий спереди.

Серый Волк резко махнул хвостом и рванулся вниз. Опустился у толстенного ильма, стряхнул с себя Фырку и, опять уже, ендарь ендарём. Чертинка огляделась:

– А далеко мы улетели-то?

– Не, недалече, – ответил Ендарь. – На другую сторону озерца.

– Такая твоя помощь?! – хвост Фырки застучал по стволу дерева обидой.

– Здесь самое место, – успокоил её Ендарь. – Здесь будем ждать неизбежного.

– Чего неизбежного? – спросила Фырка, но хвостом размахивать перестала.

– Да друзей твоих. Соратников. – Ендарь дунул на чертинку сонным мороком, что твоей валерьяной и беспокойная гостья успокоилась. Но молчала недолго.

– Долгая история? – у Фырки, уже было собравшейся излагать свой просительный план, возникла догадка. Вернее, смутная картинка, стремительно обретающая чёткие черты. – А тебе не знакома такая Береста, колдунья?

Ендарь высунул оба уха: – А почему спрашиваешь?

– Да вот деревья эти… Карагач,… вяз… Что-то вертится в башке, да поймать не могу.

– Вяз малый, который обычно в наших местах не растёт, пришлый он с юга. Чаще, чем карагач, его называют берест.

– Ах, ё! Фря какая! – фыркнула Фырка. – А я-то думала, что она имя кожуры берёзовой носит!

Ендарь подождал продолжения Фыркиных восклицаний, но их не последовало, а потому сказал: – Знаю эту ведьму, видел, как пот с неё в три ручья лил, да всю дубовую рощу и сгубил, а бересты посеял.

– Может и против неё… – задумчиво откликнулась Фырка. – А знаешь, что! Есть сказка, что ендари хранят такую штуковину, колышек называется, из корня переродившегося дуба, что вырос из двойного жёлудя…

– Не колышек, а шиш он называется, – вставил Ендарь.

– Вот-вот, значитца, есть такое, – зачастила чертинка. – Говорят – он первое дело против колдовства.

– Второе, – махнул длиной ручищей жёлудевый брат. – Есть у меня такой.

– Ф-р-р! – зафыркала Фырка. – Чуяла я, правильно, что к тебе свалилась.

И только она это сказала, как с неба, из-за кроны ближайшего вяза, вылетела плетёная корзина и шлёпнулась рядом со срезанным пнём.

– Сироту никто не обижает? – из корзины полезли побледневший Ястреб и раскрасневшийся Свирид.

– Чёрте что! – воскликнул Ендарь.

Предположение Немца, что Деревниш запасается энергией было верным только наполовину. Нет, узколицый горбун действовал, как современный гаджет: зарядка не мешала работе. А работа у Деревниша предстояла непростая. Вершина древнего скифского кургана – самое место для жертвоприношения, а жертва в месте, где когда-то вонзался в навершие меч Победы – самое нужное, чтобы превратить посох в почти несокрушимое оружие. Энергия вырванная из коварного убийцы сделает его непобедимым. И посох, и янычара из ордена бекташей, великого Деревниша. Горбун достал из туеса икоту, сжав его заклятиями, словно железными тисками. Жуткий крик боли раздался над курганом! Тафья слетела с головы Деревниша, седая коса извивалась на ветру, а взор горел самым страшным огнём Вселенной. Причёрными глазницами погасших звёзд.

Отца Гавриила шатало в дверном проёме церковки. Сбоку ему виделись трясущиеся, прижавшиеся друг к другу чёртики, но настоящая жуть, в её первозданном виде яростной энергии, сверкала и формировалась на холме. Попа перестали держать подгибающиеся ноги и он закричал нечистой силе:

– Эй, черти! Ястребу, Ястребу передайте! Большая беда созрела! Чужой Ад пришёл на нашу Землю!

Немец и Перец, лёгким пухом кинулись прочь и от церкви, и от кургана.

Береста дёрнулась, но невидимый аркан сдавил горло до звона жил. Колдунья упала на битые камни, её уродливая личина исказилась, приняв совсем уж мерзкий вид, но одновременно, вызывающий и жалость. Настолько вызывающий, что Грамотей собрался с силами и спросила Волхва:

– Обязательно мучить-то нас?

– Необязательно, – ответил Волхв. – Но не пытайтесь бежать, вы можете мне понадобиться.

– Зачем? – прохрипела Береста.

– Скоро узнаете.

Вероятно, именно это «скоро» возникло, будто ниоткуда. На другой стороне оврага стоял витязь с золотыми очами. Рядом с ним красивейшая дева, за ней – то ли конь, то ли оруженосец, разный глаз видел разное.

– Волхв! – крикнул Саррас Бедавер. – Радостна наша встреча?!

– Ты пришёл убить меня? – конкретизировал Волхв.

– Да!

– А сможешь?

– Я буду очень стараться!

– А за что?

– Ты должен вернуть осколок. Сердечник Грааля.

– Почему ты решил, что он у меня?

– Только с помощью сердечника ты мог держать их запертыми в гранях, – Бедавер коснулся Сапфир и Кражца.

– Но может быть, я сам отдам тебе сердечник, если он у меня, – за Волхвом легла тень Звездочёта Луча. – Разве ты не допускаешь такого исхода нашей встречи?

– Допускаю, – Саррас горько улыбнулся. – Да вот беда – тебе придётся самому вырвать своё сердце.

– Ты по-прежнему веришь в беду, Бедавер… – Волхв сказал это больше самому себе. Тень Звездачёта исчезла.

– Я верю в по-беду! – Взор Сарраса принял подобающее свечение для вызывающего на бой. Вспыхнул гневом.

– Деревнишу понравился бы твой ответ. – Лик Волхва застыл. Окаменел. И он воздел одну руку к небу, а вторую протянул в сторону Скитающегося Скифа.

Полыхающие белым калением проход перекинулся через горящую дном пропасть, недавно бывшую оврагом. Белое каление искрило кровавыми прожилками. «Как всё знакомо, не правда ли?» – сказал Саррас Кряжцу и ступил на знаменитый Калинов Мост.

Серый Волк летел первым, неся на себе Ястреба. Корзина с Фыркой и Свиридом шла следом. Апричин сам уговорил двигаться таким строем – сказка, так сказка, надо ж всё попробовать… Может и в царевичи попасть получится. «Гляньте, чо!» – прокричала Фырка, высунувшаяся из самолёта и глядевшая вниз. Там, со стожка сена, размахивал какой-то рыжей тряпкой… Колбаса. «Нам сюда!» – скомандовал Свирид и экспедиция пошла к земле.