Фырка. 58- ая грань

Акула извивалась на мокром песке и пыталась схватить своими страшными зубами человека, таскающего её за плавник на хвосту. Но австралиец был ловок и силён, он смог извернуться и швырнуть зубастую в океан. А могучий прибой, его неумолимая волна, вновь выбросила зверюгу на прибрежный песок. На этот раз акула не сопротивлялась, не скалила свою невероятно опасную пасть на человека, – поняла. Парень доволок её до убегающей волны и отпустил. Но океан не принимал своё непутёвое дитя! Волна опять потащила акулу на песок. Австралийский же человек был упрям и упорен. Он заставил океан принять хищницу! Акула поставила спинной плавник поперёк пенящейся кромки изгибающейся волны, на самом гребне её обернулась, посмотрела на упорного человека и ушла туда, где жизнь полна опасностей и лишений, но где и есть жизнь. А следы несбывшейся смерти на песке смывала горькая вода океана.

– Человек не перестанет удивлять нашу удивительную планету! – излишне патетично воскликнула тётя Лиза, когда сюжет закончился. Шарлизка, прибежавшая с гаджетом, давшим картинку, гордо надула пухлые губки, словно это она сама запечатлила спасение морского зверя. – А ты чего телефон держишь?

– Никак Ястребку не могу дозвониться, – огорчённо ответила Лиза и не смогла скрыть явную тревогу в голосе.

– Ты боишься? – забеспокоилась девочка.

– Боюсь, – призналась тётушка.

– А надо Фырке просигналить! – Ширлизка подпрыгнула на месте. Она выудила из кармана… кусочек зубчика чёртов гребня. – Она меня научила! – дитя вставила кусочек зубчика меж своих зубов и свистнула.

– Кажись, тебя зовут, – предположил Ендарь.

– А ты слышишь?! – Фырка так неподдельно удивилась, что зрачки её приняли форму девятиконечной звезды. Но долго удивляться было некогда – беспокойство, которое передал обломок зубчика, требовало действия. Фырка послала сигнал успокоения в дом у ажурного моста, а затем решила сосредоточить гребень на поиске горбатого Деревниша.

– О, кого ты ищешь! – воскликнул Ендарь. – Так он тут недалеко. Правда, я не слышу в какой стороне.

– Гребень знает! – Фырка засуетилась – гребень рождал лёгкий ветерок, который дул к северу. – Но чую, надо спешить. Помоги, а Ендарь?!

А ведь эту сказку Свирид много раз рассказывал ещё совсем малюсенькой чертинке! О могучем Сером Волке, бегущем такими могучими прыжками, что бег его казался полётом. Ендарь молча завертелся волчком на пне и на сороковом обороте пред Фыркой предстал матёрый волчара величиной с быка.

– Ой-ё-ёй! – восхищение пружиной подбрасывало чертинку вверх.

– Садись и держись крепче. – Ендарь дождался выполнение Фыркой своей команды и прыгнул. Озерцо осталось внизу маленькой лужицей, а по его поверхности рябью бежали-оставались слова чертинки: – И в кого я удалась? Ни в ерша, ни в ежа, ни в дикую кошку!

Лист с ранетного деревца пожелтел болотными прожилками, покинул шелестящий мир живых собратьев, изогнул свои края и упал мёртвым кораблём на живую землю. Земля отозвалась тихой, гудящей на большой глубине колыбельной, сейчас она не хотела поглощать, а желала убаюкать.

– Давай истопим баню! – логично обратилась к Чистюле с нелогичной просьбой Медовая.

– Как я сама не додумалась, – всплеснула руками в тазу с мыльной водой Чистюля, оставила стирку себе самой на потом, вытерла ладони о хрустящий по краям передник и направилась в сад, объяснив: – Пойду, разберусь.

На анчутку навалились, можно сказать, что его целиком охватили, противоречивые чувства. Он мог возвращаться к своим, от пращуров завещаным обязанностям, но…

– Не привлечём ли мы лишнее внимание? – тщательно подбирая слова, спросил он бледную девицу.

– Чьё?

– Ну, энтих… – банник не хотел произносить слова «бсы», он, вообще, был суеверным.

– Топи, давай! – Чистюля бывала очень даже уверенной.

Жар! Ах, тело томится в нём, как белое тесто в печи! Ах, хрустящая корочка раскрасневшегося тела готова треснуть и втянуть в свою горячую мякоть ненасытного едока… Сюда бы мужчину! Златоглазого. Жар раскалил пространство и обернул пространством время. И оно, время, потекло неумолимой лавой. Лавой мечты, лавой вдохновения. Но надо помнить, что застывшая лава становится действительностью, реальностью. Какие мечты не вдохновляли бы её изначально.

Ястреб вернул мысли в переговорный зал и услышал голос Альфеева:

– Я спрошу вас, где вы возьмёте деньги? И вы ответите, что их дам я. Тогда я сделаю, удивлённые глаза и переспрошу: «-Я?!» Плечами и руками всячески буду сигнализировать, мол, и не надейтесь… Но потом я задумаюсь, пойму всю гениальную выгоду вашего предложения и пообещаю дать вам деньги. И…?

– Обманете, – скорбно произнёс Способ.

– Наверняка попробую, – согласился Овен.

– Не рискнёте, – сказал Ястреб.

– Тут не девку делим, – очки Альфеева блеснули танковой бронёй. – Тут, – рискну.

– Пусть и так, – Ястреб покачал головой. – Но наш, даже словесный договор, скрепит печатью очень важный стряпчий.

– Смею уверить, – Альфеев показал на молодого человека и молодую женщину, – мои юристы – не менее важные персоны.

– Менее, менее… – усмехнулся Способ. – Дело приватное, пусть ваши юристы удалятся.

Едва Способ высказался, как Фронтовик приветливым жестом, не терпящим возражения, пригласил лысого и длиннотелую на выход. Альфеев кивнул и они покинули зал.

– Господин аблакат и его великоразумная воспитанница, не соблаговолите ли предстать во всей красе! – очень торжественно, и мерцая взором, объявил Ястреб. Воздух над сундуком дрогнул и проявился Свиридом.

– Фырка отлучилась по неотложным заботам, – сообщил чёрт и доверчиво протянул Альфееву, так сказать, руку. Для знакомства.

– Это уже слишком, – прошептал Овен. Он, замедленными движениями ладони, совершил несколько пасов перед своим лицом, набрал воздуха в лёгкие, задержал дыхание и передёрнулся всем телом. Релаксировал.

– Как видите, господин Альфеев, свидетель сделки будет такой, что обман чреват раскалённой сковородкой! – закрепил эффект Ястреб. – Теперь можно и переговоры вести. Кстати, Воропылов – не ваша креатура?

– Только отчасти, – буркнул Альфеев. – Переговоры будут об алмазных перспективах?

– О них, – ответил Способ.

– А нам надо отбыть, – Свирид зашептал Ястребу вроде, как в ухо, хотя до уха-то никак дотянуться не мог. И громко попросил Апричина-старшего: – Каким-нибудь старым корытом не ссудите?

– Зачем? – удивился тот.

– Средство передвижения нужно. Для двоих, – туманно пояснил околоточный. Однако Способ понял.

– В садовом флигеле должно быть полно корзин. Есть и большие, можно сказать, что двухместные, – хмыкнул Способ. – Спросите у Фронтовика.

Они спросили. Выбор, действительно, имелся. Свирид остановил его на высокой бортами, рельефно и прочно сплетённой из ивовых прутьев. Выбрав, чего-то забормотал и вскоре явился один из подчинённых Фронтовика, вручил Ястребу, Свирида он не видел, две цветастые диванные подушки. Аблакат уложил их на дно корзины и довольно покхэкал.

– Я так понимаю, мы полетели? – поинтересовался Ястреб, совсем не радуясь такой перспективе.

– Ещё как! – Свирид, как раз таки стал радостно возбуждён.

– Далеко? – в вопросе Ястреба жила надежда.

– Ещё как далеко! – разрушил её чёрт. – Хотел кое-что уточнить. Давай присядем на дорожку. – Они присели и Свирид спросил: – А обязательно этот Альфеев?

– Мир ведь не только параллелен, он ещё и материален. Альфеев нужен нам.

– Ну и ладушки, – легко согласился Свирид. – Давай, залезай. Да, не робей! Ты же Ястреб!

– Но лететь-то предстоит в авоське! – безнадёжно возмутился Апричин.