Другое Существо

Долдер приказал всем своим двигаться за удалявшимися силуэтами. Но вскоре они пропали с экрана – портативный тепловизор не берёт дальше сорока метров.

По гулкому, пустому, и словно вымершему коридору двигались довольно долго. Никого. И только когда майор провёл своих людей мимо входа в оранжерею, тепловизор показал, что внутри имеется по крайней мере пять объектов, сопоставимых по размеру и индексу тепловыделения с мутантами. Странно. Неужели враги сами разделились?

Пытаются повторить приёмчик, позволивший взять в клещи группу Соммерса? Сейчас люди майора войдут, а на них накинутся сзади?

Дудки. Так просто его не купишь!

– Внимание, сержант Пауэрс! Закрыть люк оранжереи. Заварить. Противник наверняка ждёт от нас того, что мы, как идиоты, полезем внутрь, а они нападут на нас с тыла! А вот такого хода они наверняка не ожидают. То, что они раздробили силы – нам только на руку! Бойцы, всем залечь! Атаки ждём вон из того коридора!

Напрасно майор ожидал атаки из «того коридора».

Никто из коридора не выбежал.

Вместо этого сверху, из вентиляционных люков, на головы его действительно залёгших на полу людей буквально градом посыпались мутанты!

И уж то, что его люди лежали, никоим образом не способствовало проявлению ими многолетней боевой выучки и меткости!

Так что дикую злость, что его так просто и эффективно заставили замереть на месте, лишив манёвренности и возможности для хотя бы достойной рукопашной, майор испытывал все те короткие мгновения, что оставался жив.

Правда, длилось это недолго: лишь до того момента, как коготь проклятого ромэна не пропорол его шею, безошибочно нырнув под каску, и перерезав артерию за ухом…

Доктор Лессер очнулся в весьма странном месте.

Ощущения казались нереальными: руки-ноги не ощущаются, да и вообще, самого тела тоже как будто… Нет! Он, аки ангел, словно бы парит в облаках… Всё докучное, обременительное и болезненное, материальное, в том числе и боль, озноб, страх смерти, меркнущее сознание, и огонь в отмирающих лёгких – отступило. Навсегда. И словно бы он – и не он вовсе, и всё это происходит не с ним!

Правда, подумав – ого! Он может думать! – он было заподозрил, что наверное, примерно так и должен ощущать себя отправляющийся к праотцам грешник: словно его тело парит в воздухе, медленно двигаясь по тёмному коридору ко входу во врата Ада…

Он не обольщался на свой счёт: в том, что ему кроме ада, после такой «работы» ничего другого не светит, доктор-бодиформист Эрик Лессер не сомневался.

Но вот то, что его куда-то несёт, как оказалось, было просто самовнушением.

Потому что когда открыл глаза, обнаружил, что просто плавает в баке-реаниматоре, а во рту торчит трубка загубника для поступления воздуха. Ощущение нереальности происходящего как-то резко пропало. Зато навалились вот именно – материальные ощущения восстанавливающегося тела: приятное тепло согревает кожу, словно покалываемую тысячами крошечных иголочек, под кожей зудит – но не чешется, да и там, в животе, внутренние органы: словно расправляются, и набухают: как распускается цветок в ускоренном воспроизведении киносъёмки.

Ощущения… Странные. До этого в баке он никогда не был, да и слава Богу: сюда попадают только с совсем уж серьёзными травмами или болезнями.

Однако предаваться новым ощущениям особенно долго доктору оказалось не с руки: вокруг бака, оказывается, стояли, молча глядя на него, восемь мутантов. Первым в глаза бросился, естественно, человек-богомол – непривычный и цветом, и формой тела.

Четыре членистые толстые зелёные ноги, ловкие длинные передние конечности – те, что клешни, и небольшие, смотрящиеся несколько нелепо, снизу их – обычные руки.

Клешни? Да – они ведь заканчивались не пальцами, а когтистыми и иззубренными, как бы лезвиями… Отхватить в два счёта такими голову человека наверняка нетрудно. Да и рост, когда такой монстр встаёт на полную длину распрямлённых ног-члеников наверняка не меньше двух метров. Непонятно, для чего такому проектировщики оставили и рудименты обычных, кажущихся сейчас карикатурными, человеческих рук.

Но вот глаза… Огромные, широко расставленные, навыкате: как у лягушки. Непривычно смотреть в такие! Однако… Однако вот как раз в них, как ни странно, что-то человеческое точно есть: ум, и чёткое осознание, что перед ним – человек, и человек этот очнулся – всё это явно читается в их глубине.

Рядом – явно человек-пантера. С ним Лессер уже встречался, если можно так сказать про чертежи и голопроекционную реконструкцию: доктор Фальк показывал ему первый вариант модели. Ну и почти не отличается этот мутант от первоначального варианта. Разве что непропорционально увеличенные в базовом варианте зубы стали поменьше, а когти на руках – побольше. Впрочем, уж что-что, а когти у монстров реально «крутые». Знает Лессер и тех, кто создал шаблон для всех этих когтей: «продвинутые» юные дарования из лаборатории доктора Лампича. Уж они постарались: сделали прочность когтей практически равной прочности стали мечей и наконечников копий и трезубцев, которыми вооружались гладиаторы-люди. Иначе смотреть в таких поединках было не на что…

Рядом стояли и человек-лев, и человек-гиена. Гротескно, да. Но очень эффективно. Запоздало доктор Лессер подумал, что и остальные мутанты выглядят странными – да. Но – вовсе не нелепыми. Созданиями.

Не природы, но – человека.

И вот теперь ему, как, похоже, и остальным «создателям и повелителям», предстоит познакомиться с гневом наверняка осознающих свой статус – рабов и игрушек! – созданий. И понести наказание. А ведь после того, как он и его лаборатория заканчивали изготовление очередного такого монстра, Лессер фактически и вблизи-то их не видел!

Ну вот сейчас, похоже, сможет насладиться зрелищем, а может, и ощущением на собственной шкуре их оружия: клыков и коготков. По-полной программе.

Бежать-то ему – некуда!

Однако после того как первый приступ паники прошёл, доктор, присмотревшийся к окружавшим бак мутантам внимательней, кое-что заметил. На него глядели, как ни странно, вовсе не злыми, ненавидящими, или угрожающими взорами. Скорее, в глазах обступивших бак монстров читалось сострадание и ожидание.

Чего?!

Того, что он сможет им рассказать, придя в себя и вылечившись?

Возможно. Очень даже возможно: эта мысль окрепла и глубже засела в сознание, когда он огляделся во второй раз – уже внимательней, стараясь заметить детали и особенности поведения мутантов. Тогда и обнаружил рядом, во втором баке, ещё одну человеческую фигуру без одежды. И хотя человек был развёрнут к нему спиной, и облеплен шинами и бандажами, вокруг которых деловито хлопотали манипуляторы автодоктора, и жуки-плавунцы, Лессер не усомнился: это – доктор Сэвидж.

Человек-богомол, стоявший прямо перед лицом Лессера, сделал шаг вперёд. Жестом показал на Лессера, кивнул. Доктор понял: «как, мол, ты себя чувствуешь?»

Лессер, подняв большой палец правой руки, показал, что всё с ним в порядке. Ещё один мутант, человек-гиена, быстро куда-то отвернулся, и что-то сказал, или выкрикнул.

Из-за бака Сэвиджа вышел ещё один, коренастый, похожий очертаниями на человека, но частично покрытый густой чёрной шерстью, мутант. Его глаза казались хмурыми и озабоченными. Но вот то, что оказалось выше глаз… Лессер даже не сразу узнал ромэна. Голова человекообразного казалась словно отблёскивающей: похоже, череп лишился доброй половины скальпа, и на этом месте сверкала под софитами реанимационной палаты гладкая молодая кожа. Вероятней всего ромэн и сам только что побывал в баке: шрам, начинавшийся на лбу, и переходящий на щёку, делал его похожим на средневекового пирата, и ещё выделялся розовым вздутием.

Подойдя к баку вплотную, и поглядев с десяток секунд в глаза Лессеру, ромэн кивнул, устало улыбнувшись, и показав обеими руками, что тот может выплыть. Лессер так и сделал, придерживаясь руками за края бака.

Ромэн сказал:

– Не вылезайте пока из бака, сэр. Автоматика сама решит, когда вы окажетесь достаточно… Починенным.

Лессер не мог не признать определённой справедливости замечания: действительно, глупо мешать автодоктору делать своё дело, тем более, что когда он зашевелился, манипуляторы вонзили ему в оба плеча и правую ягодицу по шприцу с какой-то гадостью, оказавшейся чертовски болезненной – пришлось невольно поморщиться. Но ромэн не воспринял это выражение на свой счёт:

– Терпите. Вам досталось меньше.

Интересно. Это Сэвиджу, что ли, досталось больше?! Ладно – похоже, и его тоже чинят. Уж автодоктору-то доверять можно: он делает то, что ему положено, добросовестно. И не заморачивается философско-этическими вопросами типа: «а нужно ли лечить эту гнусную чужеродную падаль?!»

Так что из бака вылезти он всегда успеет. Точнее – всё равно придётся вылезти, когда огонёк на контрольной панели, сейчас светящийся оранжевым, сменится зелёным.

Но он не мог не спросить, кивнув в сторону бака с коллегой головой:

– Что с доктором Сэвиджем?

– Его зовут Сэвидж? Хорошо. – хотя что в этом хорошего, Лессер слегка недопонял, – С ним тоже всё будет в порядке. Он не настолько замёрз, как вы, но вот руки и ноги… Боюсь, переломы так быстро не срастутся. Правда, он, в отличии от вас, когда очнулся было, похоже, посчитал нас за кошмар: увидев, опять потерял сознание.

– Вот как, – Лессер криво усмехнулся, покачав головой, поскольку глядя на всё так же окружавшие его фигуры, невольно в который раз вспоминал про остров доктора Моро, (С тем, разумеется, отличием, что теперешние вивисекторы обладали на порядок большими возможностями и воображением!) – Не могу его за это винить. Конечно, он испугался. Дело в том, что доктор Сэвидж абсолютно не в курсе. Почему его схватили и допрашивали… э-э… с пристрастием. Начальник отдела внутренней безопасности ошибочно посчитал и его причастным к заговору. Ну, то есть, нашему совместному с вами мятежу. И, похоже, бравый майор не преуспел. И поэтому слегка переусердствовал с допросом бедняги доктора.

– Интересно. У нас с вами, стало быть, имелся заговор. То есть – сговор. Просветите?

– Разумеется. Разумеется – ведь я в состоянии достаточно трезво оценивать ситуацию. И понимаю, что раз мы с доктором оказались здесь, и вокруг не люди, мятеж, скорее всего, окончился удачей. – на память невольно пришли строки афоризма древнего поэта: «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе!», – Я с удовольствием расскажу о ситуации, каковой она представляется мне.

И действительно, покрепче ухватившись ещё слабыми, как оказалось, руками за края бака, собравшись с духом, и подняв глаза к потолку, чтоб лучше вспомнить детали, Лессер рассказал обо всём.

О том разговоре, что произошёл у них с Сэвиджем в столовой. О приходе майора Долдера к нему в каюту. И, наконец, о том, как он изображал на техническом уровне слегка спятившего лесоруба-кабелеруба…