Да здравствует Герберт Уэллс!

И есть ещё в России подлинные патриоты!

Пусть официально и запрещённые.

Наглые китайские морды заявились в семь минут одиннадцатого.

Мы, то есть, Братство, к этому времени спокойно всё подготовили и заняли удобные стратегические позиции: расчистили от мусорных баков центральную часть переулка-тупичка, откатив их подальше в глубину улочки, и окопавшись возле чёрного хода моей любимой работы.

Ширина переулка оптимальна: как раз можно держать круговую оборону и в одну и в другую сторону, расположившись спина к спине и две линии: и перекрывая все его семь метров, и не мешая друг другу.

Появление наших заклятых «друзей» не сопровождали ни фанфары, ни бравурные марши. Вышли они на позиции в обеих сторонах улочки молча. Но грозный вид крепких и мрачных молодчиков с битами и цепями в руках многих людей с меньшей психической устойчивостью мог бы и без музыкального сопровождения повергнуть в ужас.

Многих, но не нас!

Мы же – не блёкло-серые толстозадые геймеры-морлоки! Или восторженно-наивные безмозглые бараны-элои!

Мы – Братство!

Нападения ждём молча, и спокойно. Никто ничего не говорит: зачем, если всё уже сказано, и ясно без слов?!

Китайцы подходят ближе – одновременно с обеих сторон. Они тоже ничего не говорят. Надеются, наверное, запугать. Скалятся, примеряются, махая битами…

Наивные ребята.

Но вот потеха и началась! С дикими воплями все, кто находятся в первых рядах, кидаются к нам!

Наконец-то!!!

Вот уж можно снова не сдерживать больше того Зверя, что скрывается в моей, и, как обоснованно подозреваю, в глубине душ и всех остальных моих товарищей!!!

Рубимся с остервенением. Но молча – нам ни к лицу выкрикивать, или просто тратить силы и дыхание на непродуктивные способы запугивания! Нужно просто работать.

Через пять секунд – первый ряд нападавших на земле. Вернее – на асфальте. Кто был в первой волне – корчится, или уже заткнулся, потеряв сознание, и истекая кровью…

Чуть отступаем – оставили специально некоторое пространство для как раз этого манёвра. Чтоб уж не поскальзываться, и иметь оперативный простор.

Второй вал. Ещё десять секунд – эти поопытней и поздоровей. Ещё отступаем, снова оставляя за собой стонущие и корчащиеся тела. Мы не убиваем – нет. Хотя могли бы. Но – зачем?! Наша цель – избить, и оставить живыми! Но – покалеченными!!! Чтоб уже не могли – драться. Чтоб боялись. Уважали. И хотели только одного: отомстить!!!

И тогда бы мы их, или тех, кого бы они подговорили, или наняли – снова!.. И снова! Пока они всей диаспорой не задрали бы лапки кверху, признав, что с них довольно!

Третий вал. Ещё отступаем. Но это – последний раз. Больше отходить некуда. Бьёмся теперь так, чтоб слышать друг друга, и подстраховывая. Толпа тех молодчиков, кого китайцы привели, уже сильно поредела. Да и бойцы теперь пошли, если можно так сказать, куда хилее, и хуже подготовленные, чем те, первые. Пробуют применять и шокеры, и пшикалки с перцовым. Наивные идиоты. Но никто из азиатов бежать, или отступать, или сдаваться не собирается. Гордые! Вот и отлично.

Потому что вскоре и мы переходим в наступление по команде Владимира – он посчитал момент подходящим.

Вот теперь общее сражение распадается на ряд индивидуальных схваток. Правда, и они длятся недолго. Я бы сравнил то, что происходит, со старым культовым фильмом – «Убить Билла». Разница только в том, что мы справились и с почти голыми руками.

Только Ума Турман здесь не одна – а её – двадцать. Жаль, товарищ наш не смог присутствовать. Покайфовал бы…

Когда добивали и укладывали наземь последних китаёз, некоторым особо настырным распыляя в их наглые рожи из их же баллончиков, зазвучали приближающиеся сирены. Менты? Нам не страшно!

Однако это оказались не менты. Чёртовы чёрные закрытые бронированные микроавтобусы, с чёртовым ОМОН-ом. А у них всегда наготове пластиковые и резиновые пули!

Да и не собираемся мы со своими, в-общем-то, коллегами, биться!

Отступаем назад, группируемся снова у чёрного входа. Я знаю, как его открыть.

Открывать не понадобилось.

Дверь распахивается, словно бы сама собой, на пороге – улыбающийся во весь рот золотозубой улыбкой – ангел-спаситель: Рафик Сурэнович собственной персоной:

– А ну-ка! Бравое воинство! Хотите остаться на свободе? Все за мной!

18. Время раскрыть карты.

Он разворачивается, и без лишних слов скрывается в коридоре, крикнув напоследок:

– Ривкат! Запирай все двери!

Пока возился с запором и щеколдой входной, (Если не знать, как – никогда её снаружи не откроешь! А дверь нашего кабака – только кувалдой! Или уж автогеном…) наши успели прилично оторваться от меня. Догоняю на всех парах, и ориентируясь не столько по слуху, (Ребята почти не шумят – профессионалы же!) сколько по логике. Куда можно повести столь большую группу, чтоб отсидеться, или уж свалить из здания кабака? Правильно: в подвал! Оставляя все встречающиеся двери открытыми настежь – это для меня работёнка, так как двигаюсь в арьергарде, как «местный».

Но в подвале их всё-таки нагоняю. Проносимся через анфиладу комнат, с мощными стальными, и даже некоторыми – бронированными дверями. В последней комнате вижу я столы с зелёным сукном и круг рулетки: вот оно как! Стало быть, Рафик Сурэнович предоставляет кров и подпольному казино. Впрочем, может, и не-подпольному, а просто – элитному, если купил Патент… Но закрывать двери за ребятами не забываю, как и запирать замки. Может, удастся так задержать на какое-то время борзых преследователей. Тоже профессионалов. Так как спрятаться и отсидеться в даже секретных казематах-подвалах вряд ли удастся. Особенно, если приведут собачек, и привезут, а что более вероятно – есть с собой, вот именно – автоген.

Однако вскоре понимаю, чего на самом деле задумал мой хитро…опый босс – оказывается, от казино имеется отличный, хоть и узкий, подземный ход – даже с тусклыми лампами аварийного освещения на потолке, с грубо бетонированными некрашеными стенами, но вполне удобный для прохождения. И уж можете быть уверены – никто из нас не застаивается, чтоб полюбоваться на достопримечательности «лабиринта минотавра».

И вот через три минуты мы в каком-то подвале. Выбираемся по лестнице наверх, и оказываемся в подсобке, а затем и в кухне какой-то пиццерии. Ах, вот оно как – я здесь бывал. Кафе-пиццерия называется «Арагви», и наверняка принадлежит если не самому Рафику, так его корешам-коллегам.

Слышу, как он говорит:

– Так, отлично. А теперь по одному, пожалуйста. Незачем пугать клиентов. А, да. Маски свои снять не забудьте. И кастеты с чаками попрячьте, пожалуйста, в карманы!

Он прав: в пылу бегства совсем некоторые наши про оружие забыли. Но сейчас выпускают из напряжённых рук, рассовывая действительно по карманам, как и пластимаски. И вот теперь неторопливо, нарочито вальяжно, словно мы тут просто завтракали, наши проходят мимо стойки с её служебной стороны, выбираются в зал.Откуда и начинают по одному выбираться на улицу. Настоящих клиентов, к счастью, мало, и они поглядывают хоть и с явным любопытством, но особо по поводу появления подростков из кухни не волнуются: мало ли! Может, смена бригады посудомойщиков каких, и официантов…

Я решаю у стойки задержаться. Правда, зайдя на «клиентскую» сторону.

Вполголоса говорю запыхавшемуся и раскрасневшемуся начальнику, оставшемуся с той её стороны на правах хозяина:

– Спасибо, Рафик Сурэнович! Спасли наши задницы!

Он криво усмехается:

– И вам спасибо, ребятки! Потешили моё патриотичное сердечко! А то я уж думал, что эти китаёзы и мой бизнес потихоньку к лапам подгребут! Теперь отделаюсь от этого Хуньвыебина.

Догадываюсь:

– Так у него… Была крыша?! И вам его – навязали?

– Точно. А то бы ноги его в моём заведении не было! Шпиёна сучьего!

– Понял. Но… Как вы узнали, чем мы собираемся…