Звон монет убивает

Да, он мог просто отвезти клиента в соседнюю область. Всяко бывает: вдруг ему предложили сотню баксов за час срочной работы? Какой дурак откажется? И кто захочет провести такую сумму через бухгалтерию? А диспетчеру всегда можно отстегнуть процент халтурных за молчание. Но почему-то богатенький пассажир подвернулся Олегу именно в тот момент, когда “Сантана” должен бы стоять у конторы Игорька.

Раскрытие убийства Леночки теперь напрямую зависит от расторопности Игорька. Поймает Олега – дело в шляпе. Будет тянуть волынку – Олег растворится за границей. Деньги у него есть, а до польского кордона ночь езды. И не заметит Речь Посполита, как примет беглеца, миновавшего посты и таможни. Подсобит ему в этом армия проводников всего за пять сотен евро.

*

*

Из-под подушки меня выдернул звонок Игорька.

– Нашли такси. В машине труп. Интересуешься?

– Ты не успеешь дойти до своего бобика, а я уже буду на месте. Говори адрес.

Пока Игорек объяснял, куда ехать, я напялил футболку, ногой нащупывая сандалии.

Такси отыскали под водой возле понтонной переправы. Въезд на расхлябанный мост предварялся очень крутым спуском. Здесь лихие шумахеры частенько забывают о тормозах и, пробив ограждение, вмиг обретают звание капитана подводной лодки.

Автокран подъехал незадолго до меня. Машина с гербом города на дверце показалась из воды только наполовину, когда я вышел из своего драндулета.

Игорек сыпал вокруг шелухой от кабаковых семечек, угрожая запорошить все место происшествия. Перемежая слова с семечками, Игорек сообщил:

– Пацаны пришли на утреннюю зорьку. Порыбачить с моста не получилось. Увидели развороченные перила, а желтую крышу такси даже в мутной воде различишь. Тут глубина всего два метра. Самые смелые нырнули и в машине обнаружили труп.

Тем временем машина с шашечками выползла на берег. Крановщик отсоединил стропы от такси, и начал сматывать удочки.

Пока из машины не схлынула вся вода, эксперты с места не двигались. Я не стал ждать, и заглянул в салон, сложив ладони за спиной. В такой позе не услышишь требовательных окриков: “Руками ничего не трогать!”.

При жизни Олега нам встретиться не довелось. Память сохранила только его свадебную фотографию. От внешности парня с рекламного ролика ночное замачивание оставило самую малость. Женихом он не выглядел, зато здорово смахивал на утопленника.

В салоне пахло илом и водорослями. Под ногами Олега трепетали задыхавшиеся без воды бычки, в штанину вцепились два рака.

Меня оттеснила группа спецов. Игорек грыз семечки в сторонке.

– Что заметил Зоркий Глаз? – спросил он.

– Ты когда-нибудь видел таксиста, туго пристегнутого ремнем безопасности?

– Нет.

– Я тоже. И я впервые узнаю, что на таком крутом спуске профессиональный водитель выключает двигатель, и катится на нейтральной передаче.

– С чего ты взял?

– Обрати внимание на положение рычага коробки, и ключа в замке зажигания. Все это дурно пахнет, Игорек!

– И какой запах тебе не нравится?

– Его убили, Игорек. Стукнули по черепушке обернутой тряпками бутылкой, пристегнули потуже ремнем, чтобы сразу не вылез, и пустили машину под откос.

– Опять двадцать пять! Ты на убийствах просто помешался! Произошла типичная для этого места авария. Здесь многие не справляются с управлением на крутом спуске. Ничего особенного.

– Хочешь уверить меня в том, что таксист перепутал полотно дороги с фарватером? Как водила-профи мог так вляпаться? Он не чайник – день за рулем, год в трамвае. И тебе не кажется странным, что Олег нырнул, когда ты захотел с ним поговорить?

Игорек махнул на меня рукой, и продолжил молоть семечки и источать дух маслобойки.

Тело Олега извлекли из машины.

Улучив момент, когда эксперты на секунду покинули труп, я снял свою сандалию, и приложил к туфле Олега. На обеих подошвах – моей и Олега – виднелся характерный порез. Приобрести его Олег мог в единственной точке мира. В русле ручья, прорезавшем склон, с одной стороны которого дикий пляж, а с другой – пустырь, куда выходит калитка с заброшенного участка, что позади дома Леночки.

За спиной усмехнулся Игорек.

– Хочешь махнуться не глядя, мародер?

– Угу! Ты на размерчик посмотрел? Зачем мне менять мои красивейшие сандалии на эти лыжи?

– Тогда чего примеряешься?

Я обвел пальцем на обеих подошвах следы от банки.

– Видишь эти порезы?

– Ну, вижу. Валяй дальше, Следопыт.

– Я испоганил свою обувь там, куда не сунет нос ни один идиот, кроме меня…

– Мог не уточнять. Свинья всегда свое болото найдет.

– Ты решил мне напомнить, кто я такой?

– Простите, погорячился!

Игорек театрально расшаркался. При этом его туша двигалась так же грациозно, как буксующий танк.

– … куда не сунет нос ни один идиот, – повторил я, – кроме меня и убийцы Леночки Северцевой.

– Ты так ясно выражаешься, что я ни черта не понял.

– Это след от банки с отбитой горловиной, вросшей в склон, что позади дома Леночки. Там негде ступить. Я дважды напоролся на эту мензурку, когда прыгал с секундомером. Не думаю, что Олег со своими габаритами движется ловчее меня. Но у его обуви подошва гораздо тверже, чем у моих сандалий. Он даже не заметил, что наступил на стекло. Иначе выбросил бы туфельки как улику. И еще. Тот склон довольно крут и опасен. Ни один долботехник не попрется туда без важной причины!

– Но ты же поперся!

– Иди ты к такой-то матери!

– Ладно, не горячись! Попробуй представить простую вещь: твой Олег сидел с корешами на бережку и кушал водочку. Когда горькая закончилась, он сбегал домой за добавкой. Чтобы лишние круги не нарезать, он рванул напрямик, через твой любимый склон. Такое объяснение тебя устраивает?

– Адвокатишка!

– Да пойми ты, это косвенная улика. Посадить Олега за решетку твои порезы не помогут. А теперь он мертв. На кой мне доказывать виновность покойного?