Звон монет убивает

– Умываешь руки?

– Кроме твоих расчетов с секундомером Олегу предъявить нечего.

– Тогда с ним потолкую я.

– Трижды подумай.

– Я нахрапом проблемы не решаю.

– Кто бы это говорил! Ладно, с Олегом я встречусь. Ты к нему не ровно дышишь. Дров наломаешь – опять мне тебя выгораживать? И никаких разговоров с Олегом до моего согласия!

– Но…

– Запрещаю, понял? Позывной Олега помнишь?

– “Сантана”.

Игорек потянулся к телефону, и минуту спустя ему сообщили то же, что и мне.

– Твой подозреваемый в отъезде, прибудет поздно вечером, – доложил Игорек. – Сегодня поеду домой на такси. А ты пока отдохни, поправь нервишки.

– После встречи с Олегом позвонишь?

– Жди.

*

*

Всю дорогу от Игорька к дому я клевал носом. Еле доехал. Добравшись до душа, смыл с себя последствия восхождений по склону и ковыряний в зарослях винограда. Перекусил, запил сухой паек холодными остатками кофе, и почувствовал острую потребность в подушке.

Проснулся в шесть вечера.

Дозвониться к Игорьку оказалось сложнее, чем пробить лбом стену. Зато мой номер отвечал всем без разбора, и в основном не тем, кого я слышать рад. И если воспитанные предваряли болтовню приветствием, то Клавдия Петровна от них отличалась.

С высокомерием, достойным жены мэра, она спросила:

– Вы уже встретились с Олегом?

– Он приедет позже.

– Что вы знаете кроме оправданий?

– В моих правилах нет такого пункта.

– С тех пор, как я вам заплатила, вы ничего существенного не сделали. Одни отговорки.

– Согласиться с вами не могу. Во-первых, вы узнали о заработке Леночки. Во…

Я превысил лимит отпущенного времени. Мой микрофон заглушила речь оппонента:

– О, да! Только нам с Викой ни холодно, ни жарко. Восемь тысяч у этого подонка, а вы сидите, сложа руки. Он должен вернуть нам деньги Леночки! А вы обязаны заставить его сделать это раньше, чем он их пропьет.

– Вы забываетесь, Клавдия Петровна. Все нажитое за время супружества в случае смерти жены наследует муж. Меняют дело брачный контракт или завещание Леночки. Если они у вас – предъявите. Нет – ваши притязания отклоняются. Сожалею.

– Хочу, чтобы вы поняли, Аристарх. Это мои деньги, что бы вы там не плели о тупых законах. Кроме уголовного, существует еще закон моральный. Ясно? Мы с Викой места себе не находим, все думаем, где предел человеческой жадности, а вы ищете оправдания этому подонку! Бедная девочка так разнервничалась, что убежала из дома. Где ее теперь искать? И все из-за вашей медлительности!

Мои перепонки дребезжали от ее крика, как оконные стекла во время артобстрела.

– За Вику не переживайте, – сказал я. – Она уже взрослая. Походит среди людей, развеется…

– Вместо того чтобы давать глупые советы, займитесь делом! И не забывайте, кто здесь платит!

Сеанс самоутверждения клиента в глазах наемника завершился вешанием трубки. Принятых обществом прощаний данная процедура не предусматривает.

Чем пробиваться к Игорьку сквозь короткие гудки занятой линии, я нашел развлечение: запустил комп, надел наушники, врубил “Жажду скорости”, и погрузился в волшебный мир гонок под дикую музыку и вой полицейских сирен. На горбатом “Запорожце” так не покатаешься.

В перерыве между гонками услышал телефонные стенания. Дальности прыжка, с каким я подскочил к зудящему средству связи, позавидуют кенгуру.

– Центр управления полетами.

– Летун, твою мать! – Игорек чуть не снес мне полбашки своим ревом. – Я тебе звоню два часа! Какого не берешь трубку?!

– Как прошла встреча с Олегом?

– Та пуля, что ты нашел, выпущена из револьвера Северцевой. Эксперты подтвердили.

– Не удивил. Но я спросил не об этом.

– Олег исчез.

– Повтори!

– Он приехал с моря отдохнувший, и сразу заступил на ночь. Я заказал “Сантану” еще в обед, но видно мой вызов ему не понравился.

– Может, он за городом, вне досягаемости рации?

– Самоволки у них запрещены. Диспетчер должен быть в курсе их перемещений. Шаг влево, шаг вправо – немедленное увольнение.

– Надеюсь, у тебя хватило ума не вызывать такси с подозреваемым к подъезду своей конторы?

– Что тут странного…

– Да ничего! Ищи теперь ветра!

– Не плачь, малыш! Если что узнаю – сообщу. Привет коту!

Итак, Олег смылся. Чудненько! Какого черта я связался с конторой? Бездари, упускают подозреваемых прямо из-под носа! Но нет худа без добра. Исчезновение Олега укрепляло мою теорию, что важнее.