Тарантины и очкарик

Юсуп указал пальцем девчонкам под ноги.

– Стойте, где стоите! И так, наверное, всё тут затоптали! Я к вам потом подойду, а пока посидите там.

Когда я добрался до юсупова бобика, пот с меня тёк как с боксёра в двенадцатом раунде.

Юсуп улыбнулся.

– Поджарило?

Я обмахнулся шляпой, кивнул в сторону девчонок.

– Как ты узнал дорогу? Связывался по мобилке с девчонками?

– В среду здесь были мои бойцы, забыл? Всё, ходи аккуратно, не мешай, что заметишь – говори.

– Есть, пан начальник!

– Пошёл ты! А это что за… Твою мать! Маслина!

Я глянул в сторону леса. По грунтовке нёсся джип, останавливаться не собирался.

Юсуп сорвался с места, побежал навстречу джипу, замахал руками: мол, куда прёшь?!

Джип остановился в трёх метрах от Юсупа. Из салона выпрыгнул депутат Маслина, следом – четыре крутоплечих мордоворота.

Юсуп качнул головой.

– Вы вроде не дурак, гражданин Маслина, а ведёте себя как идиот!

Маслина сыграл желваками мотив “На кого хвост поднял, мусор?!”. Юсуп указал пальцем на джип.

– Садитесь в машину, и чтобы я вас здесь не видел! Затопчете хоть один след – пойдёте по статье. Пойдёте все, до единого идиота.

Маслина сплюнул под ноги.

– Как там тебя? Юсуп? Ты не въехал. Здесь ищут моего сына.

– Точно. Только ищу я. Вы здесь лишний.

– Что здесь делает этот…

Маслина указал взглядом на меня. Презрения во взгляд Маслина отвесил вовсе не как законченный скупец.

Юсуп улыбнулся.

– Гражданин Янов привлечён к делу как ценный… нет, как ценнейший свидетель. А вы, господин Маслина, пожалуйста, очистите от себя и своих людей территорию. Затопчете мне следы…

– Слышь, следопыт! Ты с кем разговариваешь так борзо? Со мной?! С Маслиной?!

Юсуп сложил руки за спиной. Я ткнул Юсупа в бок локтем.

– Плюнь. Юсуп. У гражданина депутата приступ мании величия. Кстати, я знаю, чем лечить.

Взгляд Маслины говорил, что я давно созрел для троекратного удара по голове монтировкой. По голове моей, само собой.

Я подошёл к Маслине, ткнул пальцем в депутатскую грудь.

– У вас новая рубашка. Не жалко?

– Только тронь, и от тебя ничего не останется.

– Давайте попробуем. А то на язык вы герой.

Маслина дал знак. К депутату подошли крутоплечие мордовороты. Потыкали в меня взглядами, иголки пообломали, очи поотводили.

Юсуп присвистнул.

– Граждане, граждане! А ну-ка, разошлись! Маслина, убери своих орлов, кому сказал?! Пальнуть в воздух, или дойдёт и так?

Маслина сплюнул под ноги, потопал к джипу. Крутоплечие личности взяли шефа в коробочку, сопроводили до дверцы.

Через минуту джип Маслины скрылся из виду в клубах поднятой буксующими колёсами пылищи.

Юсуп улыбнулся.

– Как мы его, а?

– Тебе от шефа будет чем уши прочистить.

– Я – к девчонкам. Не следи.

– Считай, что уже оскорбил до глубины души.

Юсуп улыбнулся, ткнул меня кулаком в плечо, направился к девчонкам.

Когда Юсуп подошёл, троица поднялась с песка. Девчонки понурились: мол, мы не виноваты, но крайними вы всё равно сделаете нас. Юсуп обернулся, жестом дал мне понять, что моя задача – как минимум не смущать девчонок проницательным взглядом Великого Сыщика.

Я подошёл к кострищу, осмотрелся.

Песок вокруг кострища и джипа истоптан, следов драки нет. Скатерть, служившая тарантинам столом, кровью не залита, не скомкана. Шашлыки недоедены, водка недопита, костёр не залит, догорел дотла, не осталось ни единой головёшки.

Возле кострища, в пакете, под тучей мух – почти ведро сырого мяса. От пакета к камышам тянулись дорожка из крысиных следов и узкая неглубокая колея. Похоже, местная крыса ночью утащила из пакета шмат мяса. Кусок выбрала большой, тяжёлый, в зубах не унесла. Пришлось бедняге волочь мясо по песку. Отсюда и колея.

От трёх сторон скатерти, служившей тарантинам столом, в сторону лесной дороги тянулись три колеи – глубокие, словно тащили нечто в центнер весом. Тела тарантин, например.

Три колеи заканчивались в двадцати метрах от скатерти-стола, ближе к лесной дороге, в одной точке – там, где начинались следы от машины.

Я подождал, пока фотограф снимет кострище, три глубокие колеи и песок вокруг ромкиного джипа.