Тарантины и очкарик

– А практикантам я головы поотрываю. Позорят меня перед любителем.

Юсуп перевёл взгляд на меня.

– О чём думаешь? Я же вижу, что у тебя в голове война. С кем воюешь, Ян?

– Есть одна штука… нашёл там, возле пенька. Там лежит толстый сук. Заметил? А запах слышал? Проверь нюх. От того сучка так смердит, что уши вянут.

– Ну, и кого это выдаёт с головой? Местного ассенизатора?

– Так воняют ноги Михалыча.

Юсуп сплюнул.

– Ян, ты понимаешь, что это значит?! Всё ясно. Михалыч об тот сучок тёр ноги, ведь от грибка ноги чешутся и зудят.

Ещё Юсуп добавил, что Михалыч молодец. Устроился за кустами с комфортом. Сел на пенёк, ноги поставил на толстый сучок. Лепота! Об этот же сук и чесал ноги, когда они зудели от грибка. Потому и запах остался.

Я возразил: мол, такой запах может быть у кого угодно. Грибок воняет у всех почти одинаково. Может, тот, кто здесь сидел и караулил тарантин, тоже с грибком, и с точно таким же, как у Михалыча? Для начала пусть спецы проверят сук, найдут там частички кожи или пота, сделают генетическую экспертизу…

Юсуп меня не дослушал, продолжил гнуть своё.

– Ян, а если докажут, что тут сидел Михалыч?

– Юсуп, чего ты меня спрашиваешь? Хочешь его забрать? Забирай, если есть что предъявить.

Юсуп хлопнул себя по бедру.

– Так ведь почти нечего! Как его поймать?

– Спрашиваешь меня?

Подошла юсупова команда.

Юсуп указал пальцем на пенёк.

– Так, ребятки. Сначала пустить собачку. Обнюхать тут за кустами всё до последнего паука. Особое внимание пеньку и всему, что рядом. Затем фотосессия. А тем, кто любит упаковывать в пакетики всякую ерунду, тут есть что упаковать. Возле пенька лежит толстый сук, его забрать с собой. Отдадим генетикам.

Овчарка принялась за работу. Мы с Юсупом двинулись к реке.

– Ян, тебе слово. Как тебе это всё?

Я сказал, что ситуёвина не очень, чтобы пахла фиалками. Денег не взяли, джип не угнали, мобильники тоже оставили. На грабёж не похоже. Месть Михалыча – вот это да, это самое оно. Почему нет? Михалыч решил не распыляться, не бегать по городу за каждым тарантиной, и грохнул всех одним махом. Подходит?

Как ни печально, но версия “тарантин грохнул Михалыч” – единственная, что приходит в голову. Разве кроме Михалыча тарантинам кто-то угрожал? А тут ещё этот запах от его грибка… Говорил я ему, что теперь он первый, кого Юсуп вызовет на допрос. Накаркал.

С другой стороны, если там, за кустами, сидел Михалыч, то куда деть мобильник очкарика? Как объяснить, что именно здесь неделю назад мобильник очкарика отключился? Не Михалыч же грохнул сына!

Неудобный вопрос про мобильник очкарика Юсуп пропустил мимо ушей. Взамен Юсуп кивнул в сторону лесной дороги, откуда мы приехали на пляж.

– Ян, а если тарантины не поделили с грибниками урожай? Видел, сколько их было на дороге? Машины стоят через метр!

– Какие грибники после девяти вечера? Охотники за чернобыльским светлячком?

– Тоже верно. А если купались пьяные, и утонули?

– Все втроём? Разом? Такого не бывает.

– Надо проверить.

– Посмотри, какое тут течение. Если они и утонули, то искать их надо где-то в километре ниже.

– Мда… Искать будем долго.

Юсуп обернулся, остановился.

– Ян, глянь.

Палец Юсупа указывал на пару кинолог-овчарка. Овчарка тянула кинолога вдоль леса в сторону от тарантинова пляжа.

Юсуп хмыкнул.

– Похоже, ты был прав. Дядька Некто шёл к тарантинам так, как ты и говорил. Сначала ушёл подальше от тарантин, чтобы не бросаться в глаза. Интересно, собачка к речке спустится?

Овчарка отбежала от кустов можжевельника сотню метров, свернула к камышам.

Юсуп ткнул меня в бок.

– Соображаешь, следопыт-любитель.

Мы дотопали до ромкиного джипа. Юсуп сел на водительское сидение, погладил руль.

– Ян, как думаешь, кто поведёт эту железку в город?

– Ты. Ладно, Юсуп, я пойду.

– Валяй. Только не по дороге. Иди рядом, по песочку, и следы не затаптывай.

– Маслина своим джипом загрёб все следы, которые только можно.

– Ян, иди рядом. Повторить?

Юсуп попрощался жестом, принялся рассматривать внутренности ромкиного джипа. Я побрёл к выезду из леса, где оставил джипчик.

Шёл вдоль дороги, как наказал Юсуп. В пути по привычке разглядывал следы. Кроме автомобильных, на песчаной дороге оказалось полно человеческих. Найденные следы я изо всех сил пытался пришить к пропаже тарантин. Белые нитки рвались ещё в начале шва.

Когда я протопал шагов двадцать, справа от дороги заметил площадку размером с детскую песочницу.

Я бы прошёл мимо, если бы площадка не оказалась глиняной, а в слое глиняной пыли не отпечатались следы наполовину лысых покрышек. Качество отпечатков великолепное, хоть неси в музей криминалистики. Получатся не слепки, а загляденье.