В плену у таежной легенды

Вот он остановился.

– А вот и берлога, – проводник вытянул руку в сторону, указывая на что-то.

Туристы в страхе замерли. Впереди была большая яма, заваленная валежником.

– Это и есть берлога? – глаза у Витьки готовы были выскочить из орбит от страха, – а где медведь?

– Медведь далеко отсюда, сейчас корма хватает, и они уходят глубже в лес нагуливать жир к зиме. Хотя, бывают и исключения.

– Давайте сфотографируемся около берлоги! Вот круто будет! – Толик и тут проявил смекалку.

– А что, у тебя есть и фотоаппарат? И когда ты всё успеваешь? – удивился Сергей.

– Есть, – не без гордости ответил парень. Он очень любил удивлять своего босса, и за такие мгновения как этот, многое отдал бы.

– Я, я хочу, – завизжала от восторга Катя.

– И я, – вторил ей Алёша.

– По очереди, давайте, не торопитесь, не суетитесь, – Толик чувствовал себя хозяином леса.

Глядя на всю эту суету и шумиху, Антипыч только посмеивался.

Через несколько часов ходьбы, туристы, порядком уже уставшие, вышли к высохшему руслу реки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что вода ушла отсюда много лет назад. Кое-где меду камнями росли тонкие деревца, цепляясь за жизнь в этом каменном мире.

Группа подошла к самому краю крутого берега. Из под ног, шурша, посыпались вниз мелкие камушки с громким стуком ударяясь, об огромные валуны внизу.

– Странно, что здесь произошло? Почему высохла такая огромная река?

– Нам надо перейти на ту сторону, – проигнорировал Антипыч вопрос Петьки.

Путники нашли более безопасное место и, скользя по гравию, спустились вниз. Всё русло бывшей реки было усыпано камнями. Перескакивая с валуна на валун, компания перебралась на другой берег. Карабканье наверх, заняло ещё какое-то время и вот, – препятствие осталось позади. Последним взобрался на склон Петька. Чертыхаясь, он скинул с плеч рюкзак, и лёг на землю.

– Никогда в жизни я ещё не занимался скалолазанием.

– Всё в жизни когда-то приходиться делать в первый раз, – философски заметил Толик. Он сел на траву и стал вытряхивать из кроссовок набившиеся мелкие камешки.

Вдруг старик насторожился.

– Тихо! – скомандовал он.

Все разом замолчали. Из леса послышалось рычание.

– Медведь, – побледнел Петя.

– Молчите и не шевелитесь, – разозлился Антипыч. – Это кабаны, и хорошо ещё, что мы не с подветренной стороны.

И в самом деле, через минуту, метрах в ста от группы, ниже по склону, к обрыву вышел огромный вепрь. Весь заросший щетиной, с огромными клыками, он всё время недоверчиво нюхал воздух. Туристы успели хорошо его рассмотреть. Через мгновение, к обрыву вышел ещё один кабан и несколько маленьких полосатых поросят.

– Вся семейка в сборе, – недовольно проворчал Антипыч.

А кабаны, тем временем, не торопясь затрусили вдоль обрыва, удаляясь от группы, то и дело, опуская морды к земле в поисках корма.

– Ух ты, вот это да! – воскликнул Витька.

– Жаль, не успел сфотографировать, – посетовал Толик.

– Я те сфотографирую, натуралист, понимаешь, – рассердился Сергей.

– Всё, пошли, через час привал. – Антипыч бодро зашагал дальше.

Несмотря на пройденное расстояние и свой возраст, он не только не выглядел уставшим, но наоборот, казалось, встреча с кабанами придала ему сил. Старик не переставал удивлять своих спутников.

Группа двинулась за ним. Уставшим туристам хотелось поскорей отдохнуть. Было почти три часа, и голод уже давал о себе знать.

* * *

После обеда так не хотелось сразу вставать и продолжать путь, и группа расположилась вокруг догорающего костра.

– Антипыч, а Медвежья скала высокая? – спросил старика любопытный Витька.

– Да, метров тридцать будет.

– Тридцать? И всего-то?

– А тебе что, мало?

– Я думал с метров триста-четыреста, хотя бы.

– Эк, ты загнул, четыреста, – рассмеялся старик, – это тебе тайга, а не Уральские горы.

– Дед, а почему скалу называют Медвежьей? – спросил Сергей, лежавший с закрытыми глазами.

– Есть одна легенда. Как рассказывали старые люди ещё в мою молодость, давным-давно жила в этих местах девушка. Звали её Ягодка. Была она очень красивая, добрая, ласковая и к старикам уважительная, – Антипыч сделал особое ударение на два последних слова, словно поучая спутников. – И любила она богатыря по имени Ярополк. Он тоже любил девушку. Но повадился в те места злой Оборотень, который мог оборачиваться то медведем, то человеком. Ему тоже понравилась Ягодка. Между тем, молодые решили пожениться по обычаю предков. Прослышал про то Оборотень и вызвал Ярополка на битву. Три дня и три ночи бились они. И не было между ними победителя. И тогда, на исходе третьих суток призвал Оборотень злые силы, превратился в медведя и убил Ярополка. Как узнала Ягодка, что её любимый погиб, пошла на скалу и сбросилась с неё вниз. А Оборотень пошёл следом, и как увидел погибшую Ягодку, так сразу и окаменел. Так и стоит сейчас там большой камень около скалы, похожий на медведя. Это Оборотень и есть.

– Какая красивая легенда, – после минутного молчания проговорила Света, – только грустная очень.

– Хотя, может, легенда здесь ни при чём, – продолжил Антипыч, – я много лет назад слыхал, тоже, кстати, от стариков, что раньше в тех местах исстари водилось много медведей, может потому и назвали скалу Медвежьей, кто знает?

– Дед, а правда, что там находят самоцветы? – спросил Сергей.

– Люди говорят, – уклонился от ответа старик.

– А откуда они здесь берутся?

– Рассказывают, что раз в году, накануне дня, когда должна была быть свадьба Ягодки и Ярополка, в самую полночь выходит Ягодка на скалу и горько плачет всю ночь о своей не сложившейся судьбе и своём любимом. А на утро слёзы те оборачиваются камнями самоцветными.

– И когда тот день?