Повести и рассказы. Избранное

– Ты же говорил, была первая записка, где тебя попросили уйти.

– Ах да. Ну, она сгорела…

– Как это сгорела? Зачем ты её сжёг?

– Не я сжёг.

– А кто?

– Представляешь, она сама воспламенилась.

– Сама?

Максим соскочил, подбежал к столу.

– Тут на клеёнке от этого пятно оставалось.

Макс лихорадочно убирал со стола тетради, надеясь предъявить хотя бы одно доказательство. Но и пятна не оказалось.

– Маринка, поверь, это ОН так играет, в понятную ЕМУ одному игру, выставляя меня кретином! Понимаешь? Присутствие этого призрака кроме меня и ещё одного человека никто не чувствует.

– И кто же этот второй человек?

– Гена – зять хозяйки.

– А, этот-то, который вчера приходил?

– Да.

– Макс, мне кажется, тебе надо развеяться, сменить обстановку хотя бы на время. Предлагаю после экзаменов съездить в деревню к моей бабушке.

– В деревню?

– Да. А что? Там большой дом, места много. На недельку съездим.

– Ну, если на недельку, давай съездим, – согласился Максим. – Только…

– Что?

– Как ты меня представишь?

– Фу ты! Нашёл, о чём переживать! У меня мировая бабуля. Скажу ей, что тебя зовут Максим, и ты – мой лучший друг.

– В каникулы хотелось оставить немного времени на поиск другого жилья.

– Макс, конечно, время останется, мы же экстерном сдаём два предмета. Забыл, что ли?

– Не забыл.

– Как вернёмся из деревни, вместе поищем тебе жильё.

21

Марина засобиралась уже через час. Макс, как обычно, проводил её до автобусной остановки. Когда студент вернулся, хозяйка сидела на кухне.

– Говоришь, уха не получилась, так может, тебе пельменей сварить? – предложила она. – Себе сварю и тебе кину.

– Спасибо, не откажусь, – согласился Максим. – На вечер покушать ничего не купил, на уху понадеялся.

– Пельменей-то много настряпали. Их есть надо. Полежат, потом невкусные будут.

– Варите, варите, Клавдия Ивановна, я сейчас к Вам присоединюсь.

Максим зашёл к себе в комнату, снял тёплый свитер, повесив его на спинку кровати. Подошёл к столу, на котором стояли две стопки тетрадей. На видном месте лежал тот самый чистый листок, который Макс показывал Марине. Студент ещё раз убедился, что надпись исчезла.

– Эх, Фрол, меня из-за твоих проделок принимают за идиота, – сказал Максим, обращаясь к приведению. – Мог бы и не скромничать перед Маринкой-то.

Реакция домового не заставила себя долго ждать. Одна из тетрадей, лежащая сверху первой стопки, сама по себе поднялась вверх, до уровня лица Максима. Повисев так несколько секунд, упала на середину стола.

– Вон ты как? Получается, всё это время ты был здесь и всё слышал?

Вверх поднялась вторая тетрадь, уже из соседней стопки. Через такой же промежуток времени она аналогично приземлилась на середину стола.

– Фрол, твои фокусы неинтересны, потому что я голоден. Знаю, это ты мою рыбу куда-то спрятал. При этом подбросил мне документы, хранившиеся у хозяйки. Но зачем?

Помолчав, студент добавил:

– Эх, если б не экзамены, я бы попытался в этом разобраться.

Вдруг листок бумаги, лежащий рядом с тетрадями, начал темнеть. Потом явно проявилась надпись, как будто кто-то выжигал её лупой с помощью солнечного света. Макс прочитал: «БРАТ».

Уже через мгновение листок вспыхнул и сгорел за считанные секунды, оставив на столе рассыпающийся пепел.

– Фрол, почему ты написал слово «БРАТ»? – вскричал Максим и замер, ожидая реакцию домового.

Из оцепенения его вывел голос хозяйки, донёсшийся из кухни:

– Ты чего там жжёшь?

– А?

Максим соскочил с места и быстро зашёл на кухню.

– Чего это палёным пахнет? Не ты там у себя балуешься?

– Нет, то есть я не знаю.

– Не чувствуешь, что ли? – беспокоилась Клавдия Ивановна.