Живой мертвец

Это были офицеры: кто Семеновского, кто Измайловского, кто Гатчинского полка пешие, конные и артиллеристы.

– Вы где вечером?

– У Грекова! У него карты!

– Башилов, держи мазу за Ефремова, а я за Сивкова!

– Врешь! Сивков играет куда лучше! Хочешь, я за Сивкова?

– Валяй!

Брыксов смотрел и дивился на беспечную жизнь этих офицеров. Что же говорят про суровую дисциплину? Да в Москве и похожего на это нет. Правда, в квартире кутят, так ведь это у себя дома.

– Выиграл! – закричал Башилов. – Давай два золотых! Спасибо, Сивков! Ну, Брыков, плати и идем!

Он кивнул всем и быстро прошел в соседнюю комнату. Семен Павлович расплатился и пошел следом за ним.

XVII

Кутеж и похмелье

– Славные ребята, – говорил по дороге Башилов, – только прижимистый народ. Ах, да вот увидишь!

– А далеко это? – спросил Семен Павлович, чувствуя уже некоторую усталость.

– Близко! Почти рукой подать! Сейчас по Фонтанной и к Обуховскому мосту.

– Берегись! – раздалось вдруг над их ухом, и Брыков едва успел посторониться, как мимо них промчалась линейка, в ней сидел какой?то военный.

– Ишь, каналья! – проворчал Башилов.

– Кто это?

– Чулков! – ответил Башилов. – Вроде как полицеймейстер. Все знает!.. Недавно один офицер у нас подпил, да и начал хвастать, что государь его адъютантом сделает. И что же? На другой день в приказе: за хвастовство на две недели на гауптвахту! Вот и про тебя вскоре узнает!

– Я ведь не по своему виду. Я – как дворовый Ермолина!

– Фью! – свистнул Башилов. – Смотри, не влетел бы! Тогда и я с тобой!..

– Да ведь по моему виду совсем нельзя. Суди сам: выбывший из полка за смертью! Никто не поверит, что это и есть я!

– Да! Но всячески плохо. Надо начинать хлопотать скорее. Ну, вот и пришли!..

Башилов вошел на крыльцо каменного двухэтажного дома, поднялся по лестнице и позвонил.

В трех комнатах среди дыма от трубок толпился народ.

– А, Башилов! – воскликнул стройный, высокий офицер.

– Я! И привел к тебе своего друга из Москвы. Бывший поручик Нижегородского драгунского полка Семен Павлович Брыков.

– Очень приятно! Господа, еще партнер! Знакомьтесь!

Брыков почувствовал себя своим в холостяцкой компании и скоро успел перезнакомиться со всеми. В одной комнате компания гостей пила и ела, в другой за тремя ломберными столами шла игра, в третьей Брыков увидел трех женщин, декольтированных, с огромными, как башни, прическами. Они жеманились и звонко смеялись, поминутно чокаясь с офицерами бокалами.

– Наши красавицы! – сказал хозяин Брыкову. – Это – Нинетта, это – Виола, а это – просто Маша!

– По – нашему, по – московскому, – сказал Брыков, запросто здороваясь с женщинами, – Анюта, Феня да Маша!

– Фи! Феня! – ответила, вспыхнув, хорошенькая брюнетка.

– Что же, Феня, может быть, во сто крат красивее Клеопатры!

– Вы военный?

– Был!

– Отчего же перестали? Не нравится?

– Нет! Пришлось выйти, – сказал Брыков, покачав головой.

Сидевшие подле него офицеры окинули его подозрительным взглядом.

Семен Павлович понял их взгляды и вспыхнул.

– Случилась престранная история, – сказал он и тут же рассказал все происшедшее с ним.

– Как? – произнес Башуцкий. – Выходит, вы теперь…

– Живой мертвец! – ответил Брыков со смехом.

– Ай! Какой ужас! – воскликнула рыженькая Анюта.

– Глупая! – сказала Маша. – Ведь это только по бумагам.

– Мне вас жалко, – шепнула Брыкову Виола, пожимая ему руку, и он благодарно кивнул ей головой.

– Господа, игра начинается! Пожалуйста! – провозгласил хозяин, обходя комнаты.

– Все устроил? – спросил Башуцкий. – И окна? И Степку послал?

– Все!

– Идемте! – Башуцкий встал и сказал, обращаясь к Семену Павловичу: – У нас, батюшка, здесь столица, особые порядки! Дольше девяти часов сидеть нельзя. Должны огни гасить, а в карты – ни – ни! Вот и делаем: окна занавешиваем так, что ни огонька не видно, и денщиков на дозор посылаем! Идемте!

– Возьми и меня! – сказала Виола. – Тебе, как мертвецу, счастье будет!

– Пойдем! – ответил Семен Павлович.