Живой мертвец

В комнате метал Вишняков. Громче всех раздавался голос Башилова.

– Что за игра? – подходя к столу, спросил Брыков.

– Экарте! – ответил Башилов и шепнул: – Дай десять золотых, продулся:

– Играй со мной! – сказал Брыков и, вынув деньги, поставил их на поле.

– Ваша! – через минуту сказал Вишняков.

Брыков беспечно подвинул выигрыш и оставил все деньги на том же месте.

– Ваша! – опять ответил Вишняков.

– Эге! Да ему везет!

– Я говорила! – закричала Виола.

– Ну и я! – сказал Башилов.

– Стой, а я передвину! Хочешь, двигай и ты!

– Нет, я оставлю!

– Ваша! – бледнея объявил банкомет, равнодушно беря ставку Башилова. – Тогда снова – по – банку!.. – сказал Брыков, в то же время задумав: «Выиграю здесь – значит, и дело выиграю!»

– Ваша! – раздался общий крик, и Вишняков бросил карты.

– Выиграю! – радостно сказал Брыков и дал Виоле целую горсть золотых. – Бери! – сказал он тихонько Башилову. – Я дальше играть не буду.

– Полиция! – вдруг закричал, вбегая в комнату, денщик.

Почти тотчас в комнатах погасли все свечи. Началась какая?то суматоха.

– Бежим! – шепнула Брыкову Виола и потянула его за руку. Он послушно пошел за ней. – Сюда, сюда! Стой! Я найду свою тальму. Ну, вот. Пойдем!

Это все происходило в темноте. Они как будто вышли из комнат, когда до них донесся властный голос:

– Приказываю открыть!

– Теперь бежим! – шепнула Виола.

Они очутились на дворе. Луна ярко светила, и Брыков увидел Зеленую лужайку, низкий забор и за ним сад.

– Ты помоги мне перелезть, – сказала девушка, – а потом в сам.

Брыкову стало смешно. Он, без шинели и шляпы, в одном фраке, пересаживал через забор красавицу в кружевной тальме. Но тут же он вспомнил, что может быть схвачен полицией, и, почти перебросив через забор Виолу, сам в один миг очутился на его гребне и спустился в какой?то сад.

– Это – сад графа Юсупова! – сказала Виола. – Мы потихоньку проберемся, тут есть лазейка, вылезем, и ко мне домой! Бедный, ты даже без шляпы! А деньги взял?

– Взял!

– Ну, и отлично! – И Виола вздохнула. – Я завтра пошлю Катю и все купим. Лезь!

И они пролезли в узкую щель в частоколе.

– Откуда ты знаешь тут все эти ходы?

– Я? – просто ответила Виола. – Я была у графа дворовой! – И, идя по узенькому проулку, она рассказала Брыкову свою историю.

Она была дворовой графа Юсупова и обучалась для сцены танцам. В балете» Амур на ловле» ее увидел богатый подрядчик Семенов и выкупил на волю. Она жила с ним три года, пока он не умер от паралича. Покровителя не было, и она стала прелестницей. Офицеры Семеновского полка все ее знают. Она рассказывала свою историю так спокойно и просто, что Брыкову стало даже весело с ней.

Когда он проснулся рано утром, первой его мыслью было идти домой.

– Выпей кофе! – сказала ему девушка. – Я послала Катю за вещами и заодно узнать, что вчера было. Да вот и она! Ну, принесла? Что там?

В комнату вошла хорошенькая горничная с плутоватым лицом.

– Все сделала, – ответила она, – а потом и туды сбегала. Степа все рассказал. Беда! Сам Чулков наехал, потом плац – майора вызвал. Всех на гауптвахту взяли!

– Ай! Ай! Ай! А Машу и Нюшу? – И их увели!

Девушка всплеснула руками.

– Вот им беда будет! Государь их вон вышлет.

– А государю?то что за дело?

– Ах, ты не знаешь! Государю обо всем докладывают!

Брыков широко перекрестился и встал.

– Чего ты это?

– Я подумал, что было бы, если бы я попался! – сказал он и прибавил: – Спасибо тебе! Вот, сколько могу! – Он опустил в карман руку и вытащил горсть золотых монет. – Возьми!

– Не забывай меня! – ласково сказала ему девушка. – Может, я и пригожусь тебе!

Брыков благодарно кивнул ей, надел на себя какую?то старую фризовую шинель, высокую шляпу и вышел от гостеприимной девушки. Он шел, не зная дороги, пока не встретил извозчика, и тотчас сел на линейку. Извозчик потрусил мелкой рысью, и Брыков, подпрыгивая на каждом ухабе, думал: «Нет, от этого Башилова и его компании подальше. Еще не на такую историю напорешься. Спасибо этой Фене, а то если бы попался, так, пожалуй, и всему делу конец бы… сразу!..»

XVIII

Мытарства начались

Когда Брыков вернулся в квартиру Башилова, он застал и денщика Ивашку, и своего Сидора в совершенном унынии.

– Взяли их благородие, – горестно сказал денщик, – теперь там совсем затоскуют!

– А надолго?