данной теме, Елена уловила это и перевела разговор.
– Вы знаете, мне тоже очень нравится музыка, но для меня
никто никогда не играл. Не играл даже тот, про кого я вам так много
рассказывала. Хотя, мне было известно, что он превосходно играет.
– Чем же закончилась вся эта ваша история? – наконец
заговорил Филолет Степанович. – Какой же был финал?
– Ничего сверхъестественного, – женщина ухмыльнулась, –
все сказки рано или поздно заканчиваются, и заканчиваются всегда.
Это обязательное их условие. Иного не дано.
– Увиливаете. Похоже, мне не суждено узнать развязки. Но и
незачем. Я и так догадываюсь. Только бы хотел послушать, как вы
сами это изложите, признаете свою легкомысленную оплошность,
так доверяться людям. Это известный исход. Теперь я знаю вашу
историю, но вы так и не выговорили свои сожаления. Но знаю, что
вы сожалеете.
– Нет, – коротко и смело прервала Елена. – Ошибаетесь.
– Ну как же, – неверующе процедил Филолет Степанович. –
Спорить не буду. Это ваше дело. Никто не любит признавать свои
промахи. Ну, да ладно, оставим это. Все равно не дождусь от вас
честности, да и никто к этому не принуждает. Но, как же вы
вещали, он был почти идеалом. Таким талантливым, и
обаятельным, и понимающим, и умным. Ну, что там еще, всегда
боялся вас огорчить, задеть хоть словом, хоть отсутствием
внимания. Хе-хе… Прям вершина человечности и благородия! Так
и где же теперь он? Где он? Так неужели, неужели он вас и оставил?
Оставил, этот, ваш? – Гомозов причмокнул от удовольствия, видя
какой эффект производили его слова на Елену. Она поникла и
задумалась. Филолет Степанович продолжал: – И все-таки он
оставил вас? Да? Скажите! Оставил?! Или же…вашего
достойнейшего увели?!
Обиженным взглядом Елена кольнула своего собеседника.
– Да, увели, – она горько усмехалась, глядя прямо в лицо
Гомозову, от этого Филолет Степанович покоробился. Женщина тут
же перевела взгляд в сторону, на патефон и тихо заговорила: – Я вас
не узнаю. Это не вы. Вы раньше никогда так не отзывались. В вас
не было этой насмешки. Нет, нет, я не верю, это не вы. Вы сейчас
изображаете кого-то другого, но не себя. Вы не такой, я точно знаю,
что вы не такой!
– Я такой, – сухо ответил Гомозов. – Раньше я просто не хотел
высказать вам мое субъективное мнение. А теперь вижу, судя по
вашей реакции, оно и вправду тут незачем.
– Что же? Почему? – взгляд Елены скользнул на Гомозова. –
Почему же вы молчали и не высказывались раньше? Молчали и все
только слушали и слушали, когда мне так хотелось узнать о вас,
хоть чуть-чуть. Хоть чуточку ваших, пусть и насмешливых, мыслей.
Хоть чуточку о вас и о вашей жизни. Но нет. Вы все молчите.
– Поймите, у нас с вами слишком разные мнения, касательно
одного предмета, и столь разные, что я не хотел вас…
– Обидеть?.. – тихо перебила Елена.
– Тьфу ты! Бог с вами! – вступился Филолет Степанович. –