Мы выбираем дороги или они нас?.. Часть 1. Магическая фантастика

– Людям приятнее отдавать приказы живому существу, нежели бездушному компьютеру, – повторил дворецкий.

– Бездушному компьютеру? А разве рибо… не компьютеры?

– Рибо ни машины. Рибо, это разумный искусственный биологический организм, – видимо сообразив, что молодой хозяин не помнит, решил добавить Феликс.

– Как? – потянувшись к его лицу Владимир посмотрел в глаза.

– Разумный искусственный биологический организм.

– Разумный искусственный… – потёр он правый висок. – Рибо… понятно. Извини, я обидел тебя?

– Нет, – не меняя выражения лица, ответил дворецкий.

«Чёрт, опять прошу прощения, но хоть не перед машиной, всё-таки это разумный, биологический… Это радует, хотя и искусственный».

– Бездушному компьютеру, – продолжая мысль вслух, кивая, сказал Владимир. – А что, у рибо есть душа?

Вопрос остался без ответа, но стало понятно – он смутил Феликса.

Владимир по-иному посмотрел на дворецкого.

«Слуги или рабы-люди не нужны, они могут и взбунтоваться, а рибо… Им тут так хочется кем-то командовать, управлять, приказывать. А сами-то, видать, вообще ничего не делают. Разучились. Не удивлюсь, если окажется, что рибо давно уже сами всё изобретают, а люди… Да… Чертов мир».

– Значит, людям приятнее отдавать приказы живому существу, нежели бездушному компьютеру?.. – всё ещё обдумывая услышанное, переспросил Владимир.

– Да, – ответил Феликс и чуть наклонил голову, улыбнувшись.

– Ну, хорошо, доживём до завтра и тогда вернёмся сюда. Если бы мне достать… – он взглянул на куб. – Ладно, разберёмся. Может, придумаю, как его до ума довести, чтобы тебе не приходилось больше тратить свою энергию.

Глава 6

Ночь давно опустилась на город, но Владимир всё стоял у окна. Ни звёзд, ни луны, никаких фонарей на улице. Но что-то всё-таки освещало её, окутывая матово-зеленоватым светом.

***

Как только наступила ночь, и улица погрузилась во мглу бриллиантового оттенка, в спальне зажглась лампа-раковина, а люстра одновременно с этим погасла.

Раковина излучала бледно-розовый свет. Он совершенно не давил на глаза, не раздражал, а, наоборот, успокаивал. Обследовав ещё раз комнаты, Владимир подошёл к окну в спальне и так и остался стоять подле него. Спать совершенно не хотелось. После стольких событий и новых знаний, он задавал себе лишь один вопрос, включающий в себя многое: «Почему?»

Почему через столько лет он вернулся?

Почему этот мир так устроен?

Почему он пропал тогда?

И почему только у няньки есть ответ?

Тяжело вздыхая, Владимир продолжал смотреть в окно, вспоминая дом, где вырос, и мир, в котором всё так привычно и разумно. Конечно, и там хватало недостатков, но он всё-таки считал тот мир своим, а этот, даже если и родился здесь, оставался чужим.

– Если мне суждено застрять тут… – тихо произнёс Владимир и задумался.

Он уже довольно долго не отрывал взгляда от одного из слуг-рибо, который несмотря на ночь находился на газоне напротив спальни и «подстригал» его рукой. Садовник проводил ладонью по траве, и она становилась короче. Куда исчезала снятая сверху, казалось непонятным. И зачем садовник постоянно держал в руке лейку, то же оставалось загадкой. Он ни разу ничего не полил. Да и к чему поливать цветы и траву, которые выглядели так же странно, как и всё в этом мире?

– …уж лучше грязные земли, чем этот игрушечный мир, – через пару минут закончил начатую фразу Владимир.

Ночь подошла к концу, и очень плавно стало светать. Тьма плавно сменилась рассветом, и быстро наступил день без солнечных лучей. Садовник перешёл на другой газон слева от замка. Владимир обернулся и ещё раз внимательно осмотрел комнату. Лампа-раковина погасла, уснув на день, а люстра тут же приняла вахту.

Тяжело вздохнув, Владимир направился к двери, ведущей в коридор. В замке стояла тишина и ощущение пустоты. Он посмотрел в одну, затем в другую сторону. «Никого живого, – подумав, покачал головой. – Конечно, живых тут нет, одни рибо…» Захотелось крикнуть, чтобы понять, а не живёт ли в замке эхо, но сдержавшись, Владимир направился к лестнице. Подойдя, остановился и посмотрел на первый портрет. Потом на второй, третий…

Возникло ощущение, что на всех полотнах один и тот же мужчина – граф Вальдемар. Менялись одежда, поза, место, выражение лица. И глаза… Только они и отличались немного, хотя и были все тёмно-серыми. «Нет, – подумал Владимир, – не глаза. Взгляд… он совершенно иной. У всех мужчин на портретах разный взгляд». Если бы не этот взгляд, то различий можно и не заметить. Даже причёска, у каждого уложенная иначе, не бросалась в глаза, а вот взгляд…

«На этих портретах не один человек, нет… Но как такое может быть? Чертовщина какая-то».

Владимир медленно спускался по лестнице, продолжая внимательно изучать только глаза. Дойдя примерно до середины, обернулся и обвёл взглядом холл, который уже хорошо просматривался с этого места. Дворецкий стоял у дверей по струнке, как изваяние.

– Феликс! – окликнул его Владимир.

– Да, – отозвался оживший дворецкий и направился к нему.

– Кто на этих портретах?

– Ваши предки, – ответил он, остановившись у первой ступени лестницы в ожидании дальнейших вопросов или приказов.

«Кто бы сомневался. Клоны они все, что ли?» – подумал Владимир, а вслух добавил:

– Они все похожи на… отца.

– И на вас, – улыбнулся и чуть склонил голову дворецкий.

– Да… и на меня.

Владимир подошёл к перилам и погладил их.

– Руки помнят, а я нет, – задумчиво произнёс он.

Феликс изобразил вопрос на лице.

– Я точно раньше прикасался к ним, – сказал Владимир, посмотрев на дворецкого.

– Да, вы любили кататься по перилам и…

– И прятаться под этой лестницей, – продолжил Владимир мысль Феликса и указал рукой вниз.

– Да, – произнёс дворецкий слово, подходящее в любой ситуации.

Звук каблучков заставил Владимира обернуться. В холе никого не было, не считая их с Феликсом.

– Что это? – осматриваясь, спросил Владимир. – Ты слышишь?