Человек внутри

– Хотел, чтобы он ушёл.

– Мешал он тебе, что ли?

– Очень. Как он появился, вы сразу забыли про меня. Думал, что вы больше не будете учить меня. Есть же для этого новичок! – прокричал Костя и задышал тяжело, как после долгого плавания. – А меня забросили. Я с самого начала предполагал, что останусь середнячком, ни флористом, ни его помощником.

– Ты и впрямь мало получаешь.

– Что вы! – вскочил Костя мгновенно и захлюпал носом. – Я не про деньги. Деньги мне нужны, но не очень. Меня другое волнует. Волнуете вы.

Догадавшись, в чём дело, мне стало жалко Костю и одновременно с этим немножко грустно и смешно. Он окончательно оробел, ужаснулся от того, что с ним творилось на самом деле, и отвёл в сторону мутные смущённые глаза, из которых капали слёзы.

– Верно говорил помощник, что ты ревнуешь. Ты как большой ребёнок, требующий внимания, – сказал я, чувствуя, как отступает злость. – Нельзя таким быть, Костя. Будешь клеветать на людей и останешься совсем один.

– Ничего не могу поделать.

– Исправляться надо. Бороться с комплексом. Сходи к психологу, он поможет тебе разобраться.

– Не пойду. Я ему не откроюсь.

– Если не хочешь, то и не надо. Я не заставляю. К помощнику всё же сходи.

– Как раз собирался. Завтра.

– Сегодня.

– Ни в коем случае! У меня, как это… расстройство. Да! Оно самое, – простонал Костя. – Нельзя переживать. Сниму стресс за вечер и с новыми силами пойду к нему.

– Сегодня я схожу. Но ты давай, не страдай больше, чем есть на самом деле, – погрозил я строго пальцем. – Всё же ты нарушитель спокойствия, так что потрудись прилично. И не доводи ни себя, ни меня, ни помощника. Если что-то не понравится, обращайся, как всегда.

– Хорошо, – откликнулся живо Костя и, вытирая слёзы и оглядываясь тоскливо, вышел медленно из кабинета.

В тридцать две минуты десятого я постучал в дверь Пустыркиных. Дверь отворил растерянный и помятый помощник. Сонечка в мешковатой пижаме с динозаврами выглядывала из-за его спины, хитро щурясь, и не переставала ослепительно улыбаться. Она спросила сонным голоском:

– Вы к нам снова в гости?

– Снова.

– Соскучились по нас? – пролепетала она мило. – Мамы с папой нет дома.

– Я не к ним, а к нему.

– Вы с его новой работы? Кажется, начальник! Вот, оказывается, какой вы. В прошлый раз были просто кем-то.

– Впустишь? – спросил я Сонечку, наклонившись, заметно взволнованный встречей с помощником.

– Впущу, конечно же!

Девочка отошла к пластиковой подставке под обувь. Помощник ласково спутал её непослушные кудри и приказал идти спать.

– Как же Володя? – спросила Сонечка разочарованно и окинула меня непонимающим взглядом.

– Не называй его так. Так ко взрослым не обращаются, – сказал помощник. – Он Владимир Беркутов.

– Володя, Владимир, да какая разница? – совсем развеселилась девочка и показала язык. – Спать не хочу! Буду бегать по комнате или строить домики из книжек!

– Не в мою смену, – ответил помощник, не готовый мириться с капризами Сонечки. – Ну-ка, марш спать!

– Нетушки.

– Ах, кое-кто не получит вкусностей! Я бы дал тебе что-нибудь сладкое, что ты по-настоящему любишь, – проговорил он лукаво. – С верхней полки.

Её глаза сразу засверкали голодным жадным блеском.

– Можно?

– Если осторожно.

– Вы не пожалуетесь маме? – доверительно обратилась ко мне Сонечка. – Она следит за тем, что я ем.

– О, за какое чудовище ты меня принимаешь? Не пожалуюсь.

Помощник отвёл девочку в кухню, дал ей три конфеты с кокосовой начинкой, эклер со сгущёнкой и налил кружку несладкого шиповникового чая. После отвёл в постель и, оставив зажжённой фигурную свечу в виде барана, от которого исходил пряный аромат, прошёл со мной размеренным шагом в комнату и с удовольствием плюхнулся на расстеленную кровать.

– Ей запрещено кушать на ночь, потому что у неё есть лишний вес и небольшие проблемы с сердцем. Скажу, что сладкое попробовал я. На крайний случай, объясню, что угостил вас.

– Где Пустыркины?

– А, да так, у Василия неполадки на работе. Анна поехала к нему. Через час должны приехать. Зачем пришли?

Он положил голову на подушку и сделал вид, будто нечаянно задремал. Заворочался тревожно, когда я не ответил, жалобно замычал:

– Вы хотите меня вернуть? Я не вернусь, – напомнил помощник. – Не догадываетесь ни о чём? Костя обманул вас, а меня подставил.

– Сказал уже… удосужился.

– Ха-ха-ха. Да ну?

Помощник метнулся ко мне, засуетился вокруг кресла, привставая на носочки. Неглубокий сон его как рукой сняло.

– С какой стати так быстро? – издал он недоверчивый возглас.

– Совесть грызла.

– Представляю даже, как именно. Вы, наверное, не давали ему передышки. Он не выдержал вашего давления. Какая совесть? Это не про него.

– Наоборот. Видел бы ты, как он переживал… Впрочем, все мы переживали. Ты до сих пор работник «Летнего розмарина». Если не идёшь из-за Кости, то не беспокойся. Он попросит прощения.

– Вы его надоумили?