Путь магии и сердца

– Эмелис, поясни один момент. Ты здесь, потому что твой отец в опале, и он побоялся, что доучиться в Верилии тебе не дадут. А жених? Если он политик… ты уверена, что свадьба состоится? Ведь жениться на дочери неугодного…

– Свадьба будет, – перебила я. – Опала рано или поздно закончится.

– Кому не угодил твой отец?

Вопрос был из числа запрещённых. В смысле, из тех, которые мы старались обходить, чтобы не задевать тайны друг друга. Я могла промолчать, но…

– Первому министру. Кому ж ещё?

Да, ложь. Та самая, которой старательно избегала в отношениях с Кирстеном. Но что делать, если молчание… оно слишком подозрительно в этой ситуации.

– Самому Форану?

– Да, Форану, – уверенно сказала я.

Уголки мужественных, красиво очерченных губ дрогнули, в синих глазах появились искорки смеха. Очень неуместные, если честно.

– Кир, а тебе без шапки не холодно? – Да, пытаюсь свернуть со скользкой темы.

Боевик намёк понял, но не внял.

– Эмелис, Форан имеет все шансы стать новым королём Верилии…

– Нет у него шансов. – Да, опять вру. И злюсь, сама не знаю почему. – Королём станет Уйлим, это несомненно. Он моложе и хитрей, к тому же именно его поддерживает парламент, и…

– А в академии уверены, что ты совершенно не разбираешься в политике, – протянул сообщник.

– Не разбираюсь, но кое-что понимаю, – парировала я. Куда резче, чем следовало.

Боевик не обиделся. Накрыл водруженную на его локоть ладошку своей, сказал примиряюще:

– Мелкая, не фырчи.

Кто фырчит? Я? Да я… я леди, дракон меня пожри! А леди, они… они…

Нет, не могу молчать, когда он смотрит с такой иронией!

– Кир, ты предлагаешь выйти на новый уровень доверия? – спросила я строго. – В таком случае скажи, почему твоё имя так созвучно с именем наследного принца Дурбора?

Ляпнула просто так, не подумав, со злости. И споткнулась, осознав: брюнет беззвучно смеётся.

По коже побежали мурашки, сердце заледенело. Сразу вспомнилось, с какой лёгкостью мой синеглазый сообщник решил проблему с расследованием. Как выступал в столовой. Как с тренером час назад разговаривал.

А ещё… ещё в памяти слова ректора всплыли: «Ваш союз не самое удачное решение, прежде всего для вас самой. Кирстен принадлежит к очень влиятельному роду. В случае, если он узнает, кто вы, неприятностей не миновать».

– Кир, ты ведь не…

– Нет, – ответил боевик с улыбкой. – Я не переодетый наследник. Я Кирстен, а никак не Кристон.

Вообще, я не это в виду имела и даже собралась уточнить вопрос, но синеглазый перебил:

– Эмелис, а теперь о серьёзном. – Он даже остановился, заставляя последовать своему примеру. Повернулся, а когда заметил, что хмурюсь, обвил рукой талию, притянул ближе. – Эмелис, я всё понимаю, но в связи с настроениями господина Канга и неумеренным азартом наших сокурсников я вынужден просить тебя отказаться от участия в тренировочных боях.

Я, услышав такое заявление, откровенно выпала. Но тут же взяла себя в руки, ответила спокойно, даже чуточку официально:

– Боюсь, я не в силах удовлетворить твою просьбу.

Кирстен не удивился.

– В таком случае… – Боевик шумно втянул воздух, сжал крепче. – В таком случае я не просить буду, а требовать.

Мои брови взлетели на середину лба, а сердце вопреки всему забилось чаще.

– Не имеешь права.

– Неужели?

Война взглядов длилась минут пять, не меньше.

– Это ты знаешь, что права не имею, – наконец сказал Кир. – Остальные убеждены в обратном.

Я несколько опешила, но виду не подала. А синеглазый продолжал:

– Свой уровень владения щитом ты уже показала. Тренировки тебе не нужны, потому что ничему новому там не научишься. Кроме того, в академии есть только один достойный противник, но он драться с тобой не будет. Смысл драться с остальными? Ведь они слабее.

– Но Кир…

– В том, что касается выпускного экзамена, тебе уже поставили «отлично». Я точно знаю, потому что слышал разговор госпожи Флессы и Жабы.

– Кир, это нечестно.

– Что именно?

– Всё! Ты не можешь запретить!

Боевик наклонился близко-близко, выдохнул:

– Единственное, чего я не могу, так это смотреть, как тебя атакуют, любимая.

– Значит, отвернись! – не выдержала я. – Или глаза закрой!

– Любимая, не смешно.

Да кто бы спорил!

– Любимый, я понимаю твою позицию, и я не согласна. И смею тебя заверить, что если понадобится, то обращусь с жалобой в Орден.

Вопрос об отмене каких-либо занятий решает, разумеется, ректор. В том, что Морвен не откажет Кирстену, я почему-то не сомневалась. Равно как и в том, что собственный протест будет отклонён. А раз так, то не остаётся ничего иного, как пойти на крайние меры – подать официальную жалобу.