Сказки Черного рынка

– Чтобы увидеть, – пожал плечами Тре, удивляясь, отчего ангел не разделяет его воодушевления. На лице светлого мужа, казалось, написана была вековая скука.

– Увидеть ворота? Ты что, ворот никогда не видел?

– Ангелов.

– Мы тебе что, цирк?

– Вас никто не видел, но все в вас верят. Теперь я смогу сказать им, что верят не напрасно. Вы правда есть.

– Глупая трата времени. Ладно, вали. Нечего тут тебе делать. Скажи спасибо, что сегодня у меня хорошее настроение.

Тре озадаченно почесал затылок, открывая для себя новую трактовку хорошего настроения.

Он счел для себя миссию выполненной – добрался до Чертогов и увидел то, чего раньше не видел. Теперь предстояло отправиться на запад, ведь если есть Чертоги, то есть и Бездна с ее Преддверьем.

– Не майся дурью, человек. Возвращайся в свой дом, если по пути тебя не одолеет старость. Ваш век короток, не упускай ни минуты, – напутствовал его ангел, поправляя тонкую кольчугу из белого металла. Та, судя по всему, страшно натирала ему под руками.

– О, мой путь еще не окончен! Теперь я пойду на запад, чтобы увидеть своими глазами Преддверье Бездны.

Лицо ангела исказилось, прогнав выражение скуки.

– Ты что, смерти своей ищешь? – спросил ангел с неподдельным интересом.

– Нет же. Знаний. Впечатлений. Я ищу все то новое, что способны узреть мои глаза.

– Приходить сюда опасно, а идти в Преддверье и то опаснее. Там ты не встретишь такого дружелюбия, как здесь.

Тре не знал, что дружелюбие бывает и таким.

– Уверен, со мной будет все в порядке.

– Человек, – ангел подошел ближе, возвысившись над Тре на две головы. Тень от его крыльев накрыла странника, обдав смесью теплых запахов – меда, чуть корицы, цветочных полей и весеннего ручья. – В мире есть то, о чем лучше не знать. Я вижу, ты любишь жизнь, так не губи ее почем зря. Преддверье Бездны не место для променада. Там живут… как бы выразиться вашим языком? Головорезы. Вот так. У них нет морали, принципов, нет Богов, нет совести, нет сострадания. Завидев тебя, они увидят не человека, а забаву, наполненную кровью. Он истерзают твое тело, а потом примутся за душу, и это если ты еще сможешь приблизиться к ним. Бездна оберегает себя, потому и породила свое Преддверье со всеми зверьми, что топчутся на ее пороге.

– О, ангел, прояви еще дружелюбие! – Тре решил вывернуть болтливость ангела в свою сторону. – Отчего вы так далеко от Бездны, ведь все Первобоги вышли из нее?

Ангел насупился, скрестив на груди руки.

– Ну, думаю, могу сказать, ведь тебе все равно никто не поверит, – смилостивился ангел. – Бездна – пустота, ничто, сплошной хаос. В ней нет ни света, ни тьмы, ни похвалы, ни осуждения. Но так уж вышло, что любое живое существо с большим азартом гонится вслед порокам, чем добродетелям. Дабы не быть лишний раз искушенными, Светлые Боги обосновались подальше, а Черным Богам и там хорошо, ведь пустота дает им полную свободу на беспредел. И ты туда не иди, человек, ты не успеешь поддаться своим порокам, как тебя погубят чужие.

– Спасибо тебе, ангел, – Тре с почтением поклонился. – Но все же, я выбрал свой путь. Я не смогу жить, если в мире останется уголок, в которой я не смог заглянуть. Последний вопрос, ангел. Скажи, как твое имя?

Ангел некоторое время мялся, взвешивая «ничего со мной за это не будет» и «еще чего!».

– Лимаэель.

И Тре отправился в странствие, провожаемый сочувственным взглядом ангела. Честно говоря, сочувствия там было не очень много, гораздо больше смиренного понимая, что дурость смертных людей – один из неискоренимых пороков.

Тре не чувствовал усталости своего тела и гиблости своей затеи. Быть может, усталость была, но он легко прогонял ее ночным сном. Он пересекал просторы от востока до запада, не переставая удивляться разнообразию огромного мира. Правда, что-то стало повторяться, например, языки и наречения, легенды и байки, ритуалы и привычки, но это лишь убеждало Тре в том, что он стал хорошо разбираться в людях, живущих под одним небосводом.

Он по-прежнему не знал, сколько времени провел в пути, но мог точно заверить, что от его южного города до восточных Небесных Чертогов он прошел на несколько гор, лесов, рек, озер и городов меньше, чем выпало на путь от востока до запада.

Нигде надолго не задерживаясь, Тре целеустремленно шел к своей цели, меняя уже тридцатую пару обуви. Голова и лицо его заросли волосами, которые теперь приходилось подвязывать веревочками, руки и ноги покрылись мозолями, само тело стало как будто легче, но плечи при этом отчего-то стали опускаться к земле. Тре нес на себе целый мешок личных вещей, а также груз впечатлений и знаний, упакованных в его голове, клонящейся вниз.

Не стоит поспешно очаровываться его увлекательным маршрутом, ведь доводилось Тре сталкиваться и с тем, что знать и видеть он бы не хотел. Разбойники, мертвые тела, сожженные поселения, бродяги, загибающиеся от голода, воющие от неизвестных болезней, а еще откровенное хамство и поборничество, нездоровое верование в одну исключительную истину и непринятие чужого мнения. В одном городе его едва не повязали и не отнесли на костер, чтобы сжечь как еретика, в другом в той же самой последовательности, но уже за причастность к черному колдовству, в третьем точно также, только уже во славу плотоядного божества для хорошего урожая. Тре каждый раз сопутствовала удача и он выбирался сухим из воды, – за исключением, когда его пытались утопить в угоду морскому божеству – но все же советовать кому-то повторить свой путь он бы стал лишь с большим предостережением.

За плечами Тре остался красочный город, порадовавший его искушенное воображение, где он помылся, поел, выторговал новую одежду и хорошенько поспал перед последним рывком. Тре почти пересек центральные земли и теперь от западного края его отделяла пустошь, растянувшаяся на невиданное расстояние. Но уже глядя на иссушенное желтое полотно земли, он понимал, что стоит на пороге своей цели.

– Там ничего нет, только бескрайняя пустошь, – рассказывал владелец постоялого двора, что по доброте душевной впустил странника. – Никто туда не суется. Говорят еще, на краю пустоши демоны обитают. Ее так и называют – пустошь демонов.

– А вы сами видели демонов?

– Я – нет, но поговаривают всякое.

– Я жил в городке, окруженном горами. В детстве бабка говорила мне, что за горами никого нет. Она ошиблась.

– Это другое, – мужчина крутил в руках тряпку, которой вытирал столы. – У нас тут девки, нет-нет, да появляют на свет такое, от чего кожа дыбом встает!

Тре взял себе на заметку новое выражение о встающей дыбом коже.

– Например? – заинтересовался он, не забывая про плотный ужин, который выменял за украшения из южных поселений.

– Да рождаются всякие, – пробормотал мужчина, заметно нервничая. Оглядевшись по сторонам, он наклонился к Тре и шепотом произнес: – На вид как человечек, но глаза сплошь черные! Ни зрачка, ни каймы вокруг, ни белка – чернь. А у некоторых бывает, что не два глаза вовсе, а больше. Или вместо ногтей черные когти, или в деснах уже клыки, прямо вот с самого рождения.

– И где все эти младенцы?

– Где-где, – мужчина отстранился, вновь взялся за тряпку. – Да прям там же в пустоши и прикапывают их матери. А потом этих матерей их мужья, которым те с демонами накуролесили.

Конечно, Тре видел уже ангела и не сомневался в существовании демонов, но отчего-то в рассказанную байку не поверил.

– А еще, живет тут у нас одна ведунья. Ее жуть все боятся, но ни разу не сбрехала. Она предрекла, что однажды в пустошь войдет человек, а из него выйдет дерево. И раскинется на пустоши лес, но не благодатный, не спасающий от вечного зноя, а губительный. Лес этот захватит все земли здесь и всех людей, что тут живут и не станет тут ни людей, ни города.

– И в это поверили? – удивился Тре. Он много историй слышал и умел уже отличать байки от правды.

– А ты думаешь, отчего тут так мало людей осталось? – выпучил глаза мужчина.

Тре закивал. В городе, таком большом и пестром, и правда людей по пальцам можно было сосчитать, да только он свел все это к позднему часу.

– Отчего же вы все еще тут?

– Пожрет нас лес, ох пожрет, – бубнил мужчина. – Я почему здесь? Да верю, что не в один миг та гиблая пустошь зеленью обрастет. Успею еще уйти. Да и не пускаем мы туда никого.

– Прямо вообще? – Тре расстроился, ведь такой проделал путь, а уперся в постылую узость ума.

– Вообще. Нам оно зачем? – хмуро проворчал мужчина. – Брешет не брешет бабка, а перестраховаться никогда не мешало. Да и говорю же, нечего там делать, только смерть свою искать.

Солнце еще не взошло, а Тре уже выскользнул с постоялого двора и двинулся вдоль городской улицы, дабы найти местечко, где можно было бы пробраться на желанный запад.

Приютивший его не соврал, хоть и мало было людей, но да часовые стояли на видимом друг от друга расстоянии вдоль выжженной желтой земли, зорко вглядываясь в приближающихся.