Fide Sanctus 2

Ты бесишься с жиру! Все были правы!

Все всегда были правы насчёт того, что она жестокая и бессердечная!

Надо ему позвонить. Просто так; услышать и позволить услышать себя.

Едва она додумала эту мысль, экран Самсунга загорелся бирюзовым; на нём блестело семь букв. «Sanctus». Верность Ему зарыдала в голос, улыбаясь до ушей.

Верность Себе массировала виски и неслышно считала до ста.

– Привет, – тихо произнесла Вера, откинув крышку телефона.

– Малыш, – хрипло проговорила трубка. – Я… помню, что сегодня ты хотела побыть одна, но… Можно, я за тобой заеду? Минут через десять. Получится? Пожалуйста.

Серьёзно? Мы договорились, что я приеду завтра после пар. Завтра!

Она только что хотела сама ему позвонить, но… Этот вопрос отобрал последние силы, которых она так и не накопила за бесполезное «наедине с собой».

Медленно поднявшись из-за стола, Вера шагнула к окну и проводила глазами несколько капель, что скатились к карнизу. Дождь бил по жестяному плацу с ритмом опытного диджея: мелодично и монотонно.

– Прямо сейчас? – упавшим голосом переспросила она. – Что-то случилось?..

– Нет, – слишком быстро произнёс он. – То есть да. Я хочу… поговорить с тобой.

Его голос звучал так, словно ему было кошмарно плохо.

– Уж наверное, снова хуже, чем ей! – язвительно выкрикнула Верность Себе.

– А если случилось что-то серьёзное? – прошептала Верность Ему, глядя на неё с трагическим укором. – А если она сейчас и правда нужна ему?

Он позвонил тому, кому безмерно доверяет. Ладно. Да.

Лучше пожертвовать уединением, чем после корить себя за неуступчивость.

Отогнав обречённую усталость, Вера негромко ответила:

– Конечно. Спущусь на крыльцо через пятнадцать минут.

Свят положил трубку, но она всё держала телефон, второй рукой неуклюже пытаясь расчесаться. Волосы не слушались: они пушились наэлектризованным чертополохом.

Словно ток, что с утра кроил сердце, теперь штопал и мозг.

* * *

«С кем ты подрался?»

Она спросила это трижды, но он ни разу не ответил – только бросил: «Потерпи».

…Сбоку от машины шумела Река, принимая в объятия потоки небесных слёз. Дождь не только не перестал, но и усилился. Казалось, скоро в Городе будет сумасшедший спрос на компактные каноэ, что умеют скользить по узким улочкам.

До набережной, не считая её вопросов, они доехали в гробовом молчании.

Свят угрюмо смотрел на оголтелые дворники, что смахивали воду со стекла, и не спешил объяснять форс-мажорное рандеву.

И это бы злило – если бы на злость были силы.

Впрочем, что-то в его лице отзывалось в груди осторожной лояльностью.

Хотелось вести себя бережно: казалось, ему действительно очень плохо.

– О чём ты хотел поговорить? – тихо спросила Вера.

Свят молчал, откинув затылок на сиденье; его пальцы нервно барабанили по рулю. Тишина нарушалась лишь громким стуком дождя по крыше Ауди.

И оттого казалась зловещей.

Вложив в этот жест всю смиренную нежность, что удалось наскрести по сусекам, Вера коснулась его ладони и накрыла её своей, будто говоря: «Я с тобой».

Верность Себе тоскливо смотрела на неоконченный рисунок костёла под тучами.

Свят прерывисто вздохнул; его пальцы обхватили её запястье и нащупали пульс.

– Я хотел поговорить о твоём… дне рождения, – наконец с усилием сказал он.

– О моём дне рождения? – с недоумением повторила Вера.

– Он наступит через неделю, а у меня… нет на него денег, – сдавленно проговорил парень. – На подарки, сюрпризы, какой-то классный сюжет дня и… прочее.

И из-за этого ты… вытащил меня из уединённой общажной конуры?

Он решил сказать это именно пятого апреля?

Сказать это апреля шестого уже было бы не судьба?

Стоп. Стоп. Ему наверняка дорогого стоило вот так напрямую это сказать.

– Я нисколько не… – обеими руками обхватив его ладонь, сбивчиво начала Вера. – В смысле, это не проблема. Ерунда. Правда.

– У меня теперь есть деньги только на… еду и учёбу, – испуганно добавил Елисеенко; казалось, он прокручивает слова через мясорубку – с таким трудом он их выдавливал. – То есть их нет, можно сказать. И ещё… Рома дал выбор. Машина или… квартира. Завтра нужно… отдать машину.

Так вот оно что. Он сделал что-то неугодное, и…

– Ты выбрал квартиру, – негромко сказала Вера, глядя на свои ногти.

– Конечно! – выпалил Свят; его щёки алели. – Даже подумать не могу о том, чтобы…

– Я понимаю, – медленно проговорила девушка, склонившись ближе – словно так он мог лучше впитать это понимание. – Помнишь, я говорила, что езжу в родной город так редко, как могу? Я тоже не выдерживаю долго быть с матерью в одной квартире. Мой дом здесь. Мне нечего там делать.

Приблизив ко рту её руку, он прижал губы к центру ладони – с горьким облегчением. С пронзительным доверием; с невыносимой тоской.