Fide Sanctus 1

…Смотри на меня.

Плечи загудели, и он с рычанием перекатился на живот, начав качать пресс.

Сколько же было уже этих полумёртвых искусственных близостей…

Насколько же мало было в них близости истинной.

– Знаешь что? – тихо сказал Адвокат, стыдливо отводя глаза. – До этого вечера ты и не снимал с себя мыльный пузырь, касаясь кого-то. Просто полностью покрывался им, как гигантским презервативом. Все чувства и ощущения – всё через непроницаемую пелену.

А сегодня доверчивая ладошка лопнула этот хвалёный заслон одним движением.

И не задумавшись о своей беззащитности, он нырнул в это доверие… сиганул в водоворот из сна… ослеп от желания чувствовать губами её пульс.

Что может быть ближе?

Я целовал стук твоего сердца.

Рывком встав с пола, он сел на край тахты и рассеянно уставился на кованый фонарь за окном. Сердце глухо колотилось, а мышцы ныли.

…Убежала. Убежала как маленький, нелепый, испуганный зверёк.

Как убегали по лесу в пышных платьях в девятнадцатом веке.

– Нет, ты не мог побежать за ней, преследуя её как зверя, – тихо проговорил Судья. – Ты нырнул в доверие, но не вызвал ответного. Она выбрала мыльный пузырь, спасаясь, и это было важно для неё. Это было, в конце концов, действенно, иначе…

– Иначе… – манерно поигрывая галстуком, пропел Прокурор.

«Спасаясь»? Спасаясь от чего?

У тебя тоже? Тоже потемнело в глазах от безумного желания… касаться?

Касаться, Вера. Коснуться всем телом.

Этот тёмный коридор, Вера… Эти электрошоковые касания…

Прохлада твоей тонкой ладони и твой сдавленный стон…

Чёрт, да. Да-да-да.

Это было самое мощное эротическое переживание за всю мою пластмассовую жизнь.

ГЛАВА 5.

Ощущать себя абсолютной идиоткой. День за днём – круглой дурой.

Закрывать глаза на любые его выходки и проглатывать каждый окрик. Притворяться, что вспышки его злости, стремительные отъезды, отказ ночевать с ней под одной крышей и резкие ледяные отстранения – норма отношений для них обоих.

Отношений?

Марина криво усмехнулась, прокручивая в пальцах карандаш для глаз. Сверкая чёрным боком, карандаш прекрасно подходил по цвету к её настроению. Было скучно и тоскливо. В такие вечера она развлекала себя безупречным макияжем.

Который никто, кроме неё, не увидит.

Елисеенко твёрдо и безапелляционно написал, что сегодня он опять «с парнями в баре», и трубку с тех пор не брал.

Ну что ж. Ты прекрасно понимала, на что соглашаешься.

За эти два года она успела не только вдоль и поперёк освоить список требований к его партнёрше, но и научиться делать вид, что их потребности идеально совпадают.

Отойти в сторону, когда ему нужен воздух. Отползти подальше и сжаться в комок, чтобы не коснуться его, когда он требует полного отстранения. Бесшумно ступать по полу, когда он сжимает пальцами виски.

Как же называются такие люди? Он говорил, а я опять не запомнила.

Отваливать, когда его небрежная мимика просит отвалить.

Возвращаться, когда телефон его голосом предлагает встречу.

Зачем я ему нужна?

Договариваясь о встречах, он подбирал такой равнодушный тон, что было очевидно: не согласись она, он просто переберёт в телефонной книге ещё пару-тройку номеров.

В груди закопошился стыд, и Марина поморщилась, отбросив подсохшую тушь.

Нет, стоп, он был не так уж плох. Нет, не плох.

Просто он был и каменным, и хрупким. Просто мир ежесекундно грозил растрепать его мозг, и он прятался от мира в коконе, который никому было не вскрыть.

И это порой заставляло её сердце сжиматься от нежной жалости.

Ругая отрицая свою боль, Марина давно и решительно вытеснила обиду, ревность и ярость из реестра чувств. Они были слишком унизительными бесполезными: он избегал конфликтов и был прочно безразличен к её возмущению.

Почему ты так к нему привязана? Почему?

Ответа, казалось, не существовало.

…В последние дни плохое предчувствие орало как резаное. Что-то происходило.

Что-то, чего ещё не было.

Она не могла чётко объяснить себе, что было не так: поскольку давно выбрала избегать сложных размышлений и боялась ответов, которые может найти.

Но плохое предчувствие кричало о какой-то… опасности.

Именно опасности.

Нет, не думать. Не задавать вопросов. Не рыть его душу и не лезть под кожу. Играть роль милой глупой куклы. Это единственный способ и дальше оставаться в его жизни.

Ничего. Просто сама позвоню через пару дней.