Fide Sanctus 1

– Это всё не твоё дело. Ты только что думал, что пора завязывать с ней, – напомнил Прокурор, встряхнув Хозяина за плечи.

Коньяк начал подбрасывать в голову картинки огнедышащих жанров «Уланова плюс Петренко» и «Уланова плюс Варламов».

Долбаные кретины.

Петренко всё ещё рассеянно смотрел в окно, но на талантливого овощевода больше не походил. Казалось, сиди она здесь – и все его сальные шутки бы мгновенно переоделись.

Засунь себе в зад свои белые розы.

Положив локти на колени, Свят склонился к полу и прикрыл глаза.

– Тебе, может, хватит? – осторожно спросил его Никита.

Физик ограничился пивом и регулярно поглядывал на телефон.

– ВСЁ НОРМАЛЬНО! – вскинув лицо, рявкнул Елисеенко.

Кальянные дивы простучали каблуками к выходу, и парни остались единственными посетителями бара.

Какого чёрта? Вечером воскресенья тут должна быть толпа.

Ненавистные обычно, сейчас толпы казались спасением. В одной из них хотелось затеряться – лишь бы его плеча больше не касалось плечо Артура.

Лишь бы больше не делать за этим столом никакой вид.

Варламов не отводил от него глаз, катая по столу пустую рюмку. Привычное ехидство его взгляда было разбавлено раздражением и… азартом?

– Да ладно, нам-то можешь рассказать, – заверил он Свята, услужливо налив ему третью стопку. – Это царевичи только себя замечают. А мы-то видели, как ты на неё пялил. Видели мы? – повысил он голос, повернувшись к Олегу.

– Пару раз я видел, куда ты пялишь, да, – нехотя сообщил Петренко. – Пару раз. Не вели казнить: не на тебя хотелось смотреть. Тот самый случай, когда в первую секунду думаешь «Ого, какая песня», во вторую – «Ого, какие плечи», а в третью секунду почему-то достаёшь мозг из яиц и начинаешь размышлять о жизни.

Замолчав, Олег поднял и развёл ладони, будто с вызовом говоря: «Что тут скрывать?»

– Записал эту глубокую мысль? – съехидничал Авижич, толкнув его локтем в бок. – Сколько получилось, листов одиннадцать?

– Короче, пялил царевич, – упростил Артур вердикт графомана.

Коньяк знал своё дело и мерно ополаскивал мозг. В висках нарастала пульсация.

– Я не пялил, – тупо неубедительно отозвался Святослав. – Меня Марина пасла каждый долбаный миг.

Эта фраза сильнее других напоминала оправдание, и варламовский восторг можно было пощупать.

На кого ты злишься – на неё или на них?

– На себя, – мгновенно определил Судья.

Рывком подвинув ближе бутылку коньяка, Елисеенко наполнил четвёртую стопку, отправил её в рот и кинул сверху несколько маслин. Горло обожгло, а в голове засвистело.

– Вот надо было свите вчера реагировать! – картинно хлопнув себя по лбу, воскликнул Варламов. – Разве не помогли бы друзья царевичу подсадить ведьму на его коня?

Авижич заливисто захохотал. Он был единственным в их компании, который быстро уезжал даже с пива и совершенно не умел этого скрывать.

– Ведьма настолько неприступна? – поинтересовался он, активно закусывая. – Вы мне вообще её покажете? Сижу, как Базилио.

Варламов с готовностью открыл рот, и в тот же миг в кармане у Никиты зазвонил телефон. Мельком взглянув на экран, он подскочил и слегка покачнулся.

– Всё, пошёл, – пробормотал физик, подхватив с дивана мятую ветровку. – До связи.

– Бате привет! – воскликнул Варламов, провожая его радостным взглядом.

Радостным?

– На ловца и зверь бежит, – сообщил Артур, ухмыльнувшись. – Когда все свои, можно поговорить о вечном.

– О твоём слабоумии? – рявкнул Елисеенко.

Он тщательно фокусировал взгляд, но артурская внешность всё равно расплывалась.

Твою мать, по ходу зря я так залился.

– Смотри, а сам Артур коньяк не пьёт, – задумчиво протянул Судья.

Эта простая мысль почему-то напугала до боли в животе. Это было похоже на предчувствие; колкое и ледяное предсказание из самого нутра.

Варламов не угощается халявным коньяком?

– Слушай, Елисей, – Артур смотрел прямо в его глаза. – Есть мыслишка.

Его голос прозвучал так непривычно тихо, что Олег настороженно вскинул голову и замер. Его лоб прорезали две тонкие морщины.

– Парни, – ещё более вкрадчиво произнёс Варламов. – Ставлю сто баксов, что чёрная ведьма не даст никому из нас.

Повисла плотная тишина.

Что ты сказал?

Петренко очнулся первым. Глухо хохотнув, он покачал головой и насмешливо спросил:

– Ну и нахрена тебе это?

Его голос звучал небрежно, но в глазах не было ни тени этой небрежности.

– Не у всего всегда есть причина, Леопольдик, – огрызнулся Артур.

Такая пресная реакция его явно оскорбила. Артур обожал вбрасывать говно на вентилятор и очень огорчался, если кто-то оставался сухим.

– У всего и всегда, – отрезал «Леопольдик»; его зелёные глаза потемнели. – У всего всегда есть причина. «Просто так» – это мазня для имбецилов.