Бюро расследований «Агата»

– Дом, – хмыкнул Арчи, покачав головой. – Тогда это место и мой дом тоже.

– Что?

– Я говорил тебе как-то, что судья Норрис нашел меня в бедном квартале. Так вот. Я соврал. Он забрал меня из этой проклятой деревни, Агата. Я вырос среди убийц. Я вырос среди отбросов этого мира.

Парень закрыл глаза, подставил лицо прохладному ветерку и продолжил:

– В первую очередь, я врал сам себе, когда говорил, что не мог найти родителей. Чтобы найти их, надо было вернуться… вернуться в то место. Я так и не смог заставить себя. Так и не смог…

– Но твоя метка! Как это возможно?

– Ага, я был единственным высшим аристократом в деревне отверженных. Они понятия не имели, что это за татуировка. Считали больным. Я не помню свою мать. Помню только, что она умерла очень рано. Потом меня забрала к себе другая семья. Они не считали меня за человека. Унижали, били, заставляли тяжело работать и практически не кормили.

Арчи открыл глаза и посмотрел на Агату.

– Я прожил пять лет с родной матерью и совсем ничего не помню о ней. Я прожил четыре года с теми людьми, и не могу стереть из памяти ни одной секунды. Как это возможно? Как?

Агата приобняла друга за плечи и положила голову на его плечо.

– Может, это и есть твой шанс? – спросила она.

– Очередная попытка узнать правду? – горько усмехнулся Арчи. – Иногда я думаю, что наши судьбы схожи. Мы оба без конца задаемся вопросами и бесконечно пытаемся найти ответы.

Агата улыбнулась.

– Нам пора, – мягко сказала она, поднимаясь, и подавая руку Арчи. – Мы искали ответы, а нашли друзей. Не так уж и плохо.

Солнце оставило на небосводе яркий росчерк и упало за горизонт, когда Агата и Арчи достигли постоялого двора почти у самых ворот деревни. Дальше ехать верхом не полагалось. Они должны были завести лошадей в конюшню и продолжить путь пешком.

Пока Арчи отдавал команды конюхам, стараясь держаться по центру конного двора и боязливо оборачиваясь на сонных лошадей в денниках, Агата перекусила и выпила кофе. Как сказали постовые у ворот – деревня никогда не спит. Отправляться внутрь не запрещено. Запрещено проносить за стены крепкий алкоголь, оружие и драгоценности.

Сознательный Арчи отобрал у подруги перочинный ножик и сдал охране вместе с собственным крохотным револьвером. Агата не сомневалась, что он ни разу не достал его из кобуры за все это время.

– Чего нам ждать внутри? – спросила она у насупленного друга. Он явно нервничал, но стеснялся это показать.

– Ты имеешь в виду кроме убийц, маньяков, опасностей и потрясающей грязи? Понятия не имею. Лично мне и этого хватит.

Тем не менее, сразу за воротами они не увидели ничего пугающего. Простые деревянные внешне опрятные домики, узкая улочка. Пара малышей с упоением рвали ромашки с овальной клумбы.

– Не расслабляйся, – шепнул Арчи, – это место только называется деревней, на самом деле это небольшой городок, в котором есть и благополучные районы, и жуткие дыры.

– Я так понимаю, это благополучный район? – спросила Агата, с улыбкой наблюдая, как на детей ворчит выглядывающий из окна дома папаша.

Арчи подхватил подругу за локоток и утащил в сторону.

– Этого мужика я видел в одной из газет пятнадцатилетней давности. В пьяной драке зарезал шестерых.

– Ну, у тебя и память! – восхитилась Агата.

– Не жалуюсь. Сомневаюсь, что Хэнлон из этого района. Пошли дальше.

– Надо спросить у кого-нибудь. Время поджимает.

Она оглянулась по сторонам и высмотрела благообразного старичка в смешной шляпке с тростью, но Арчи тут же дернул её в сторону.

– Кого он зверски убил?

– Не знаю. Лицо у него злое.

Они бродили по улочкам около получаса. Агата все-таки пару раз спросила прохожих об Дэве Хэнлоне, пока Арчи стремительно потел рядом, но никто ничего не знал.

– Как думаешь, если я спрошу про Крысеныша, будет больше толка? – спросила Агата, потерпев очередную неудачу с высоким брюнетом с сигареткой в уголке рта.

– Я думаю, пора бежать отсюда. Мне тут не нравится.

– Еще чуть-чуть и пойдем, – пообещала она.

Они обошли два опрятных района и углубились в деревню. Здесь все было не так благополучно, как в начале. Сооружения, в которых проживали люди стали напоминать сараи, а не дома. Часто попадались следы пожарищ, а количество босоногих детей на улицах возросло в геометрической прогрессии. Они начали привлекать внимание.

Новость о гостях в деревне распространилась со скоростью, ни чем не уступающей скорости распространения сплетен в императорском дворце.

– О нет, – внезапно выдохнул Арчи, хватаясь за руку Агаты.

– Что?

– Я знаю этого парня.

Арчи тыкнул пальцем в одного из детей, что с воплями преследовали их по дороге.

– Огненно-рыжие волосы, веснушки, огромный нос. Фамильные черты семейства, в котором я жил. Они отличались особой любовью к продолжению роду. Около двадцати детей! Можешь себе представить? Я не всех по именам знал.

– Это может быть один из них? Ему года четыре на вид, – усомнилась Агата.

– Нисколько не удивлюсь. Давай уйдем? Это не район Хэнлона, это скорее…

– Эй, парень! Да-да, ты! В балахоне! Эй!

– Мой район…

Агата обернулась и тут же узнала в окликнувшем их мужчине одного из названных родственников Арчи. Он очень точно описал внешность семейства, но забыл упомянуть, что ростом и размером они победили даже великана Эдвина Марча.

– Вы что-то хотели? – спросила Агата, наблюдая, как съежился Арчи.

– Ты, пигалица, мне задаром не сдалася. Я парнишку твоенного зову. Эй! Ты оглох что ли?

Арчи медленно и нехотя повернулся.

– Точно! Я же говорю мамане, нехай наш Арчёнок топает, а она мол, да он поди сдох давно! Ха! Здаров, малахольный!