Отмеченная огнем. И остался только пепел

Что случилось после, Веренир уже знал из письма. Народ собрался и поджег женщину прямо в ее избе, а жрец кинулся за ней, хотя было ясно, что уже бесполезно. Глупый. Очень-очень глупый поступок. Хорошо, сам жив. Хотя вряд ли теперь он останется жрецом. По крайней мере, в Тихом Логе. Это уже будет решать верхушка духовенства. Конечно, к княжескому совету они прислушаются. А князь – к совету десницы.

Теперь же этот идиот (жрец, не князь, конечно!) объявил, что на рассвете проведет поминальную службу по ведьме. Об этом тоже говорилось в письме. Да рассерженные жители съедят его за это с потрохами! А ведь некоторые наверняка станут его защищать. В итоге поубивают друг друга. Так всегда в вопросах религии, будь она неладна! А виновата, как всегда, будет ведьма. В свою очередь храмовники не смогут просто так оставить смерть или увечье жреца, хотя и глупого. Но… Как есть. Ситуация скверная, скандал может разразиться такой, что полетит не одна голова. И не известно еще, фигурально ли. Веренир всеми силами старался не допускать подобных ситуаций, особенно с участием своих «коллег», пусть даже они по сути таковыми не являлись. Рано или поздно волна недовольства докатится и до него, и тогда… Впрочем, о том, что будет «тогда», времени размышлять уже не оставалось.

– Вели седлать мне лошадь, – обратился он к писарю, все это время беззвучно стоявшему в углу. – Я еду в Тихий Лог.

Оставалось только поговорить с шуйцей* [буквально: левая рука] князя, который заведовал стражей, чтобы тот выделил ему несколько человек в охрану – и в путь. Нужно успеть до рассвета. По правде говоря, Веренир и сам прекрасно справился бы с любой угрозой, но княжеская стража всегда вызывает благоговейный трепет у обычных селян. А это как раз то, что ему сейчас необходимо. Не допустить еще большего кровопролития. Пусть мертвой останется только эта злополучная ведьма. Признаться, маг был заинтригован и даже немного сожалел, что уже не узнает: действительно ли она владела даром?

***

В храме было до звона в ушах тихо. На алтарных колоннах, где огонь по обычаю поддерживался день и ночь, догорели и погасли жертвенные поленья. Лишь один светильник со свиным жиром выхватывал несколько локтей у темноты, образуя желтый круг света.

На широкой каменной скамье неподвижно лежала молодая рыжая женщина, хотя красотой ее волосы сейчас не отличались: часть сгорела, другая оказалась спутана и грязна. Одежда и руки перепачкались копотью. Но самое страшное – лицо. Правая сторона и нос остались не тронуты, но на левую больно было смотреть. От середины щеки на шею спускались безобразные ожоги, местами кожа лопнула и обгорела до черноты.

У скамьи, прямо на полу, прислонившись к ней спиной, сидел служитель. Он опустил голову между коленей и не двигался. Близился рассвет. Жрец забормотал. Разобрать что-то, кроме слов «моя вина», было почти невозможно. Пламя светильника вдруг заплясало от внезапного сквозняка. Однако жрец, поглощенный своими мыслями, этого не заметил.

– Ты совершенно прав. Это твоя вина, – услышал он сзади ровный мужской голос. – Ты – идиот.

Григ даже не поднял головы. В круг света вошел высокий мужчина. Хотя больше ничего о нем сказать было нельзя: длинный темный плащ с широким капюшоном скрывал все остальное. Жрец молчал.

– Ты привлек к себе и к ней ненужное внимание. Этого делать не следовало! – голос звучал властно и обличающе. Незваный гость пропустил сквозь пальцы в кожаной перчатке один из локонов ведьмы и небрежно уронил его обратно.

Жрец только издал какой-то неопределенный звук между стоном и всхлипом.

– Ты – идиот.

– Повторяешься, – прохрипел Григ, не поднимая головы.

– Я готов был бы повторить еще пару дюжин раз, если бы это как-то спасло ситуацию. Только теперь уже ничего не исправишь. Каких трудов стоило назначить именно тебя, именно сюда – и все псу под хвост! – незваный гость медленно вышагивал от одной стены к другой. – Удовлетвори мое любопытство. Признаться, это не дает мне покоя. Ответь, как человек, настолько дороживший своей репутацией и должностью, что поддался на шантаж, лишь бы руководство не узнало о твоей пагубной привычке тратить время и деньги на карты, кости и петушиные бои… Какого лешего ты так открыто показал свое расположение к этой девке? Не мне тебя учить, как приличные жрецы относятся ко всему этому колдовскому сброду, – он особенно выделил слово «приличные», давая понять, что Григ в их число явно не входит.

Жрец долго молчал.

– Ну? Что ты на это скажешь?

– Ей нужна была чья-то поддержка. Не просто тайные встречи. А настоящая опора. Человек, на которого она могла бы положиться, который сказал бы, что она все делает правильно.

– Что за чушь? – перебил его собеседник. – С каких это пор ты стал таким сентиментальным? – он сделал паузу. – Да ты никак влюбился?!

– Замолчи! – вдруг вскочил жрец. Его одежда порвалась в нескольких местах, ее покрывали пятна грязи, копоти и крови. – Убирайся отсюда! Можешь катиться, куда угодно. Хоть к своему начальству, хоть к моему, хоть к демону в задницу! Теперь уже все равно!

Незнакомец напрягся, готовый в любой момент отразить удар. Но жрец лишь сжимал кулаки, не нападая.

– О, я-то уберусь. Только ты так ничего и не понял, глупец. За собой действительно приходится убирать, – с этими словами он вытащил из рукава прямой кинжал. Даже несмотря на свое состояние, жрец краем сознания отметил, что на лезвии искусно выгравирован крылатый змей с разинутой пастью. Страшная тварь. Мужчина стал крадучись обходить Грига. Тот, не сводя с него взгляда, всем корпусом поворачивался вслед. – Ты не оправдал наших ожиданий и все испортил. Прощай, жрец.

Змей резко взлетел в воздух и спикировал вниз. В двери с силой заколотили:

– Именем великого князя, откройте!

Раздался грохот. Засов с треском отвалился.

Пятеро дружинников ворвались в храм всем скопом, держа наготове легкие сабли. Последним вошел десница, потирая руки после заклинания. Пожалуй, с засовом он чуть перестарался. Невелика беда, казна возместит ущерб, главное, решить вопрос с этим злополучным жрецом и мертвой женщиной.

На улице уже светало, глаза, не привыкшие к темноте, не сразу разглядели обстановку внутри. В первые мгновения магу даже показалось, что здесь пусто. Но нет, на полу у алтаря кто-то зашевелился. Все сабли сразу же повернулись в эту сторону. Веренир теперь смог разглядеть лежавшего. Тот слабо застонал. Десница жестом приказал спутникам не двигаться и сам осторожно подошел к алтарю. Боковым зрением он успел отметить тело на скамье. Но сейчас оно не представляло опасности.

Жрец в черной рясе лежал ничком на холодном каменном полу. Десница опустился перед ним на колени и перевернул его. Тот снова застонал. В районе сердца одежда была пробита чем-то острым, ткань вокруг густо пропиталась кровью.

– Демон тебя раздери! – вырвалось у мага. – Ну уж нет. Ты мне нужен живой!

Он должен узнать всю правду об этом деле. А оно, между тем, становилось все запутаннее. Кто это сделал? Кто-то из рассерженных горожан? Родственники погибшей на площади девушки?

Веренир не умел лечить. Его сила хороша в бою, он знал, как пользоваться ею для допросов, в конце концов, на его зов приходили мертвые. Но врачевать раны у него не получалось.

– Скорее зовите лекаря! – громко отдал он приказ, сосредотачиваясь на том, чтобы подольше сохранить в этом теле жизнь. По ощущению это походило на ловлю рыбы голыми руками. Кажется, вот она, но все время ускользает. И все же старания не прошли даром: кровь перестала течь так быстро. Пока Веренир искал, чем зажать рану, прибежал лекарь.

Поразительно быстро.

Пришедший деловито оттеснил его в сторону, даже не поинтересовавшись, что здесь произошло. Вряд ли он знал, кто перед ним стоит, иначе, скорее всего, вел бы себя по-другому. И сам принялся «колдовать» над раненым. Очень скоро он вынес вердикт:

– Чем бы его ни ударили, лезвие, похоже, не задело сердце, иначе он уже был бы мертв. Невероятное везение! Еще полпальца – и он покойник! – последнее слово он сказал с таким радостным смешком, что Веренир мимо воли ухмыльнулся.

– Значит, сейчас он вне опасности? – уточнил маг.

Лекарь будто только теперь заметил, что над ним кто-то стоит. И весь встрепенулся.

– Рану, конечно, нужно перевязать и обработать, но да, думаю, все будет в порядке. С кем имею честь разговаривать? – заинтересовался он.

– Перед тобой господин княжеский десница, балда! – гаркнул десятник из свиты Веренира.

Уже рассвело настолько, что Веренир смог уловить, как от лица стоявшего перед ним уже немолодого мужчины отлила краска.

– Прости, господин, не признал.

– Не проси прощения, это лишнее. Но мне важно поговорить со жрецом. Приведи его в чувство как можно скорее.

– Да-да, только нужно его отнести ко мне в дом, здесь совсем близко! – лекарь махнул рукой в сторону двери.

– Мои люди тебе помогут, – кивнул Веренир. А потом обратился к десятнику: – Четверых отряди с лекарем, пусть покажет дорогу. Охраняйте их, больше мне тут сюрпризы не нужны. Другие пусть останутся у дверей и окон, со стороны пристройки тоже кого-то поставь, – маг выглянул на улицу. У храма уже начинали собираться первые люди. Близко не подходили, но всем было любопытно, что будет дальше. Не каждый день в городе творятся такие страсти. – А ты приведи мне голову, нужно с ним потолковать.

Веренир остался в храме один. Хотел присесть отдохнуть после нескольких лучин быстрой скачки, но вдруг вспомнил про мертвую женщину. Любопытство взяло верх. Он подошел к телу. Так вот, значит, причина всей этой неразберихи. Десница задумчиво почесал лоб.

Девица как девица. Выглядит вроде бы довольно молодо, не дал бы и двадцати зим. Хотя, судя по всему, что он узнал, ей больше. За слоем грязи и не разберешь толком. Вполне мила, но ничего из ряда вон. Та же Эйла гораздо красивее. На чудовищные ожоги Веренир обратил внимание лишь мельком. Он видал много чего и похуже. В общем, она точно не страшна. Что странно. Зачем симпатичной девице строить из себя ведьму, если она сможет выйти замуж? А если работящая, так и без приданого могут взять. Что действительно было в ней прекрасно, так это волосы. Местами огонь их не пожалел, но даже сквозь копоть проглядывал их солнечно-медный оттенок. Что ж, в любом случае для нее все уже кончено. Вдруг взгляд мага упал на амулет на шее покойницы. Небольшой камень, похожий на аметист. Видно, что недорогой. Но какой-то странный, будто светится изнутри. Или это на него так падает рассветный луч? В странном оцепенении Веренир протянул к камню руку.

В тот же миг ему показалось, что на него обрушился потолок. Вокруг ревел огонь, было нечем дышать, невозможная боль пронзила тело. Где-то кричали люди. Мужчины, женщина… Да, больше всего выделялся женский крик. Он брал за душу, разрывал сердце даже сквозь невыносимые страдания его самого. Веренир чувствовал, как из него выходит сила, но это было меньшим из зол. Он не понимал, что происходит, где он и как это остановить. А хуже всего эта невыносимая боль.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Он снова оказался в храме на коленях рядом с мертвой ведьмой. О, теперь он точно знал, кто она! Его тряс за плечи один из дружинников:

– Господин десница! Господин! Что с тобой?! – в голосе слышалась неподдельная паника. Еще бы, сейчас эти воины отвечали головами за сохранность княжеского десницы.

Веренир отстранил от себя бойца и стал отползать от скамьи. Его колотила крупная дрожь. Он только что почувствовал, как она горела заживо. Только что он сам горел заживо. Щеки были мокрые. Резким движением он вытер влагу рукавом.