I измерение

В окно постучала Ленка.

– Ну что, когда?

– Завтра, в шесть утра. Поедешь?

– Да, провожу.

* * *

Первое, что сделала Ольга, когда приехала в Москву, так это постучала в дверь Долговых. Открыл Сергей, и Ольга очень этому удивилась:

– А где Наташка?

– В больнице, – Сергей помог снять пальто.

– Что случилось?

– Прибавления ждем. Она скоро придет. А я вот с ребятами, наша няня опять заболела. Чаю будешь?

– Да, не откажусь. Ну как вы тут, все так же ссоритесь?

– Нет, мы больше не ругаемся.

– Что, остепенился?

Сергей в ответ лишь рассмеялся.

– А ты чего с чемоданами?

– Я насовсем сюда. Осталось только угол найти, да занятие какое-нибудь.

– Все ясно. Это дело наживное. Ничего, у нас места много. Останешься на первый случай.

– Спасибо, Сергей.

Через час пришла Наталья. Она была рада тому, что Ольга остановилась именно у них.

– Вы не представляете, Адрианчукам дают в центре квартиру, и они попросили им помочь с переездом.

У Натальи был уже порядочный срок и она уже перешла на одежду свободного покроя. Но как была удивлена Ольга, когда такой же животик увидела у Любаши Адрианчук и счастливого Андрея с Максимкой на руках.

Ольга жила то у Адрианчук, то у Долговых. Помогала Наталье с ребятами, у Адрианчук занималась ремонтом. «Побольше работы – поменьше мыслей» – как молитву твердила Ольга. Вскоре ей удалось получить работу на заводе и комнату в общежитии.

В этот год Лебедева, Долговы и Адрианчук особенно сблизились, жили большой дружной семьей.

* * *

Лето было в самом разгаре, когда Танька Бальцерек покинула Севастополь и направилась в Енисейц. По дороге планировала заехать в Москву. И первому, чему поразилась Ольга, так это то, что Танька приехала не одна. В ней билось второе сердечко. Удивлению Ольги поразились Любаша и Наталья:

– А ты не знала? – в один голос спросили они так, что Ольге стало даже стыдно. Ведь она после того письма, которое пришло к ней после весенней распутицы, так и не связывалась с подругой.

– Вот так Василий! – смеялась Любаша. – Гигант! Всю медицину надул! Он не только медицину, он Татьяну надул!

– Люба, прекрати! – шутливо сердилась Танька и отбивалась от Любаши, которая так и норовила ее пощекотать.

Когда вечером угомонились дети, подруги вышли на балкон. По Москве-реке медленно шли пароходы, внизу сновали машины, макушки деревьев, достававшие до окон, слабо вздрагивали от налетевшего вдруг ветерка.

– Ну как ты? – спросила Танька Ольгу.

– Не плохо. Вот, работу нашла на заводе. Ничего особенного, так с бумажками сижу целый день. Комнату дали в общежитие от завода. В общем, не жалуюсь.

– Так ты тут живешь? – теперь настала очередь удивляться Таньке. – А Лешка? – осторожно добавила она.

– Нет, – Ольга показала знаком: молчи.

– Что так?

– Все кончено и я не хочу это бередить вновь.

– Так ты получила мое письмо?

– Тань, пожалуйста , -Ольга встала с плетеного стула.

– Хорошо – хорошо.

– Представляете, девчонки, – перевела разговор на другую тему Любаша, – вот родим все сыновей. Они как потом дадут нам жара.

– Ты хочешь, чтобы у нас у всех троих были сыновья.

– Да.

– С ума сошла. Как соберутся вместе, представляете, что будет? – подруги рассмеялись.

– Ой, да ну вас! Пошлите лучше спать!

Наутро в комнату, где Наталья (собирались у Долговых) постелила Ольге и Татьяне, заговорщицки улыбаясь, вошла Любаша.

– Ольга, – она ласково потеребила девушку за плечо, – там тебя очень интересный молодой человек спрашивает.

– Скажи, что ты меня знать не знаешь, в первый раз про такую слышишь, – пробурчала Ольга, отворачиваясь к стенке.

– Очень настойчивый, – застрекотала неотступно Любаша и стянула у Ольги подушку из-под головы.

– Вот черт! – Ольга подняла вихрастую голову. – Что ему нужно?

Любаша пожала плечами.

– А подать его сюда! – шутливо приказала Ольга.