Легендарный оборотень

–Согласен. Рядом стоящий мумия будет посильнее. – говорит кто-то из автобуса. Блиссаргон мрачно усмехается неизвестному голосу, вспоминая Турнир.

С автобуса сходит темный шатен, с песочными глазами хищника. Сам по себе, особенно с джинсовой жилеткой, он выглядит дерзко. Парень, невысокого роста, встает рядом с Фенриц, бросая неприятные взгляды на Сильнейшего с мокрой головой. Не учитывая такие надменные поведение и слова, Ринкорд приглядывается к нему и уже подбирает ангельские имена. Так глубоко задумывается, что начинает тихо бормотать:

–Матариэль, Рафаил, Сераф, Табрис…Нет, что-то на Я..Яс..Яно..

Все на него странно глядят. Он сам не отводит глаз с новичка. Кого-то Сильнейшему он напоминает, но кого? Его как по щелчку осеняет! Ринкорд даже хочет взять парня за плечо, но передумывает и опускает свою руку с красной ладонью, лишь дружелюбно его спрашивая:

–Могу я узнать твою способность, Яхо?

–Прогноз будущего, – осторожно выдавливает темный шатен, у которого уже есть новое имя, но пока неофициальное. Ринкорд кивает, будто самому себе и обращается к девушке, застывшей в автобусе, на ступеньках:

–А у тебя, Ирин?

Эта девушка с натянутой на голову черной шапочкой прячется в тени машины и только сейчас, спускаясь на поросшую травой землю, показывает свои волосы цвета лосося, собранные в хвостики, и теплую одежду, включая нежно-розовый полосатый шарфик.

–Хотя, тебе больше подходит имя Эльвис, – задумчиво добавляет Ринкорд, когда он видит ее полностью на свету.

–Моя способность – невидимость, – негромко сообщает она. Яхо недоверчиво переглядывается с ней (наверняка не насмотрелись друг на друга в автобусе). Сильнейший задумывается еще раз, на что Айвасс ему строго говорит:

–Мы больше никого не привезли. У нас дефицит новичков. Что будем делать, новоиспеченный Глава академии?

Дефицит – это плохо, так как считается верхушкой айсберга хаоса и катастрофы. С него все и начинается. Сначала остается малое количество оборотней и силы. Потом паника во время волн Тьмы, большой ущерб и медленное восстановление. Приходится просить помощи у других Академий и тогда будут лидировать уже не волки, а противники лисы. Между ними совсем нет дружественных отношений, оно существует лишь во время трехдневного обмена учениками.

Но сейчас проблемка немного в другом. В Академию привозят как минимум три новичка, и если это число не соблюдено, то ищеек отправляют по второму кругу в тот же день приезда. Такое своеобразное наказание. Сильнейшему просто необходимы Айвасс и Фенриц, чтобы выстоять против новой надвигающейся волны. Ему на ум приходит отличная идея.

–Во-первых, – выходит из своего задумчивого состояния Ринкорд и уверенно приказывает, – оба сейчас пойдут в кабинет и вступят в гильдию Ангелов, под вашим надзором конечно же. А третьего нового ученика придумаем.

–Что?!

–Придумаем?

Айвасс и Фенриц ошарашено смотрят на него, одновременно воскликнув свои изумления. Новички не сразу врубаются в суть происходящего.

–Придумаем, – спокойно повторяет Ринкорд, – и дадим ему уже демоническое имя. А я пока найду Элони.

Ринкорд синими глазами указывает девушкам на ворота и заходит внутрь. Проходя мимо, нарочно стучит два раза по плечу Блиссаргона. Тот оглядывается на свои бинты и безмолвно сокрушается. Его чистенькие и новенькие бинты испачканы красным макияжем Баркью! Ему придется ходить так целый день. Подавленного Блиссаргона оставляют наедине с водителем.

Цепочка, состоящая из Ринкорда, Айвасс, Фенриц, Яхо и Эльвис, направляется через двор к главному входу. Новички с интересом озираются и изучают местность. Повсюду пахнет свежими цветами. Летающих и ползающих насекомых, постоянно прячущихся, не так то легко увидеть. Саженцы за три месяца мистическим образом выросли в полноценные деревья и окрашивают двор в зеленый тон. Природа меняет свои законы или, точнее, не учитывает их и ведет себя по-своему. Аномалии свойственны концам света. Для учеников это всего лишь красивые явления, но для Сильнейшего – звоночек, напоминание о том, что волна Тьмы совсем скоро. И это его изрядно напрягает.

Учеников настигает больше удивление, когда в Академии появляются и идут по коридорам новые оборотни, такие незнакомые, оттого и интересные личности, которые станут для них своими. Любопытство бьет через край. Яхо и Эльвис неловко плетутся за старшими, успевают осмотреться и уже устать от пристального внимания. Несмотря на свою гордую натуру, третьегодка Фенриц ведет себя абсолютно также. Новость о том, что Академия пополняет ряды, облетает все этажи прежде, чем новички добираются до кабинета Сильнейшего.

–Айвасс, пригляди за Фенриц, а то еще потеряется, – негромко просит Ринкорд и сворачивает в сторону кафетерия.

–Поняла.

Кислотно-лимонные глаза смотрят вслед Сильнейшему. Фенриц ставит руки на бока и начинает возмущатся:

–Это что за отношение такое? Я вам не дитё малое!

Он нечетко слышит голос Фенриц, пока Айвасс уводит ее в кабинет, и заходит в кафетерий. Это место может удивлять. За открытыми окнами и внутри проветренного помещения – везде останавливается время. Стрелки часов не двигаются, застыв навечно (Он отмечает про себя, что нужно купить новые). Стены в лазурных тонах мягко освещаются застывшим на месте солнцем. Приглушенные голоса учеников действуют успокаивающе на нервную систему, а официанты с подносами плавно лавируют меж столиками. Ринкорд не чувствует запаха пищи и даже не вспоминает о еде. Ему нужно лишь встретится с Элони и привести в свой кабинет.

Среди проплывающих мимо официантов ее нет. Сильнейший спешит на кухню, привлекая к себе призоры мирно ужинающих учеников. Он уже привык к тому, что каждое его действие, каждое слово обсуждается и превращается в новые сплетни. Даже возродился клуб журналистов, занимающихся фотографиями и новостями. Такие охотятся за свежей сенсацией, чтобы выставить ее на доске объявления. Двое из них сидят за столиками с профессиональными фотоаппаратами, лакомятся пирожными и параллельно протирают салфеточкой объективы. Ринкорд сталкивается у входа на кухню с Элони, возможно, собиравшейся обслужить их. После столкновения он придерживает ее, чтобы та не упала.

–Ты вовремя, Глава гильдии Ангелов.

–А что так официально? – игриво протягивает Элони и улыбается вместе с клубничными глазами. После смерти своей сестры, она стала более ласковой и хрупкой. Кажется, она вот-вот рассыпется или растает под его горячими пальцами. Когда он вспоминает про красную ладонь, было уже поздно. Ринкорд пометил ее прелестную форму официантки красноватым отпечатком, хоть и случайно.

–У тебя будет пополнение, – он убирает руку и старается не выглядеть виноватым. Не заглядывая на свою одежду, Элони легонько отряхивает это место рукою, но белоснежный фартук так и остается помеченным. Ее это не огорчает, скорее забавляет и она по привычке наклоняется немного вперед:

–Ну, и кто же это будет?

Его взор цепляют две ее длинные косы, перевалившиеся через плечо. Глаза повторяют за их качающими движениями.

–Яхо, парень с прогнозом будущего, и девушка Эльвис, с невидимостью.

–Ринкорд, мы загораживаем проход, – Элони кивает на рядом стоящую девушку с подносами, – может отправимся в кабинет?

Сильнейший без проблем выходит из гипноза и отходит вместе с Элони, пропуская официантку. За ней следом на кухню заходит официант. Они всегда оставляют шлейф не духов или одеколона, а аппетитной еды. После их ухода слабо чувствуется аромат корицы, исходящей от Элони. Но Ринкорд до сих пор не хочет есть, что очень странно.

Под грохот и испуганные вздохи Сильнейший и Глава гильдии Ангелов оглядываются. Стул лежит, столик перевернут, посуда разбита, а виновник погрома уже перепрыгивает столик девушек-журналисток и их пустые тарелки, убегая прочь. Ринкорд успевает заметить лишь зеленые волосы, исчезающие за выходом из кафетерия.

Это Кассиэль. При чем полностью здоровый: без костылей, гипса, бинтов, пластырей или синяков. Теперь за ним снова начинается охота. Ринкорд тихо вздыхает, когда вспоминает про Эмпиреана Шаха, постоянно гоняющегося за бедным второгодкой по коридорам. Вспомнишь солнце – вот и лучик. Одноглазый парень с египетскими красными глазами рыщет между посетителями и рычит на официантов:

–Где он? Где этот зеленый сопляк?!

А потом, по великой случайности, находит на себе недобрый взгляд Сильнейшего и молча сваливает. Это происходит уже в четвертый раз. Ринкорд должен когда-нибудь прекратить эти догонялки.

–Элони, справишься? – устало спрашивает он.

–Иди уже! – подталкивает его Элони к выходу. Своей бодрой улыбкой она заряжает его энергией уверенности. Ринкорд благодарно кивает ей и бежит за нарушителями порядка. И сейчас он не выдыхается, не пыжится, как месяц назад. Тренировки помогли вернуть былую форму, но большим он не стал. Со стороны, в этой синей толстовке, Рин такой же дрыщ, да и измученный вид делает его визуально слабее. Может, ему надо еще раз изменится?

Ринкорд видит беглецов во дворе через окно первого этажа, когда сам Эмпиреан уже набрасывается на Кассиэля. Оба падают. Захватив локоть, Шах резко выворачивает парню руку и прижимает к земле. Всего одна секунда и другая рука с хрустом сломана ногой! Кассиэль орет, словно его вовсю режут. Ринкорд открывает окно и выпрыгивает. Он скидывает Эмпиреана, как только оказывается рядом, и дышит, как бык, грозно спрашивая:

–Да что у вас происходит?

–Не вмешивайся! – огрызается Шах.

–Тогда перестаньте гоняться и рушить все на своем пути, – хмурится Сильнейший и садится рядом с утихшим Кассиэлем, осматривая его руку. – Как ты?

Тот молчит, обижено уткнувшись в траву. Ринкорд, жмурясь, озадаченно мнет переносицу:

–Тогда, если не расскажите, то оба попадете в изолятор.

Эмпиреан Шах смотрит на своего Главу гильдии Демонов самым ненавистным на свете взглядом, успокаивается и располагается на травке рядом с зеленоволосым. Это намек на то, что рассказ будет длинным.

–Мда..столько лет прошло…стоит начать с того, что мы знакомы с детства, – неохотно начинает Шах и закидывает руки, чем очень напоминает Дис Корда (в последнее время он прямо мерещится ему), – да и с его родителями я тоже знаком, но… но иногда мне хочется прибить их за вековую тупость!

Краем синего глаза Ринкорд улавливает вспышки со стороны открытого окна, а заинтересованные данным ученики выглядывают из остальных окон. Сильнейший снова использует свой трюк. Одновременно и слушает природу, и голос Эмпиреана, и следит за местной папарацции с учениками, развесившими уши. Если органы чувств ему это позволяют, то почему бы и нет? Грех не воспользоваться.