Старики, которые хорошо пахнут

– Правило номер один: не зажигать огонь в помещении…

Клара вытерла лицо рукавом и подняла на молодого человека тяжёлый взгляд.

– Скажи, Крис, ты меня любишь?

Он промолчал.

– А ты хоть когда-нибудь любил меня? Так, чтобы сердце замирало при одном взгляде? Так, словно я одна из твоих обожаемых бумажных сокровищ?

– Да, сердце замирало. Но я никогда не сравнивал тебя с книгами. Ты – женщина, тебя не выдумаешь и не перепишешь. Ты сама по себе, от меня не зависящая, тебя не поставишь на полку. Гуляешь, где хочешь, делаешь первое, что взбредёт тебе в голову. Настроение, стиль одежды, смысл жизни – всё меняешь по одному щелчку. И тебя невозможно прочесть, узнать, подсмотреть последнюю страницу. Я бы хотел стать для тебя твоим самым важным читателем, чтобы твой конец я увидел самым первым, а потом снова и снова прокручивал в голове последний абзац, последние фразы на последней странице…

– Это самое трогательное признание в любви из всех, которые я когда-либо слышала…

– Тебе часто признавались?

– Никогда… И – тем не менее – ты выбираешь не меня… – Клара опустила глаза, скрывая слезы.

– Тем не менее – да.

– Тогда докажи мне свою двуличную преданность, займись со мной сексом на прощанье! – Клара посмотрела на Криса. – Пусть ты не стал для меня первым, не станешь и последним, так будь единственным любимым на всю мою жизнь!

Раскрасневшиеся щеки, влажные глаза, нервно теребящие одежду пальцы. Девушка явно даже близко не стояла с секс-символами, привлекающими молодого человека, но его все равно тянуло к ней. Она как магнит манила тонкой, белой шеей, ложбинкой в вырезе на груди, стройными длинными ногами. Крис подошёл к ней, притянул к себе, прижал и зарылся носом в её коротких волосах. И тут их обоих накрыло. Словно они вдвоём – как наркоманы – хапнули большую дозу опиатов и поплыли в свой собственный мир.

ЕЁ нежная кожа. ЕГО знакомые прикосновения. ЕЁ возбуждающие поцелуи и стоны. ЕГО мастерство и скрытая сила в движениях. Они взлетали и падали, воспламенялись и сгорали, утопическим блаженством растекались по комнате и воссоздавали чёрные дыры в космосе. Это было долго – как жизнь, это было кратко – как сон. Это БЫЛО. И совсем не походило на прощанье. Нет, две части одного целого, найдясь, уже не потеряются. По крайне мере так казалось тогда, в тот момент, в ту вечность. Нет, никогда он её не оставит, не отпустит. Беспрекословно соберёт все её следы на целом земном шаре и вернёт ЕЙ же.

Пара уснула. Как же давно Крис не засыпал так спокойно. Словно отрезал себе изрядный ломоть забвения. За окном шумел дождь. Капли барабанили по стеклам словно убаюкивали. Кап-кап. Кап-кап.

День четвертый и т.д.

Крис проснулся. Через дремоту он всё ещё слышал, как стекает по капле вода с крыши и разбивается о железный наличник.

Кап… Кап…

Крис открыл глаза. Вокруг было темно, Клара лежала рядом, но не шевелилась. Она не дышала.

Криса пробрал озноб. Он потрогал кожу Клары – холодная, послушал сердце – не бьётся. Крис в испуге отскочил с кровати на пол. Завёрнутое в одеяло, на постели лежало тело и смотрело открытыми остановившимися глазами в потолок.

– Клара, – хриплым голосом позвал Крис. – Клара, очнись… Хватит, это не смешно…

Потихоньку, на четвереньках он подполз к кровати. Клара никак не отреагировала. Крис начал задыхаться, его голова закружилась, сердце подпрыгнуло к горлу и учащённо забилось.

– Клара… Клара…

Он опёрся руками и головой о пол – ему нужно было срочно прийти в себя, но ничего не получалось. Его всего трясло, ему ломило кости, его кидало в жар…

– Нужно что-то делать…

По щекам текли бесполезные слезы – Крис их не чувствовал. Он сильно ударил себя лбом об пол:

– Соберись, тряпка…

Стукнул ещё раз – по носу потекла горячая струйка крови. Шум в голове немного притупился.

Сердце опустилось в живот, и Криса захлестнула новая волна отчаяния. Руки подкосились, он упал на пол и разрыдался. Сквозь всхлипы прорывались горькие протяжные стоны, он выл как собака, он катался из стороны в сторону, заламывал руки, бился пятками, а боль разрывала его изнутри. Резала, вонзала иглы, била и душила.

В таком состоянии его и нашла Лина. Она попыталась его обнять, успокоить, но Крис оттолкнул её руки – ему был не нужен никто другой, кроме его подруги. Он судорожно извивался.

Клара неподвижно лежала на кровати. Лина подошла и закрыла ей глаза.

Клара была голой. Крис был голый. Но никто ничего не сказал убитому горем молодому человеку, пока выносили накрытое простыней тело.

***

– Как такое могло произойти? Она же ещё совсем молодая…

– Я слышал, вскрытие показало, что девушка умерла от удушья. Наверное, в процессе бурных ласк паренёк перестарался – да и придушил ненароком подружку.

– А с виду милейшей души человек…

– Сам знаешь, в тихом омуте…

Крис стоял у открытого окна, отрешённо смотрел на высохшие палки бурьяна в поле и слушал доносившийся по ветру разговор. За его спиной сидела женщина в красном, она даже по случаю похорон не пожелала снять свое любимое платье.

– Крис, тебе нужно поесть.

– Не называй меня так, моё имя – Кристофер.

– Но отзываешься, только если тебя называть по краткой форме.

Он не ответил.

– Крис, тебе нужно поесть.

– Я не хочу…

– Через «не хочу». Не будешь есть – умрешь, – Лина возмущённо смотрела на Криса. – Человек без еды может прожить десять дней, а без воды – три дня. Ты хоть пей.

– Не хочу. Куда вы увезли Клару?

– Ты про её тело? Его кремируют и возвратят в НИИ для дальнейшей переправки её родственникам.

– У неё никого нет. Отдайте её прах мне.

– Только если ты поешь.

– Без разницы. Умру на день раньше или на день позже. Никто не заметит.

– Прекрати говорить такие вещи!