Старики, которые хорошо пахнут

– Клара, душа моя… – Крис нежно погладил девушку по руке.

В комнату вошёл паренёк, скорее всего, ещё школьник. Как только он увидел, что Крис пришёл в себя, то пулей бросился обратно на улицу – звать кого-то из взрослых. Следующим посетителем стала пожилая, с виду умудрённая жизнью женщина, одетая в длинную растянутую шерстяную кофту серо-бурого цвета.

– Здравствуйте, – вежливо представилась она и села на стул возле кровати. – Как вы себя чувствуете?

– Пить хочется…

– Это не удивительно, – женщина улыбнулась и обнажила ровный ряд белоснежных вставных зубов. – Вы помните, как вас зовут?

– Да. Крис Юдин, а это, – он перевёл взгляд на девушку, лежащую рядом, – Клара.

– А фамилия у Клары есть?

– Есть, – Крис на мгновение задумался. – Юдина, мы недавно расписались.

– Это дело хорошее, но зачем же тогда на самоубийство решились?

– Простите, я вас не понимаю…

– Ну чего же тут непонятного? Весьма распространённый способ покончить с собой: уходишь далеко за пределы города, надеваешь на себя шлем виртуальной реальности и проваливаешься в компьютерный мир, пока не закончится биологическое топливо в организме. Обычно на вторые-третьи сутки уже все коньки отбрасывают, а вы уже пять дней как в этом состоянии – и ничего. Ты, вон, даже очухался!

– Так, значит, в реальном мире прошло пять суток?..

– Пять суток с момента вашего обнаружения.

– Почему же вы сразу не сняли с нас шлемы, если знали, что нам грозит опасность?

– По закону не имею права. Без вашего личного или судебного разрешения нельзя препятствовать осуществлению каких-либо непротивозаконных действий.

– Свобода – право делать то, что дозволено законом, – Крис горько ухмыльнулся.

Он потянулся и снял с Клары шлем. Она казалась бледной, осунувшейся.

– Если вам не трудно, не могли бы вы дать нам немного воды?

– Конечно, я позову кого-нибудь.

– Благодарю.

Женщина вышла, вслед за ней вышел и шлейф духов начинающейся старости. Крис вновь обратил взгляд на лежащую рядом с ним. Вот же она, настоящая, живая. Не прах в урне. Розовые, пусть и бледные, губы, никакого оттенка удушливой синевы. Крис нагнулся и поцеловал Клару.

– Проснись, моя принцесса, наша сказка только начинается!

В комнату вбежал уже знакомый парнишка, с первого взгляда Крису стало понятно, что пацан – альбинос. Бледная кожа, белые волосы, брови, бесцветные глаза. Хотя нет, немного цвета в радужках все же присутствовало: тонкие голубые ниточки.

«Интересно, а вдруг именно эти нити и определяют нашу судьбу? Что если это именно они возносятся к небу и молят его о нас?..»

Но ведь всё именно так и обстоит. Каждый из людей слышит гул в тишине, одиночестве или счастье. Под кроватью с монстрами или в аквариуме любимой золотой рыбки. Читая хорошую книгу или занимаясь любовью, теряя сознание в ярости или забывая предателей.

Каждый из людей НЕ слышит гул в печали, вере или безумии. Под тоннами ненужного хлама на чердаке или в запахе раннего летнего утра. Покачиваясь в душных вагонах метро или пересматривая старый фотоальбом, закачивая гигабайты музыки на плеер или попусту бросая слова на ветер.

Но каждый из нас непременно знает, что гул существует. Как привычное, до боли знакомое, совершенно безразличное и постоянное нечто. Абсолютно невозможное и реальное, приносящее в наш мир шум вечности.

Жизнь, протекающая по нитям, восходящим к Солнцу. От натяжения которых создается гул, утопающий в небесах. Рушащий и воздвигающий резонанс случайностей и поступков, по которым летит поезд, разрезающий облака. Его пассажиры живут в нём особой жизнью. Они не стареют и не умирают, не любят и не предаются аморальности. Они лишь наблюдают и ждут остановок. Вежливые кондукторы раздают всем билеты:

– Вам выходить в городской больнице Лондона № 3 5 августа в 7:43

– Вам в пустыне Сахара 7 января в 02:54.

И все послушно сходят с поезда согласно талонам, таща за собой багаж: баулы, чемоданы, коробочки. Короче, все те этические и эстетические нравы своих характеров, которые смогут им пригодиться.

Остановка – и очередной пассажир подбрасывает свою нить-жизнь к Солнцу и срывается вниз, разбиваясь о свои крики и нежные руки матери. А поезд летит дальше и дальше, пронзая небеса и разнося в уши каждого из нас гул о новой жизни.

Клара делала слабые попытки что-то сказать, но получался лишь стон.

– Дай воды, пожалуйста… – прошептал Крис.

Паренёк глянул небесными глазами и подал пластиковую полуторалитровую бутылку.

– Спасибо.

– Не за что, если вам что-то ещё понадобиться, обращайтесь!

Крис усмехнулся.

– И как же тебя зовут, спаситель?

– Артур. А как вы поняли, что это я вас нашёл?

– Никак. Ты принёс воду, мне этого вполне достаточно, чтобы считать тебя спасителем. Ну а то, что ты ещё и сюда нас доставил, делает тебе честь и посвящает в личную армию ангелов-спасителей.

Пацан засмущался, а потом как-то неловко начал стягивать с себя рваную футболку. Крис в это время старался напоить девушку.

– Вы неправильно делаете! Сначала приподнимите ей голову, а то захлебнется!

– Ты лучше, чем советы раздавать, объясни, зачем разделся.

– Ну, в общем, тут такое дело… – он завёл кисть левой руки за спину и коснулся сильно выпирающих рубцов. – Я редко кому их показываю, но вам я доверяю, смотрите.

Мальчишка повернулся лицом к стене. И Крис смог рассмотреть ужасную и потому прекрасную спину, покалеченную шрамированием, а потом забитую татуировкой больших широких крыльев.

– Ты действительно ангел…

– Так считаете только вы.

– Почему? Это все из-за твоей специфической внешности?

– Да, отчасти.