Клятва верности

– Какой хороший, предсказуемый мальчик, – с интонацией удовлетворенности вслух произнес Саркан.

Следующий день принес Риману самое большое разочарование в его жизни. И положил начало цепочке событий, кардинально изменившей всю его судьбу.

Все случилось в общей трапезной за завтраком. Не особо таясь, Риман, сидевший за одни столом с Верховным и своим напарником-соперником, незаметно сплел изученную ночью Тарманскую формулу. Он не боялся быть разоблаченным, поскольку формула требовала незримого минимума энергии, и поэтому чувствовал себя вольготно.

В следующую секунду после того, как он сотворил свое маленькое заклинание, одновременно произошли сразу две вещи. Первая – Риман, бросив исподлобья осторожный взгляд в сторону второго армата, выронил от неожиданности ложку. Столовый прибор оглушающее звонко стукнулся о тарелку, привлекая внимание сразу нескольких мастеров. Риман забормотал слова извинения и поспешил уткнуть свой взгляд в тарелку. Он до дрожи в коленках боялся, что его кто-то разоблачит. И одновременно хотел завыть в полный голос. Уровень его оппонента лишь чуть-чуть не дотягивал до высшего, значительно превышая его собственный.

Второе событие так же заставило Римана внутренне сжаться.

Сидящий за дальним столом пожилой сион, подскочил как ужаленный, опрокинув на пол тарелки и столовые приборы. Его соседи и сослуживцы зашикали на него. А он, не слушая никого, медленно обводил помещение столовой внимательным пристальным взглядом. Казалось, камни стен теряли свою плотность и становились прозрачными под его всепроницающим взглядом.

Риман, проклиная себя на чем свет стоит, пробормотал формулу развоплощения заклинания. Аура соперника в ту же секунду померкла.

Взгляд сиона мельком скользнул по столу старших мастеров, за которым сидел Риман. Скользнул и прошел дальше. Осмотрев все помещение, сион завертел головой в разные стороны дергано и уже совершенно неуверенно. Было видно, что он потерял след.

Риман облегченно выдохнул. Вот же старая ищейка, почуял Тарманский след, несмотря на то, что тот был незаметен даже для старших мастеров. Впредь надо быть осмотрительней в своих экспериментах, и ни в коем случае не проводить их больше в присутствии сионов.

Страх постепенно отступал, а вместо него медленно и неотвратимо накатывало чувство безысходности и отчаяния. Риман Обол отчетливо понимал, что у него нет ни единого шанса в будущем взойти на престол Высшего демиурга и ощутить на своих плечах тяжесть заветной мантии.

Выйдя из своей комнаты, Риман поплелся в общую трапезную. Аппетита у него не было уже несколько дней, но отсутствие одного из двух арматов за первым столом могло бы вызвать вопросы.

Поковыряв ложкой свою кашу, он взял кружку горячего чая. Делая маленькие глоточки, он мрачным взором медленно обвел трапезную. Все было как всегда. Знакомые лица, к которым он привык за годы послушничества и обучения. Мысли Римана медленно и мрачно текли, унося армата далеко от стен обители.

Он настолько задумался, что не сразу услышал голос мастера Крона, обращающегося к нему.

– Ри-ман, – в растяжку произнес Верховный, чтобы привлечь внимание своего ученика.

– Да, мастер, – встрепенулся армат.

– Наконец мне удалось привлечь твое внимание, – немного раздраженно заметил Крон.

– Прошу прощения, мастер, в последние дни я занимался допоздна, и чувствую, что, наверное, немного переусердствовал, – с вымученной улыбкой попытался оправдаться Риман.

Взгляд верховного подобрел, его умиляла столь жадная тяга к знаниям его избранника.

– Риман, у меня сегодня будет для тебя специальное поручение.

– Слушаю, мастер. – Риман поднялся на ноги и склонил голову, застыв в почтительной позе.

– Тебе следует отправиться в гвардейскую цитадель. Сегодня там будет прием кандидатов. И тебе следует провести проверку соискателей гвардейских плащей. Вероятность, что среди них может затесаться маг или сион невелика, поскольку дворянских детей обычно проверяют заранее. Но обитель должна выполнять традиционные обязанности. Так что бери с собой послушника первого года обучения, карталор и отправляйся. Предупреждаю тебя, что вся работа по проверке ляжет только на твои плечи, послушник нужен тебе только для транспортировки прибора, – мастер Крон весело рассмеялся.

Карталор был специальным прибором, позволяющим определить наличие магических способностей у человека. Состоял он из тяжелой станины и шелкового шнура, на конец которого был прикреплен хрустальный шарик. Конечно, можно было обойтись и более простым способом или же менее внушительной конструкцией, но у карталора кроме его непосредственных функций была еще одна задача. Он должен был всем своим видом вызывать почтение и трепет перед магическим искусством.

Если бы проверка проходила в небольшой сельской школе, то, скорее всего, обошлись бы неприметным штативом и шаром, наполненным сизым дымом. Для простолюдинов это было бы достаточно впечатляющей вещью.

Для гвардейской цитадели в обители демиургов был специально припасен монстрообразный карталор, массивное сооружение кованого металла, украшенное замысловатыми вензелями и гербами обители. Конструкция имела вид достаточно внушительный, чтобы впечатлить даже избалованных дворянских отпрысков.

Носить сию громадину армату собственноручно не пристало. И поэтому ему выделялся помощник.

Желания провести день в стенах цитадели чванливых гвардейцев, которые, несмотря ни на что считали себя ничуть не менее достойными и любимыми слугами короля, чем демиурги, Риману не очень улыбалось. Но ослушаться приказа Верховного он, естественно, не мог.

Пришлось плестись в лаборатории для того, чтобы забрать карталор. По пути он рекрутировал первого попавшегося на глаза послушника. Единственным критерием выбора Римана была достаточная развитость послушника в физическом плане. Магическая сила его не интересовала. Работа была столь несложной, что он мог и сам с ней справиться с закрытыми глазами. А вот сила послушника была нужна для того, чтобы ему, Риману не пришлось помогать молодому демиургу в транспортировке карталора.

Выбранный Риманом здоровяк полностью отвечал этому требованию. Он без труда, правда, и без особого почтения взвалил прибор себе на плечо и легкой походкой последовал за своим новообразовавшимся начальником.

– Как тебя зовут? – спросил Риман, конечно не из-за того, что его очень интересовал этот вопрос, а больше по той причине, что негоже позорить свой цех, называя младшего при посторонних «эй ты» или как то еще в этом роде.

– Баббит, мастер, – пробасил послушник.

Какое дурацкое имя, заметил про себя армат. Наверное, миссионеры, бродящие по полям и весям бескрайнего Тира, осчастливили своим посещением какой-то медвежий угол. И выявили у безродного сельского мальчишки магические способности. Тем самым озолотив его семью, обеспечив родителей мальчугана до самой старости.

У ворот обители их уже поджидала небольшая открытая карета. Возница услужливо распахнул перед демиургами дверцы. Помочь Баббиту он не пытался. Простолюдины всегда с трепетом относились к магическим устройством, хоть даже и таким безобидным как карталор. Все связанное с демиургами вызывала в обычном люде трепет и благоговение.

Баббит с легкость поставил прибор на пол кареты. Риман про себя отметил, что не ошибся в выборе помощника. Молодой послушник не то, что не вспотел от тяжести, он даже не успел запыхаться.

– Трогай, – небрежно приказал Риман вознице.

– Слушаюсь, ваша милость, – пролебезил тот, вскакивая на козлы.

В другой день столь почтительное отношение к своей персоне вызвало бы у армата приступ гордости и довольства, сегодня же он не обратил на это совершенно никакого внимания. Как и несколько дней назад все мысли Римана были поглощены печальным думам о своей несправедливой судьбе.

Дорога прошла незаметно. Караул впустил их в цитадель незамедлительно. А комендант, встречавший порученцев, поспешил заверить их, что претендентов в этом году не очень много, не больше полусотни. Все складывалось хорошо, однако радости Риману это не приносило.

Расположившись в комнате с узкими окнами и низким потолком, армат принялся за исполнение рутинных обязанностей. Ведомость с именами будущих гвардейцев он поручил заботам Баббита, сам же предпочел усесться напротив карталора.

Потянулась вереница соискателей гвардейских эполетов.

Процедура была до отвратительности формальна. Будущий рыцарь заходил в помещение, становился напротив магического устройства и называл свое имя.

Риман скучающим взглядом наблюдал за безвольно висящим шариком, который согласно законам природы, спокойно висел на нитке, не пытаясь удивить зрителей своим аномальным поведением.

Для точности и достоверности эксперимента Риман просил посетителя вытянуть руку в сторону шарика. Картина не менялась, и армат командовал послушнику ставить прочерк напротив имени испытуемого.

Прошел первый десяток соискателей, затем второй и третий. Риману монотонность процесса опостылела настолько, что он готов был задушить очередного вошедшего дворянского недоросля собственными руками. Раздраженный донельзя, он пропустил тот момент, когда шарик карталора при появлении следующего посетителя отклонился от вертикали минимум на сорок пять градусов.

Риман не поверил своим глазам. Когда он несколько лет назад проходил подобный ритуал, от его присутствия шарик ушел всего на несколько миллиметров в сторону. И это притом, что армат являлся магом первого уровня.

– Протяните руку к шару, – по инерции сказал Риман, с опозданием понимая, что этого можно было и не говорить.

Парень, которого армат еще толком не успел рассмотреть, повинуясь приказу, поднял руку.

В следующий момент шарик, сорвавшись со шнурка, со свистом рассек воздух и ударился в стену за спиной Римана, при этом рассыпавшись на стеклянную пыль.

Армат побледнел, в его измученном затянувшейся хандрой мозге, ясно вырисовалась мысль: «Светлые силы! Насколько ж он силен!»

Баббит, задремавший за конторкой в углу, ошалело вертел головой, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Он не видел всего того, чему стал свидетелем сам Риман.

– Извините, мастер, кажется, я нечаянно повредил ваш прибор, – извиняющимся тоном произнес юноша.