Клятва верности

Обладателем тайного знания он стал совершенно неожиданно.

Было воскресенье, единственный день, когда трудолюбивый Риман Обол позволял себе отдохнуть от прилежной учебы. Вечер этого дня рисовал достаточно приятные перспективы. Мастер Крон, Верховный демиург пригласил своего ученика на прием в герцогский дворец. Мысль о том, что он, Риман Обол, будет сегодня сидеть за одним столом с правителем Аркинской провинции, грела душу молодому магу.

Была у него такая слабость. Уж очень любил Риман чувствовать себя причастным к светской жизни и блистать на званых пирах. Непомерное честолюбие, которое он умело скрывал все годы обучения в обители, наконец, получило пищу для своего удовлетворения.

Вечер прошел как нельзя лучше. Молодой демиург не был обделен вниманием ни молодых придворных дам, ни даже самого герцога. Старый правитель удостоил его своим вниманием и даже уделил несколько минут для беседы, касающейся истории Аркина. Риман показал себя с лучшей стороны, сумев блеснуть изысканными манерами и незаурядным умом. Верховный, присоединившийся к их беседе, лишний раз оценил достоинства своего избранного ученика и дал понять, что остался им доволен.

В приподнятом настроении Риман раскланялся с Герцогом и отправился к назначенному ему месту за пиршественным столом. Место это, надо было заметить, находилось в дальнем конце от трона. И соответственно предназначалось не для самых знатных гостей. Однако Риману, окрыленному благосклонностью правителя и обласканному женским вниманием, в сей момент было на это наплевать.

Его соседями по столу оказались купец средней руки, прибывший с торговой миссией из Утарской провинции – восточной границы королевства. И посол- заложник Тармана. Последний был не самым приятным соседом.

Знатный тарманец, облаченный в черные одежды из дорогого сукна, со скучной миной сидел за столом и большими кубками пил вино. Его присутствие на пиру было обусловлено его статусом и политической необходимость. Почетные заложники из самых родовитых и знатных семей Тармана постоянно находились в Тиррских провинциях со времен Великой войны.

Их присутствие, да, собственно, и сам их статус, были определены договором капитуляции Тармана. И изначально являлись гарантией безопасности королевства от происков беспокойного соседа.

В первые годы перемирия имели место прецеденты, когда почетные заложники лишались своих голов на лобных площадях Тиррского королевства. Расплачиваясь своими жизнями за несоблюдение пунктов договора. Но со временем строгость в отношении них сменилась обычным равнодушием. Тарман исправно платил ежегодную дань. Запреты на колдовство соблюдались, хоть и не без мелких нарушений. Да и ненависть жителей Тиррского королевства за долгие годы прошедшие после войны поутихла.

Постепенно сменился и статус Тарманских дворян. Название «почетный заложник» сменилось на чуть более мягкое – «посол». Приставка заложник в обычном обращение не употреблялась, а фигурировала только в официальных документах.

Послы, кроме основной своей деятельности – маяться бездельем и постоянно находиться в зоне видимости приставленных к ним воинов, занимались еще мелкими государственными делами, в основном касающимися торговли.

Посещать пиры Тиррских вельмож тоже входило в круг их немудреных обязанностей.

Соседа, если Риману не изменяла память, звали Саркан. Он видел его уже несколько раз на подобных ничего не значащих торжественных мероприятиях.

Тарманец, судя по своему виду, откровенно тяготился необходимостью присутствовать на пиру. В промежутках между тем временем, когда он прикладывался к кубку, он поглядывал в раскрытый томик неизвестной Риману книги. Книга была небольшого размера и не столь уж толстая. Так что Риман Обол сделал для себя вывод, что Тарманец убивает время, читая любовный романчик.

Неожиданно Саркан оторвался от чтения и, повернувшись к демиургу, спросил.

– Наслаждаетесь вечером?

– Да, – немного высокомерно ответил Риман, – привыкаю к будущей должности.

– Насколько я знаю, шансов занять место Верховного у вас пятьдесят на пятьдесят, – с хитрым прищуром заметил Тарманец.

– Я уверен в своих силах, – с бравадой сказал армат.

– И у вас есть для этого веские основания?

– Мои способности и моя сила.

– В ваших способностях я не сомневаюсь, а вот на счет силы есть некая неуверенность.

– Что вы имеете ввиду? – Римана разговор раздражал и одновременно возбуждал в нем любопытство.

– У вашего соперника магический потенциал больше.

– Каким образом вы это определили? – недоверчиво и раздражительно поинтересовался демиург.

– Это очень просто. Фокус доступный любому, у кого есть хоть малая толика магических способностей.

– Интересные у вас фокусы. Как вы говорите— доступные? Только я, закончив основное обучение в обители, и слыхом об этом не слыхивал.

– У Тармана есть своя магия, – уклончиво ответил Саркан.

– Черное запрещенное колдовство, – с отвращением фыркнул Риман.

– О нет, ни в коем случае. Ничего запретного и черного. Просто в Тармане свои способы постижения искусства.

– Когда же вы успели набраться премудрости. Ведь насколько я знаю, вы живете в Аркине почти с самого детства? – ехидно спросил армат.

– В Аркине же и набрался, – бесхитростно ответил Саркан, глядя в глаза молодому демиургу.

– В Аркине нет, и никогда не было Тарманских колдунов, – негромко и уверенно отчеканил Риман, не отводя взгляда от посла.

– Для овладения элементарным искусством нет необходимости в учителях.

– Тогда как же вы постигаете многосложную науку, – Риман запнулся, но все же добавил – магии.

Тарманец заметил смущение армата, и улыбнулся.

– С помощью книги.

Саркан показал обложку томика демиургу.

– Вот, читаю на досуге. Познаю многосложную, кхе-кхе, науку.

– Я вам не верю. Обучение искусству требует живого наставника, а не мертвых страниц книги.

– Понимаю ваше недоверие, но еще раз напомню: Тарманские мастера пошли собственным путем постижения тайн магии.

Риман не нашелся, что ответить. Он не знал, стоит ли верить Тарманцу или нет. Действительно, в обители с будущими демиургами постоянно работали наставники, открывая перед молодыми послушниками тайны управления магическими силами. Но еще Риман отлично знал, что школа Тарманского колдовства разительно отличается от привычного и известного ему искусства.

Возможно, Тарманец не врал. Тогда его слова – чистая правда. И в его неказистом томике на самом деле могут содержаться тайны, неведомые даже Верховному и его помощникам.

Риману нестерпимо захотелось взглянуть на страницы Тарманской книги хоть одним глазком. И он понимал, что посол догадывается об этом. Стараясь не подать вида в своей заинтересованности, Риман изобразил на лице скучающую мину.

– Что-то праздник становится пресным. Нужно пойти развеяться.

– Да, конечно, вам это возможно поможет разогнать тоску. К сожалению, мне такой вид развлечения не доступен в Тиррском королевстве, – с легкой печалью в голосе сказал Саркан.

– Приятно было пообщаться, – манеры Тарманского посла были безупречны.

– Взаимно, – сухо бросил Риман, поднимаясь из-за стола.

Разговор с Тарманцем вызвал в нем двойственные чувства. И он сам не мог понять что сильнее – раздражение или же любопытство.

Армат покинул свое место и устремился к пестрой стайке придворных дам, которые искренне обрадовались его обществу.