Кленовым телом колеса
Я ощущаю все эпохи…
Сырая каменная твердь…
Кресты – подснежные уроды,
Из волка вырвался медведь,
И закрутились хороводы.
Сверкает масло на блинах,
Увидев солнечное знамя.
Кто скоморох, а кто монах
Я очень долго не узнаю,
Как очень долго горло пса
На белый шар рождает вздохи.
Кленовым телом колеса
Я ощущаю все эпохи…
Сырая каменная твердь…
Суровый шелест плащ-палаток.
В надежде быстро умереть
Мой детонатор будет краток.
Выпей водки
Выли волки в упоённом одичании лесов,
Запирающих секреты на засов.
Бледно-медленно горчичное катилось колесо,
Приедаясь, как водица, хлеб и соль.
«Выпей водки!» – говорили голубые корабли,
Проплывая в километре от земли.
«Выпей водки!» – из-под листьев, из-под веток, из-под тли
Некорчёванные пели короли.
Океан, просыпав капли на короны королей,
Разразился орошением полей.
И хрипели черепахи расползавшихся степей,
Протирая мглу: «Не пей! Не пей! Не пей!»
Весенние тропы
В грусть засеяны крупы.
Падают в рот эзопы,
Как весёлые трупы
На весенние тропы.
Врезан перст безымянный
Ногтем в нить Ариадны,
Спят колосья овсяные
И растут беспреградно.
Жизнь – точёный обычай
В коже жёлтого ситца –
Косит головы бычьи,
Боль земли колосится.
Зёрна преображений
Завершаются в курах.
Ты рисуешь мишени
На своих эпикурах.
Падают в рот эзопы,
Как династии с трона,