APROSITUS. Ненайденный

– Андрей, мы недалеко от Эль Йерро, – быстро перевёл Герман товарищу.

– Так, а где мы? – Андрей вопросительно уставился на старика-великана.

– Он спрашивает, на каком же тогда острове мы? – медленно и внятно произнёс по-испански Герман.

– Вы на острове Апрозитус.

– Апрозитус? – повторил Герман. – Никогда о таком не слышал. По-моему, это что-то по гречески.

– Португальцы называли его Нон Трабада или Энкубьерта.

– То есть Ненайденный или Сокрытый…

– Испанцы звали его Исла Пердида.

– Потерянный остров…

– У нашего острова много имён, – старец не отрываясь смотрел Герману в глаза. – Но последние пятьсот лет его всегда называют одинаково: Сан Борондон.

Но и это название впечатление на Германа не произвело. Все эти названия не говорили ему ровным счётом ничего.

– Он сказал Сан Борондон? – переспросил вдруг Андрей.

Увидев утвердительный кивок Германа, он ошарашено замолчал, не в силах произнести ни слова. И Герман, и великан-абориген читали в его остановившемся взгляде и смятение, и радость, и растерянность, и восторг. Складывалось ощущение, что Андрей не мог до конца поверить в то, что только что услышал.

– Сан Борондон, – наконец выдавил из себя Андрей. – То есть он хочет сказать, что мы с тобой сейчас на том самом Сан Борондоне!?!?!?

Глава 18

Лайам О?Брайен сидел на террасе в ресторане гольф клуба «Абама». Пахло кофе и свежескошенной травой. Он всегда садился здесь, на воздухе, выбирая самый уединенный столик в дальнем конце террасы, в стороне от прочих посетителей. Над столиком нависали дырявые листья монстэры и яркие соцветия буганвиля.

Ему нравился вид, который открывался от этого столика. Вокруг зеленых, ухоженных лужаек поля змеились асфальтовые дорожки для гольф-каров, огибая пологие холмики и бесформенные озерца, которые служили игрокам дополнительным препятствием. Гольф-поле в «Абаме» было огромным, и без электромобильчика передвигаться от лунки к лунке было невозможно. За развесистыми пальмами внизу виднелись кирпично-красные здания одноименного пятизвёздочного отеля, окруженного с обеих сторон бескрайними банановыми плантациями: бананы на этом острове росли повсюду. Голубой океан оттенял изумрудную молодую зелень, а на горизонте возвышался подернутый дымкой силуэт соседнего острова Ла Гомера. Оазис, созданный Богом и человеком.

Разглядывая круглые купола и плоские крыши отеля, выстроенного в арабском стиле, ирландец в очередной раз удивлялся, почему именно восточные орнаменты так любимы современными архитекторами и декораторами. Глядя на отель, создавалось впечатление, что он где-нибудь в Маракеше. Хотя от посещения Марокко у О?Брайена остались исключительно приятные воспоминания.

О?Брайен наслаждался утром, думая о предстоящей игре, о чашке чая на свежем воздухе и симпатичной тёмненькой официантке-португалке, которой он, по заведённому между ними ритуалу, должен был строить глазки. Определенно, сегодня он пребывал в добрейшем расположении духа.

Официантка принесла ему чай. С блестящего серебряного подноса она снимала белый сервиз, декорированный четырьмя тонкими зелеными полосками, видимо, изображавшими бамбук. Перед ирландцем появились чашка, сахарницы с белыми и коричневыми кусочками сахара, заварной кувшинчик и носатый молочник со слегка подогретым по его вкусу молоком. На блюдечке виднелась квадратная шоколадка с узнаваемыми круглыми куполами «Абамы».

– Ваш чай, сэр, – бросив шутливый многозначительный взгляд и вскинув узкие иссиня-чёрные брови, на чистейшем английском прокомментировала португалка. – И тёплое молоко. Именно так, как Вы предпочитаете.

– Обригаду, София, – по-португальски поблагодарил он и, не отводя взгляда от её глаз, бросил на серебряный поднос сложенную вдоль пятиевровую бумажку. – Сдачи не надо.

– Вы очень любезны, сэр, – отреагировала на его привычные чаевые официантка.

– Хочешь зарабатывать сам, давай зарабатывать другим! Моя философия, – он улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой, подмигнул и, проводив взглядом её удаляющуюся фигуру, вернулся к книжке, уже давно открытой на четвёртой главе.

Проходившие рядом пожилые итальянцы, если бы только они понимали английский, смогли бы прочесть на обложке: «Раймонд Рамсей: Открытия, которых никогда не было». Однако итальянцы лишь уважительно окинули взглядом набор первоклассных гольфовых клюшек О?Брайена, аккуратно поставленных на козлы, и прошли дальше, принявшись что-то громко между собой обсуждать.

О?Брайен тем временем уже погрузился в чтение:

«Ирландия – северо-западный форпост Европы, обращенный лицом к Северной Атлантике. Веками Ирландию знали во всей Западной Европе как страну, изобилующую легендами. Поэтому не удивительно, что именно там возник миф о двух самых больших сказочных островах Атлантического океана, одним из которых является остров Святого Брандана.

К сожалению, нам очень мало известно о том, как древние ирландцы странствовали по морям, но мы достоверно знаем о таких странствиях: из древнеирландского эпоса "Имрама" известно, что морские путешествия совершались в Ирландии еще до того, как стали фиксироваться исторические события.

Принятие христианства в Ирландии, возможно, явилось одним из стимулов к мореплаванию, по крайней мере, в религиозной среде. Как отшельники древней церкви искали утешения в египетской пустыне, так древние ирландские монахи стремились укрыться на пустынных островках лицом к лицу со свирепым западным океаном, где мужественное противостояние стихиям должно было способствовать их духовной закалке. Наиболее известным из отшельников был, по-видимому, святой Колумба, который в 563 году основал на Гебридских островах монастырь Айона. Но он был далеко не единственным, поэтому, знакомясь с путешествиями святого Брандана, необходимо помнить об этом. Нет сомнения в том, что Брандан – лицо историческое. На протяжении своей долгой жизни, а прожил он почти сто лет (484–577), он основал несколько монастырей. Наиболее известный из них монастырь в Клонферте, поэтому Брандана часто называют Брандан из Клонферта.

Сведения о событиях, связанных с этим именем, почерпнуты из разных источников, лучшим из которых является ирландский сборник о житиях святых, составленный в XIII веке на основе значительно более древних материалов. В нем рассказывается о том, как некий святой Брандан захотел найти свою собственную землю вдалеке от других людей и что во сне к нему явился ангел и уверил его в успешном завершении поисков. Он и несколько его спутников плыли пять лет, встречая на своем пути различные чудеса, и, наконец, достигли священного острова, который можно было легко узнать по "веренице поднимающихся с него ангелов".

Если оставить в стороне прикрасы, характерные для церковных писаний средневековья, то остальное звучит как весьма правдоподобный рассказ о путешествии, целью которого было найти уединенный остров. Такие путешествия были обычными для ирландских монахов. Через четыре века после смерти святого появилась книга на латинском языке "Плавание святого Брандана", источники и авторство которой остались неизвестными. В ней описывалось не одно, а два путешествия святого Брандана, и она была весьма популярна во всей средневековой Европа.

В какой-то момент древней истории Ирландии вера древних кельтов в существование в западном море райского Авалона переплелась с древним греко-римским поверьем о Гесперидах, или островах Фортуны, и в монастырских кругах стало распространяться смутное представление о существовании где-то на западе Блаженных островов. Если верить сомнительному повествованию "Плавания святого Брандана", то дело было так: добрый святой, найдя свой священный остров, возвратился в Ирландию, а позднее снова пустился в путь на поиски Блаженных островов. Он плыл семь лет и, в конце концов, нашел их.

Однако существует два варианта рукописи».

О’Брайен весь подался вперед, полностью уйдя в книгу, позабыв о полупустой чашке, застывшей в неудобно вытянутой руке. Он дошел то того места, которое искал. Описания второго варианта «Странствий» всегда были его любимым отрывком, какой бы из трудов о Сан Борондоне он не читал.

«В одном из них Брандан в поисках уединенного острова плыл на юг "сразу же под горой Атлас" (то есть у берегов Северной Африки), где прежде жил другой святой муж по имени Мернок. Последний якобы ушел в сад Эдема, который, как еще продолжали верить в средние века, существует где-то на земле. Святой Брандан, по-видимому, нашел свой остров без особого труда, хотя на пути туда он встретил гору всю в огне (вулканическая вершина острова Тенерифе?) и посетил соседнюю землю (Африку?), откуда привез фрукты и драгоценности.

Другой вариант более широко известен и гораздо более интересен. Святой Брандан в поисках Блаженных островов плыл с экипажем в шестьдесят человек на запад пятнадцать дней, затем его настиг штиль, продолжавшийся целый месяц, и, дрейфуя, он был прибит к острову, где экипаж обнаружил дворец со всякими яствами. Когда люди пополнили свои истощившиеся запасы, перед ними предстал сам дьявол, но не причинил им никакого вреда. Затем они плыли семь месяцев (направление не указано) и пристали к острову, на котором обитали гигантские овцы. Они убили одну из них, но, прежде чем они успели ее зажарить, остров погрузился в воду, превратившись в морское чудовище. Они продолжали плавание, и путешествие их растянулось на многие месяцы. Они посетили остров птиц (птицы в действительности были раскаявшимися падшими ангелами), остров с монастырем, основанным неизвестным "святым Альбеном", место, где море превращается в болото, остров, где рыбы ядовиты (белая птица предупредила их об опасности), видели еще одно морское чудище, похожее на остров, которое любезно позволило им высадиться, отметить праздник пятидесятницы и пробыть на нем семь недель.

Наконец, они достигли такого места, где "море спит" и где "холод нестерпим". Здесь их преследовал огнедышащий дракон, но в ответ на их молитвы появилось другое чудовище, которое побороло и убило дракона. Они увидели огромный сверкающий храм из хрусталя, выходящий из моря и возвышающийся над водой (айсберг?), и посетили другие острова. Отличительной чертой одних были огонь и дым, других – ужасающее зловоние. Они увидели, как перед ними появился страшный демон, который потом погрузился в море. Затем еще один остров весь из огня и дыма, потом остров, окутанный облаками, затем вход в ад и остров, где в муках содержится Иуда Искариотский. Наконец их поиски были вознаграждены: они достигли острова, где святой человек с седой головой сказал им, как добраться до Блаженного острова, который они ищут.

Они нашли этот остров, где их встретил другой святой в одежде из одних только перьев. В самых восторженных выражениях он описал им целительный климат и плодородие острова. В пещере святой Брандан нашел мертвого великана, которого вернул к жизни силой одной лишь своей святости. Великан назвал себя Макловиусом, крестился и сообщил, что его народу было известно христианское учение. Он попросил как милости возвратить ему вечный покой, что и было сделано.

Когда история святого Брандана стала общеизвестна, "святой Макловиус" был канонизирован народом, хотя никогда не признавался официальной церковью.

История превосходна, но, к сожалению, это все, что есть. Весьма сомнительно, что святой Брандан совершил какое-либо путешествие, которое могло бы лечь в ее основу. Об открытии Америки, которое некоторые исследователи усматривали в рассказе Брандана, уже и говорить не приходится. Вся эта история, возможно, не что иное, как обработка в духе христианства народного ирландского фольклора, взятого главным образом из "Имрамы", особенно из истории легендарного путешествия Майль-Дуйна, который на своем пути тоже встречал демонов и огненные острова. Почему из всех ирландских монахов-путешественников был выбран именно святой Брандан и почему подобные приключения были приписаны именно ему, сказать трудно: это вопрос, на который мог бы, вероятно, ответить только специалист по ирландской истории. Но, возможно, этот вопрос не столь существен и непосредственно не связан с легендарным островом».

О Брайен поставил, наконец, свою чашку на стол.

«Трудно сказать, принимали ли люди средневековья путешествие святого Брандана за подлинное или воспринимали эту повесть как религиозную аллегорию, но к тому времени, когда это повествование оставило свой след на карте, серьезные ученые были не очень склонны принимать всерьез полуязыческие легенды о "благословенных островах" в далеком океане. Примерно в XIII веке было высказано предположение, что святой Брандан совершил весьма обычное путешествие, во время которого он открыл остров или острова, возможно, уже известные в то время в других странах

Огромная карта мира, законченная ориентировочно в 1275 году, которая украшает одну из стен собора в Херефорде в Англии, – первая из известных нам карт с обозначением путешествия святого Брандана. Приблизительно на том месте, где расположены современные Канарские острова, на ней обозначено "шесть счастливых островов, которые являются островами святого Брандана", причем изображены из них только пять. Канарские острова были известны уже в древности (они упоминаются еще в I веке до нашей эры), и по неизвестной причине суровые и не слишком плодородные острова были отождествлены с мифическими островами Счастья. Это могло бы объяснить, почему картограф Херефорда принял Канарские острова за Блаженные, найденные ирландским святым.

Однако весь тон "Плавания святого Брандана" говорит о путешествии в неизвестные ранее края и о качественно новом открытии, а не о посещении уже достаточно известных островов, какими Канарские острова стали к концу XIII века. И действительно, в более позднем картографическом воплощении, на карте 1339 года, составленной жителем Майорки Анжелино Дульсертом, или Далорто, остров Святого Брандана отождествляется с более поздним открытием – островами Мадейра».

– Сеньор Анжелино! – губы О’Брайена растянулись в довольной улыбке.

«Официально острова Мадейра были открыты Жуаном Сарку и провозглашены собственностью Португалии в 1419 году. Но средневековые карты дают все основания предполагать, что острова были известны и раньше, хотя, вероятно, только в кругу мореплавателей. Возможно, их знали финикийцы и римляне, а сами португальцы (как в книге Галвану "Открытия мира") приписывали их первоначальное открытие примерно в 1344 году англичанину по имени Машам, или Машим.

Анжелино Далорто был представителем процветающей картографической школы на Майорке, создавшей самые красивые и самые точные карты средневековья. На упомянутой карте 1339 года острова Мадейра размещены почти правильно, но под названием "Острова Святого Брандана, или Девы". Кто была эта Дева и как она туда попала, сейчас трудно догадаться. Почти тридцать лет спустя, в 1367 году, братья Пицигано из Венеции создали карту, на которой острова Святого Брандана, видимо, вновь отождествляются с островами Мадейра, и их легко опознать по фигуре монаха, нарисованной рядом с ними. Надпись на карте почти невозможно прочесть, но один из предложенных вариантов следующий: "так называемые Сонные острова, или острова Святого Брандана". Это название, если оно соответствует подлиннику, так же необъяснимо, как и то, которое содержит слово "Дева".

В то же время все чаще стали появляться признаки того, что острова Мадейра никак не связаны с островами Святого Брандана. В 1351 году существовала карта Атлантики, так называемая карта Медичи, на которой на этом же месте были нанесены острова под названием Lecname и Porto Santo. В 1350-х годах появилась также очень любопытная книга неизвестного автора, который назвал себя испанским францисканцем и упомянул, что он родился в 1305 году. Книга подробно описывала всю землю и основывалась на якобы собственных путешествиях автора. Хотя это была, несомненно, фикция, тем не менее, она отражала уровень географических знаний своего времени. В ней слова Lecname и Puerto Santo употреблялись в качестве названий островов Атлантики. Когда португальцы снова открыли Мадейры, один из островов они назвали Порту-Санту, а название Мадейра – просто португальский перевод итальянского Legname (Лесистые острова).

После открытия Азорских островов в 1427 году испанцем Диего де Севилья (* По мнению большинства авторитетных исследователей, Азорские острова были открыты в 1432 году португальской экспедицией Гонсалу Велью Кабрала. – Прим. ред.), который в то время находился на службе у португальцев, эти острова тоже связывались с островами Святого Брандана. Различные карты XV века так их и показывают, но подробное перечисление этих островов только утомило бы читателя.

Дело в том, что вплоть до настоящего времени остров Святого Брандана был скорее запутанным вопросом, чем мифом. С одной стороны, было известно, что в Атлантике есть острова, с другой стороны, существовало убеждение, что ирландский святой сделал какое-то открытие; проблема состояла лишь в том, чтобы привести в соответствие то и другое. Известный венецианский картограф Андреа Бианко последовал традиции и на своей карте 1436 года связал Мадейры с открытием святого Брандана. Но тот же Бианко на своей более известной карте 1448 года представил острова Мадейра и Азорские в виде беспорядочной вереницы островов, тянущихся с севера на юг и расположенных к востоку от другой группы островов, которая, очевидно, и была изображением подлинных Азор, воспроизведенных по португальскому источнику; они дополнили традиционное представление итальянцев об атлантических островах. Однако Бианко, вынужденный их как-нибудь назвать, назвал самый большой остров этой группы островом Святого Брандана».