Муж в подарок, неприятности прилагаются

– Мне тоже, Арика. Очень жаль, ведь все мы могли быть счастливыми.

– Если бы не любовь. Мы обе любили его, а он любил тебя и позволял мне любить его.

– Ты не права. – Графиня покачала головой. – Он любил нас обеих, только тебе не признавался в своих чувствах, надеялся, что ты встретишь другого мужчину и полюбишь его.

Арика вздрогнула и замотала головой, отказываясь верить словам Камиллы.

Графиня сняла с шеи цепочку, на которой висел большой камень. Обычно в таком маги прячут воспоминания или послания.

– Держи. – Подойдя к столу, она протянула гладкий прозрачный минерал. – Там его признание тебе, он просил передать перед смертью, а я не смогла. Прости.

Бережно взяв камень в руки, Арика, не сводя с него глаз, растворилась в дымке тумана, оставив графиню в кабинете мужа. Закусив губу до боли, женщина вернулась к окну. Ее лоб прикоснулся к холодному стеклу, но это не помогало. Из ее прекрасных серых глаз потекли слезы. Она оплакивала себя, мужа, Арику и их детей. Она и не знала, что любовь может быть такой жестокой и разрушающей.

***

Работа помогала мне отвлечься от мыслей о муже, хотя улыбка все равно не сходила с моего лица. Просматривая записи, я запомнила нужные ингредиенты для первого этапа ритуала. Чувство эйфории окрыляло, добавляло сил и энергии. Я почти летала по лаборатории, выставляя пузырьки и раскладывая травы. Неужели я влюбилась в собственного мужа? Эта мысль и пугала, и дарила надежду. Вспомнив выражение лица Нейтана поутру, его ласковое прикосновение и бережный поцелуй, я вновь почувствовала ту нежность и заботу, которой окружил меня муж. Не было серьезного разговора, не было клятв или обещаний, был шанс, который мы дали друг другу. Между нами пробежала искра, которая зажгла маленький огонек. Мы не торопились подбрасывать дрова, давая возможность ему окрепнуть. Нейтан хотел поговорить о будущем, новом будущем, но я испугалась и попросила его не торопиться. Может, зря я поддалась страху?

В работе артефактора спешка могла стать фатальной ошибкой, думаю, в любви так же.

Сделав последние пометки в блокноте, я подошла к самому предмету, который избрал мой свекор в качестве артефакта. Изысканный кулон: изумруд овальной формы, заключенный в золотые оковы с одной стороны и тонкие нити золота с другой. Очень тонкая работа мастера. И сам камень не так прост. Минутку… Это же не изумруд. Это зеленый бриллиант! Но их всего камней десять, не больше, на всю империю. Как граф Флеминг смог найти такой редкий и дорогой камень?

– Это мое родовое украшение. – От голоса мисс Верон я вздрогнула. Как давно она здесь? – Оно передавалось от матери к дочери, – не заметив моей тревоги, продолжила свой рассказ Арика, – но недолго. Я так и не родила дочь. Передать было некому.

– Очень красивая и ценная вещь. – Погладив кулон, я поинтересовалась: – Как она попала к вам в руки?

– Все просто, – усмехнулась женщина и присела в кресло. – Моя бабка была любовницей Императора и родила ему дочь – мою мать. Он в подарок своей незаконнорожденной дочери и заказал этот кулон.

Я опешила. Император имел связь вне брака? Вернее, конечно, имел, но он всегда окружал себя магинями, прошедшими вторую инициацию и не способными зачать ребенка. Все правители строго следовали этой традиции. Поэтому у Императоров никогда не было незаконнорожденных детей.

– Значит, ты внучка бывшего короля и племянница нынешнего.

Если это правда, то слава богам, что у Арики не осталось потомков. Им бы грозила большая опасность. Кровь Императора сильна даже через десять поколений, императорские регалии подтвердят потомка императорского рода.

– Это не важно, – отмахнулась Арика. – Важно, что этот камень может стать моим домом. Я смогу стать покровительницей рода. Женского рода.

Кажется, я поглупела от чувств к Нейтану – никак не могла понять, что пытается мне донести Арика.

– Женского, но я думала…

– Нет, Эмма.

Перебив меня, девушка поднялась с кресла и подошла ко мне вплотную. Она была серьезна как никогда, никаких шуток, улыбок – Арика смотрела мне прямо в душу.

– Когда Милли подрастет, ты наденешь на нее кулон, тогда я стану ее хранителем. Позже Милли передаст кулон своей дочери или внучке. Обещай мне, Эмма!

– Конечно, Арика. Я отдам кулон Милли, не волнуйся.

Она встряхнула волосами и улыбнулась, будто ничего и не было секунду назад. Подхватив один из пузырьков, она поинтересовалась:

– Уже планируешь первый этап ритуала?

Не ожидала от меня такой прыти или сомневается?

– Да, завтра на растущей луне начну, – сказала я, следя за реакцией, но мне не удалось разгадать чувств женщины. Арика была беззаботна или хотела казаться таковой.

– Значит, через месяц мы узнаем, получится ли. – Легкий вздох все же вырвался наружу, показывая волнение. Зря я так поспешила, но, может быть, Арика сама откажется от этой затеи?

– Да, если ты не передумала.

Подтвердив ее предположения, я замерла в ожидании ответа. Тот прозвучал незамедлительно. Арика была полна решимости:

– Нет, я уверена в этом. Не грусти, Эмма, ты словно отправляешь меня за грань, прямо в объятья Карда, – засмеялась женщина, видя мой обеспокоенный взгляд.

Что–то меня смущало в желании Арики стать хранительницей рода. Зачем ей это? Неужели только из–за того, что она дала обещание своему бывшему возлюбленному? Так он никогда не узнает о том, что она его не сдержала. Более того, уйдя за грань, дух Арики успокоится и обретет умиротворение. А когда придет черед души возродиться, она сможет отыскать истинную любовь, родить дочь, о которой говорила. Зачем запирать свою бессмертную душу в камень, привязывать себя навеки к чужому роду? А если она вскоре возненавидит весь род за свое опрометчивое решение? Я не могу так рисковать. Я должна все выяснить.

Забрав из ее рук пузырек, я поднесла его к свету и, старательно хмуря брови, придирчиво рассмотрела жидкость.

– Этот ингредиент не годен. Цвет зелья неровный, уже и осадок небольшой образовался. – Тряся сильнее, я, тяжело вздохнув, заключила: – Необходимо заново варить это зелье, так что первый этап ритуала переносится.

– У тебя получится сварить? – Нотка сомнения чувствовалась в голосе собеседницы, да и я сама сомневалась.

– Я мало практиковалась в этом ремесле и не уверена в своих силах, если быть откровенной. Может, лучше купить готовое в лавке зельевара? – нерешительно предложила я. Арика подхватила эту идею:

– Скоро будет ярмарка в Колдене. Кажется, Милли хотела туда пойти.

– Да, припоминаю. Я поищу это зелье там.

Переписывая название в личный блокнот, я радовалась, что смогла обхитрить женщину. Выиграла время, пусть немного, но мне должно хватить, чтобы добраться до истины. Надеюсь.

– Вот и славно.

Хлопнув в ладоши, Арика улыбнулась и тут же громко воскликнула:

– Эмма, ты же опоздаешь на ужин! Тебе надо срочно привести себя в порядок, времени почти не осталось!

Я никогда не привыкну к таким быстрым переменам в поведении женщины. Едва я успела взять два блокнота – свой и свекра – как мисс Верон уже вытянула меня в коридор.

***

Нейтан улыбался, а Милли смеялась и крутила головой во все стороны. Ярмарка пестрела яркими рубахами, громкими зазываниями лавочников и разнообразными товарами. Детвора бегала по нешироким проходам, иногда толкая прохожих, отчего то там, то тут слышались возгласы и обещания наказать непослушных ребят. Те смеялись, а прохожие качали головами и тут же отвлекались на товар, что демонстрировал очередной лавочник. Несколько девушек выбирали у старой ворожеи крема для красоты и краски для лица. Они смущались, хихикали, но продолжали расспрашивать о чем–то старуху. Наблюдая за этим калейдоскопом веселья, я почувствовала, что Милли вырвала руку, лишь когда девочка уже побежала в толпу. Не медля ни секунды, мы с Нейтаном поспешили за ней. Людей было много, все шли неспешно, они неохотно пропускали нас, а я боялась потерять из виду розовую шляпку Милли. Догнать девочку мы смогли лишь у лавки с игрушками. Именно там Милли замерла и, словно зачарованная, смотрела на одну мягкую зверюшку.

– Папа, купи мне ее, – едва заметив нас, попросила малышка, показывая на лилового маленького леопарда. Необычная раскраска у игрушки, и шерсть такая мягкая, словно настоящая. Превосходная работа мастера и дорогой материал. Странно, что такая игрушка продавалась на обычной ярмарке, а не в магазине.

– Если только ты пообещаешь больше так не убегать от нас, – строго ответил муж, хотя вся строгость была напускная – дочери он не мог отказать ни в чем. Да и я не могла злиться на нее.

– Прости, папа, мне показалось, что я вижу огонек, как в той сказке, что рассказывала мне Эмма.

– Наверное, это был солнечный зайчик, – предположила я, улыбаясь маленькой егозе, которая уже гладила леопарда.