Лоскутки Эверетта, или Заблудившиеся дети

– И… и… давно? – чуть придя в себя, спросила Ира.

– Два дня, – ответила Юля.

– Да, два дня, – тихо произнес Вениамин. – Я могу паспорт показать, – оживился он.

– Ну, причем здесь паспорт?! – схватилась за голову Ира.

– Спокойно, – сказал Даниилыч. – Спокойно, разберемся.

– Я же не так хотела. Я же… – открыла глаза Ира.

– Твое хотение… – начала Кира Захаровна. – Кто замуж выходит?

– Вышла, – вдруг поправил я.

– Тем более, – сказал Даниилыч.

– А еще… еще… у нас ребеночек будет! – выпалила снова Юля.

– Свершилось! – воскликнул мой тесть.

– Это точно, – брякнул я. – Если вспомнить себя, как Даниилыч советует, то… проходи Вениамин. Ты ведь зять теперь мне.

– А мне кто? – всхлипнула Ира.

– Это уж от тебя зависит, дочка, – сказал Ире отец.

– А я в разряд прабабок перехожу что ли? – вскинула руки Кира Захаровна. – Неужели дожила?

– Ну, а свадьба? – спохватилась Ира.

– Да ну ее, свадьбу эту, мам, – махнула рукой Юля. – Чего формализмом заниматься?

– Как?..

28. – Давайте эти вопросы на потом оставим, – предложил Даниилыч. – Сядем вот сейчас дружно за стол и…

– Мы, вроде, чай собирались пить, – косо посмотрела на мужа Кира Захаровна.

– И чай будем. А как же? Парню стресс надо снять.

– А тебе?

– И мне. Всем. Налетели, понимаешь. Венька, садись со мной рядом. Я тебя в обиду никому не дам.

– Я люблю тебя, дедуля, – чмокнула в щеку деда Юля.

– Без суеты давайте. Первые такие минуты ой, как важны, – сказал Даниилыч. – А ты что молчишь, Семен?

– Перевариваю.

– Ну-ну…

В общем, засиделись мы не просто за полночь, а почти дождались утра. А потом еще укладывались…

Вениамин, конечно, остался. Ира как-то стеснительно устроила его с Юлькой в отдельной комнате. Разобрались, короче говоря. А разобравшись, забылись крепким богатырским сном – благо, воскресенье настало, и некуда спешить, и устали очень. Сами понимаете, столько событий в один день.

Но, что сделано, то сделано – обратно не вернешь. Обскакала Юлька старших братьев. Что ж…

«Бабуля, дедуля» – откуда это у нее?» – было последней мыслью перед тем, как я погрузился в сон…

29. Когда я проснулся, то долго не мог понять, что же было вчера. В голове роилась куча звучащих картинок с примесью еще не совсем ушедшего сна. Бывает же такое – ничего, ничего, а потом все сразу в один день.

Я повернулся к окну. Шторы были плотно задернуты. Что сейчас: утро, полдень, вечер? По привычке протянул руку к будильнику, чтобы узнать который час. Будильника на месте не оказалось. И тут только я осознал, что нахожусь в своем кабинете.

Приподнялся, оглянулся. Никого. Опустил ноги на пол. Бр-р-р. Стряхнул остатки сна, где я летел-не летел, а падал куда-то вниз. Куда? Откуда?

Встал. Подошел к окну, раздвинул шторы. В глаза ударил яркий свет до зажмурения.

«Юлька беременная. Замуж вышла. Тихо-то как. Где все? Неужели все спят?» – проплыло в голове.

30. Я приоткрыл дверь в зал и увидел, как «мои» сидят за столом и разговаривают шепотом. Вениамин тоже сидел, но молчал. Открыл дверь шире.

– А чего так тихо разговариваете? – негромко спросил я, высунув голову.

Все обернулись разом в мою сторону, а потом… загоготали.

– Отец, ты бы как-то… а то… – сказала мне Ирина, продолжая смеяться.

– А-а, ну, да, – опомнился я и прикрыл за собой дверь.

Голоса стали громче и оживленнее. Минут пять приводил себя в порядок. Вышел в зал.

– Который час? – спросил я.

– Четыре, в смысле, шестнадцать ноль-ноль, – подмигнула мне дочь.

– Вот это я оттянулся, – усмехнулся я.

– Мы вот тоже завтрак с обедом совмещаем, – кивнул мне Даниилыч, приглашая к столу.

– Я сейчас, только в ванную сбегаю.

– Думаю, не помешает. Только быстренько, как снежком когда-то, помнишь?

31. Я елозил зубной щеткой и смотрел на свое отражение в зеркале с полным ртом белой пены. И тут как шандарахнет:

– Артем! – стукнул я себя по лбу. – Я же утром должен был заехать к нему. Тьфу ты, черт!..