– Может, просто не очень рад был вас видеть?
– Это долгая история. Я вместо себя диктофон ему оставил, чтобы… Боже, как вам все это объяснить?
– А вы не нервничайте, не надо. У нас тут тишина и покой должны соблюдаться. Тишина и покой, – повторила медсестра.
– Я понял. Просто…
– Знаете, что?
– ???
– Я сейчас позову Вячеслава Георгиевича, пусть он решает. Вы мне что-то не внушаете доверия. Бананы для Артема принесли?
– Нет, для Миши.
– А Миша ваш где?
– Этажом ниже.
– Странный вы какой-то. Сейчас, одну минуточку… – Медсестра набрала номер. – Вячеслав Георгиевич?.. Мария, да… Подойдите, если возможно. Здесь один посетитель… э-э-э… да… про диктофон какой-то рассказывает и Артема проведать хочет, а фамилии не знает… Да, жду… – повесила трубку. – Идет, – многозначительно зажмурила глаза.
38. Через пару минут своей быстрой походкой подошел врач.
– А-а-а, стары-ый знако-омый, – пропел он. – Семен, если не ошибаюсь?
– Да, он самый, Вячеслав Георгиевич. Вот, заминочка вышла…
– Зами-иночка, – повторил он, ощупывая свой подбородок. – Побриться бы надо… Да, так?.. – Он посмотрел мне в глаза.
– К Артему я…
– К Арте-е-ему… Понятно… Видите ли, Семен, как бы вам это объяснить…
– Что? С ним что-то случилась?
– Вы не волнуйтесь, пожалуйста… Артема – того, кого вы ищете здесь – у нас нет.
– Как нет? А где же он?
– Его не было вообще, понимаете?
– Как это?
– Позвольте вас спросить: вы на учете в психиатрическом диспансере не состоите? Только честно.
– Нет, конечно.
– И не состояли?
– А почему вы задаете этот странный вопрос?
– Я, конечно, не психиатр, но…
– Послушайте, может, вернемся к Артему. Мне очень надо его увидеть.
– Мы и пытаемся к нему возвратиться.
– А причем здесь психиатрия?
– Я надеюсь, вы, Семен – разумный человек, и мне не придется вызывать охрану.
– Вот и объясните мне в чем дело, а то я уже совсем запутался.
– Тогда слушайте. Только спокойно.
– Хорошо.
– Это ваш диктофон? – Врач вынул из своего кармана мою вещь.
– Да, мой, наверное…
– Вы вчера действительно были в нашем отделении дважды. Первый раз просто прошли по коридору, остановились на некоторое время у стекла, а потом, когда вас окликнула медсестра, то пошли дальше и спустились вниз через запасной выход.
– На этаж я спустился, один…
– Не перебивайте… Второй раз вы появились у нас через часа полтора. Зашли без разрешения в палату, подошли к женщине, которая находилась в коме, взяли ее за руку и назвали Артемом. К вам подошла медсестра, а потом я. Вы вложили в руку нашей больной свой диктофон и ушли. Это, если вкратце.
– Странно.
– Вот и мне странно. Я послушал немного ваши записи. В них и правда от имени Артема ведется занимательный рассказ. Насколько я понимаю, вы – писатель.
– Скорее, литератор.
– Это тонкости профессии… Да… Тридцать часов записей.
– Тридцать?
– Для творческих людей, да и не только, свойственно… э-э-э… влезать время от времени в чужую шкуру, вживаться в образы. И тогда вы – вроде и не вы, а совсем другой человек.
– Вячеслав Георгиевич, вы на шизофрению намекаете?
– Вижу, поняли вы меня. Вторая сигнальная система, к сожалению, дает нам не только радости бытия, а и раздвоение личности. Это и меня касается, и всех, всех, всех.
Но бывают случаи, когда человек уже не может выйти по своему желанию из примерянного образа. И тогда, несомненно, необходима помощь со стороны, медицинская.
Я бы посоветовал вам, по-дружески, обратиться к соответствующему специалисту, так, на всякий случай. Возможно я ошибаюсь, но…
– К психиатру, значит?