Лоскутки Эверетта, или Заблудившиеся дети

– Да, беги ты. Я соберу, интеллигент сраный.

Мы рванули вверх по лестнице.

15. В реаниматорской над Артемом склонились врачи.

– Ничего не помогает, – услышал я. – Пульс почти на нуле.

– В-вот, привела, – выдавила, задыхаясь, медсестра.

– Д-да, вот он я, – волнуясь, выпалил я.

К нам резко повернулся мужчина лет пятидесяти.

– Видимо, поздно, – развел руками он. – Он что-то вам хотел сказать, по-моему. Вы его брат?

– Нет, совсем нет.

– Странно, – кивнул головой врач.

– Друг детства он, – сказала медсестра.

– Друг так друг. Что ж… Готовьте «шокер»! – тут же отдал он распоряжение. – Хотя… – повернулся снова он к нам, – медицина, как говорится, здесь уже… – махнул рукой врач, не договорив.

– Мне можно к нему подойти? – спросил я.

– Подойдите, – скептически-устало произнес врач. – Да-с-с… Где «бахилы», зараза? – посмотрел он строго на медсестру, указывая на мои туфли.

– Щас, щас, я мигом, – сорвалась с места «сестричка».

– Все на мне, ну все… – поднял взгляд к потолку врач. – Боже, как я устал, – закрыл он руками лицо.

– Надевайте, – легко толкнула меня сзади медсестра.

– Никогда. Вы меня поняли? Никогда…

– Сдаюсь, – подняла руки женщина и захлопала ресницами.

– То-то же, – ухмыльнулся врач. – А вы подходите, не стесняйтесь, – подтолкнул он меня. – Все равно сейчас мы вас отсюда удалим.

Я подошел к лежащему без сознания Артему. Наклонился, взял за холодную руку. И тут едва пикающая синусоида на мониторе выровнялась в монотонный звук, превратясь в прямую.

– Артем? Артем, я пришел. Я пришел! – не выдержав, крикнул я. – Я здесь!

– Так, все, хватит. Вам надо уйти. Вы будете мешать. Сейчас наша работа, – похлопали меня по плечу.

Я оглянулся, все еще не выпуская руки Артема.

– Давайте, вас проводят.

– А-а… – заикнулся я.

– Все потом, по-о-то-о-ом, – нервно пропел врач.

И вдруг я ощутил, как шевельнулись пальцы Артема, а потом все услышали частое, вылетевшее из ниоткуда «пи», еще «пи», а дальше… «Пи-пи-пи-пи-пи-пи…» – зазвучала радостная музыка. В этот момент это была музыка, еще какая!.. Что там Моцарт, Бетховен, Стравинский…

И глубокий вздох. Веки задергались, лицо начало розоветь… Я невольно сжал руку Артема и… хлоп… его глаза, устремленные на меня и улыбка, сияющая, как у ребенка.

– Я… я… еще… здесь? – еле прошептал Артем. – Ты… пришел… С-спа-сибо. – И слеза, одна единственная я выкатилась и исчезла, упав со щеки.

– Еще одно чудо, – услышал я. – Вы, часом, не ангел? – наклонился ко мне врач.

– Нет, ну что вы, – смущенно ответил я.

– А вы, – обратился он к Артему, – батенька, очень напугали нас. Да-с-с… Больше так не шутите.

– Постараюсь, – прошептал тот. – Только пусть Семен рядом будет.

– Ага… – задумался врач, елозя пальцами по подбородку. – Побриться бы надо, – как бы между прочим заключил он. – Нет, ну что с вами поделаешь?.. Э-э-э, рекомендую. Болтать много не будете? Знаете ли…

– Мне надо, доктор…

– Во дела, – встрепенулся врач, глядя на показания приборов, – Все параметры организма в норме? Глазам не верю! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

– Суеверны вы, доктор, однако.

– Да здесь… А-а-а, что там говорить… Но пару капельниц вам все же поставят… Да-а…

– Согласен, – вяло улыбнулся Артем. – Лишь бы…

– А этого вашего друга, не беспокойтесь, Артем, мы сейчас скотчем к стулу примотаем, на всякий случай, чтоб не сбежал, – пошутил врач.

– Вячеслав Георгиевич, срочно вниз, там…

– Бегу, бегу-у-у. Ну, не скучайте без меня. Пойду принимать пополнение. Черный юмор, – поднял указательный палец врач. – А вы болтайте пока, а дальше посмотрим, что с вами делать. Эх, жизнь, – потянулся он и быстрыми шагами удалился.

16. – Извини, что так вышло, – сказал Артем.

– Нет, это ты…

– Я знаю, что напрягаю тебя. Тебе это не нужно. У тебя своих проблем хватает, а тут еще я на голову свалился.

– Знаешь, – сказал я, – а давай откинем эти «ахи и вздохи» и просто познакомимся. А там видно будет.

– Скажи, ты связан как-то с журналистикой или…

– Какой ты прозорливый, Артем. У меня на лбу, наверно, это написано, да?

– В какой-то степени. Но, видишь ли, почему-то я не всегда верю своим чувствам, интуиции. И в последний раз не поверил… – криво ухмыльнулся он. И вот…